— Будем будить вулкан! — захлопала в ладоши и радостно заерзала на мужских коленках.

— Вау, вау, полегче, — притворно возмутился один наглый дракон, у которого снова проснулось возбуждение. — Тебе пока не стоит больше, моя маленькая женщина! Надо подождать, пока тело привыкнет.

А потом состроил умильное выражение на лице — даже не думала, что этот хмурый дракон так может.

— Ну, какая из тебя женщина, девочка моя, — чмокнул в носик.

Я притворно обиделась:

— Девочки не целуют драконов, там, где не положено. Вот.

— Достойный аргумент, — подтрунивал Шаардан, и как-то промежду прочим, незаметно снял кольцо с пальца.

Я и ахнуть не успела.

Тут он отбросил шутки и стал серьезным. Я видела, с каким трудом ему удается удерживать магические плети, хлыстающие во все стороны. Да так, чтоб и нас не задело.

Сквозь зубы выдавил:

— Замри. Не шевелись.

Желваки напряглись, вены на лице вздулись. Шаардан направлял всю мощь потоков на вулкан.

Каменная буря улеглась, оставив после себя разряженный воздух и запах озона — предвестник не только грозы, но и магического выплеска.

Энергетический фон пошел волнами, а затем концентрация магии резко скакнула — аж резануло по внутреннему резерву.

— Тшш, моя девочка. Всё хорошо. Осталось немного. Тоже почувствовала возвращение магии?

— Еще как, — в горле першило.

Шаардан отвлекся от кольца:

— Осталось закинуть его в кратер и будем ждать результатов. Почти уверен, вулкан проснется.

Потом хитро прищурился, наблюдая, как я прикрывалась руками:

— Придется лететь на моем драконе, магия больше здесь не работает, — развел руками в стороны, и такая широкая улыбка расползлась по лицу.

Вдогонку моим мыслям кивнул и даже облизнулся, чешуйчатый.

— Конечно, голенькой! Платьице здесь не наколдую.

Получил дракон свою компенсацию.

Подслушал, ухмыльнулся:

— Привыкай. Будешь компенсировать ежедневно. Мне нравится, когда ты голенькая, — подхватил на руки и закружил.

Торжественно вручил кольцо:

— Практически пустое. На нем осталась привязка, что-то вроде маячка. Надо сбросить в кратер, чтобы магический фон не рассеялся по всему ущелью, а сконцентрировался в вулкане. Справишься?

Ого, Шаардан доверил мне такое ответственное задание!

Я снова летела на серебристом драконе и визжала от радости во весь голос. Хоть и голенькая. И, Шаардан, и его дракон остались чрезвычайно довольны.

Дракон завис над кратером и я, осознавая всю ответственность и торжественность момента, бросила кольцо в каменную пасть.

Возмущение магического фона резко усилилось, но дракон поспешил унести меня подальше, сверкая серебристыми крыльями в лучах заходящего солнца.

Так я стала «названной матерью» последних древнейших драконов. Потому что у нас всё получилось.

Вулкан проснулся, его магического потенциала с лихвой хватило на то, чтобы пробудить кладку — все двадцать три яйца.

У Шаардана вылупился братик. Он назвал его Асгаром, в честь погибшего отца.

А в это время…

Святозар

На полу лежала моя любимая девушка. Не двигалась. Возможно, уже не дышала. Белка умирала.

Меня словно оглушило. И я почти ослеп потому, что видел только любимое безжизненное лицо.

Пока меня не встряхнули за плечо. Потом еще раз. Потом меня оглушила звонкая пощёчина и вопрос ворвался в сознание:

— На что ты готов ради нее?

— На всё, — прошептал едва слышно онемевшими губами.

Глава 29

Святозар

Пальцы драконицы больше не сжимались вокруг шеи, холодные щупальца принуждения тоже отпустили. Но я не мог двинуться с места.

Белка лежала на полу с откинутой головой. Без сознания. Из уголка рта стекала кровь. Рядом валялись туфельки.

Белка снова решила всё сама. Вместо того, чтобы довериться мне, любимая девушка выбрала другую сторону. Я бы всё для нее сделал. Даже жизнь отдал. На что мне жизнь без любимой?

Она же привела драконов.

Ее первая ошибка — инициация с другим магом повлекла необратимые последствия. За всё в жизни приходится платить.

Ведь, я бы принял чужого ребенка. Но ребенку дракона требовалась отцовская кровь, как и самой Белке.

Я всё равно хотел ее защитить, спрятать от всего мира, закрыть собой. Лишь бы любимая осталась жива. Лишь бы она была счастлива и перестала плакать. Тем более беременным плакать особенно вредно.

Белка умоляла не бросать. Просила не отдавать драконам.

А драконица тянула руку и требовала формулу, грозила забрать ребенка.

А потом началось что-то страшное. Казалось, я попал в кошмарный сон.

Стоило драконице заглянуть мне в глаза и отдать приказ, как тело онемело и перестало двигаться. Чувство беспомощности сводило с ума. Лучше бы я свихнулся.

Когда я наблюдал за тем, как Накер чуть не изнасиловал Ваську, во мне уже умерла какая-то часть. Я поклялся, что, если останусь жив, никогда в жизни никто больше не сможет такое сотворить с моим сознанием.

Было не просто гадко и отвратительно. Было ужасно унизительно всё видеть и ничего не суметь сделать. Лучше бы мне глаза выкололи, лучше бы распяли на дыбе, только не видеть то, что творилось прямо передо мной. Изощрённее пытки придумать невозможно. Никакая физическая боль не сравнится с моральной, разрывающий мозг изнутри.

Я выдохнул лишь когда Накера отбросило силовой волной, а в комнате объявился Архимаг. Стальные пальцы на шее, которыми обхватила Рамина, вынудив встать на колени, не имели значения.

Но пережитый шок был только началом мучений. Когда на мою защиту бросилась Белка, вся жизнь пронеслась перед глазами и мир перевернулся. Мир больше не будет таким, как прежде.

На полу лежала моя любимая девушка. Не двигалась. Возможно, уже не дышала. Белка умирала.

Вокруг нее суетились драконы. Накер разгрыз запястье и капал на бледное лицо кровью. Рамина размазывала ее по синим губам.

Меня словно оглушило. И я почти ослеп потому, что видел только любимое безжизненное лицо.

Пока меня не встряхнули за плечо. Потом еще раз. Потом меня оглушила звонкая пощёчина и вопрос ворвался в сознание:

— На что ты готов ради нее?

— На всё, — прошептал едва слышно онемевшими губами.

Толчок в спину и снова голос:

— Бери подружку, идем с нами.

В рассеянности наблюдал за тем, как простоволосые женщины в длинных темных платьях оттащили Рамину и Накера от Беляны и повели в портал. Я подполз ближе, замер, боясь прикоснуться, боясь почувствовать, что сердце больше не бьется.

— Быстрее. Пока не стало слишком поздно.

Я осторожно взял на руки величайшую драгоценность всей своей жизни. Во рту разлился соленый привкус. То ли от того, что прикусил щеку, то ли не заметил, как скатилась слеза.

— В портал, — указала странная худая женщина.

Мы оказались в березовой роще. Солнце еще не село, отражалось от белых стволов. Ветер шелестел в кронах.