Батяня был метрах в шести-семи от него, и только то, что он упал в родник, спасло его.

Теперь бойцов марксистско-ленинской армии Мао осталось только двое – командир Цай Чжицзян и коротышка Чжао Саолунь. Плюс три десантника. Всего пять человек против четырех десятков солдат. И хоть у тех позиция намного хуже, очень растянутая, впятером одолеть их дело почти нереальное. «Надо отходить в джунгли или…» – в голове у Батяни промелькнула дерзкая мысль.

– Мужики, из подствольника по бреши в стене – огонь! – крикнул Батяня своим и тут же откатился подальше.

Первым пустил гранату в стену Прошкин. Его яростным огнем прикрывали Сазонов и два китайца. Взрыв гранаты Ильи расширил трещину, стена зашаталась. Филиппинцы, лежащие рядом в страхе, начале от нее отползать, чем ослабили плотность огня.

Ростислав и китайцы тут же поменяли позицию. А Илья в это время строчил из автомата. Гранаты Сазонова и Лаврова взорвались одновременно. Отрезок стены в метра три-четыре рухнул. Под бетоном осталось лежать погребенными пара замешкавшихся филиппинцев.

Как и рассчитывал Батяня, упавшая стена открыла заключенным картину боя. И хоть восставшие зэки были рассредоточены по укрытиям, спрятавшись от пулеметных выстрелов вертолета, некоторые из них, вооруженные автоматами, вполне могли вести прицельный огонь.

– Молодцы, поняли и подключились! – задумка Батяни начала действовать.

Фактически, как и рассчитывал майор, филиппинским солдатам внезапно ударили в спину. И численность противников резко сократилась. К тому же перестали стрелять с вертолета. Винтокрылая машина «завалилась набок» и ушла к особняку начальника тюрьмы, который находился метрах в двухстах от берега. Этим воспользовались остальные заключенные. Они начали камнями, осколками бетона, разобранной с крыши черепицей закидывать солдат. Вперед выдвинулись представитель китайской «семьи» и храбро вступили с военными в рукопашную. Через несколько минут филиппинские солдаты дрогнули и начали отступать, а затем и бежать в джунгли.

Капитан Дамиано, пилот вертолета, с высоты птичьего полета заметил, как на горизонте внезапно вздыбился океан.

– Эй, Мигель Альваро! – крикнул он стрелку. – Посмотри налево, что там за чертовщина происходит?

– Это… – Альваро замялся, подыскивая слова. Он в жизни не видел такой огромной надвигающейся стены воды.

В этот момент по рации пришло оповещение о цунами.

– Негодяи! – выругался пилот вертолета. – Как всегда, поздно!

– Боже всемогущий! – вырвалось у стрелка. Он как завороженный смотрел и не мог отвести глаз от ужасной и величественной картины природной стихии.

Теперь ему не было никакого дела до «оранжевых букашек», какими казались из-под облаков взбунтовавшиеся заключенные.

Оповещение о цунами от своих флотских коллег по сотовому телефону получили Генри Грин и Бальтасар Алонсо.

– Сеньор Фернандес! Вертолет сюда. Немедленно! – заорал американец.

– А в чем дело? – всполошился начальник тюрьмы.

– Гляньте на океан из гостиной.

– Это что такое? – не поверил своим глазам сеньор Фернандес.

– Божья кара, – мрачно пошутил мистер Грин.

Через стеклянные двери балкона, откуда еще недавно Генри имел удовольствие наблюдать за повадками чаек, вырисовывалась нечто ужасающее. Огромная волна надвигалась на остров. В ней «перемалывались» лодки, обломки кораблей, деревья, машины, остовы домов, смытых с уже пройденных волной островов и атоллов. Среди этого «мусора» виднелись черные точки – люди…

– Капитан Дамиано! Прием! – Начальник тюрьмы срывающимся голосом крикнул в рацию. – Вертолет на вертолетную площадку! Срочно. На крышу моего дома! Вы меня слышите? Прием!

Все, кто был в доме, застыли, ожидая реакции пилота. Ответ, казалось, пришел через тысячелетие.

– Слышу вас! Прием! – наконец отозвался капитан Дамиано.

– На мою вертолетную площадку! – повторил сеньор Фернандес. Он боялся, что вертолетчик отправится к гарнизонной площадке.

– Вас понял… Слушаюсь. Иду к крыше вашего дома.

– Быстрее! – провизжал начальник тюрьмы.

– Где выход на крышу?! – плохо скрывая беспокойство, спросил мистер Грин.

– Сюда, за мной! – Сеньор Фернандес открыл потайную дверь, за которой показалась лестница, ведущая наверх. Он, блеснув лысеющим затылком, прыгнул сразу же через несколько ступенек и стремительно побежал наверх. За ним, создавая невообразимый шум, рванули все, кто был в доме и во дворе.

* * *

Филиппинские солдаты, лежащие с автоматами на изготовку перед тюремными воротами, заметили, как вертолет резко пошел в сторону и перестал стрелять.

– С чего это вдруг? – хмыкнул сержант.

– Наверное, горючее заканчивается, – предположил рядовой, который залег рядом за дорожным бордюром.

– Так он только что с базы вылетел. Утром над лесом небо патрулировал, потом заправился и теперь должен был с нами здесь отрабатывать.

Сержант проследил за винтокрылой машиной, потом перевел взгляд на морской горизонт. – Господи! Иисус, Мария! – воскликнул он. – Господи! Там!

Солдаты обернулись, посмотрели, куда указывал сержант. Цунами неумолимо надвигалось на берег.

Офицеры и младший состав, все вместе, одновременно вскочили, побежали за вертолетом, к вилле начальника тюрьмы. С ходу разнесли ворота. Кто ворвался в дом и по внутренней лестнице начал подниматься на крышу, кто полез по пожарной. Солдаты видели, как винтокрылая машина опустилась на площадку. Каждый надеялся, что вертолет – его спасение.

– Капитан, молодец! – перекрикивая шум, создаваемый крутившимися лопастями и работающим двигателем, похвалил сеньор Фернандес.

Начальник тюрьмы первым заскочил на борт, за ним мистер Грин, потом Алонсо. Пеллегрино отступил, помог взобраться в вертолет экономке Кармелине, затем сам подтянулся и ввалился вовнутрь. Подоспели к вертолету садовник и начальник охраны. Этот вояка раньше своих солдат нутром почуял неладное и, оставив позицию перед воротами тюрьмы, бросился к особняку сеньора Фернандеса, куда, как он увидел, направлялся вертолет.

– Помогите! Не оставляйте умирать, – послышался крик.

С тяжелой отдышкой к вертолету, грузно переваливаясь с боку на бок, бежал личный повар сеньора Фернандеса.

– Давайте возьмем… – взмолился начальник тюрьмы. – Вы же все хвалили его креветки с рисом… А какие он готовит соусы… Давайте возьмем. – Он схватил за руку мистера Грина.

– Что ты ноешь, тащи своего борова. – Американец с брезгливостью вырвал свою руку из лап сеньора Фернандеса.

Пеллегрино и начальник тюрьмы с трудом за руки втянули повара в винтокрылую машину. В салоне сразу же стало тесно.