— Фейбл знает, как помочь, — сказала Серена, пронизывая ее взглядом.

— Как это так? — спросил Джек. Его слова лишь подтвердили, что все считают ее маленькой и слабой, а ведь по большей части это и было правдой. Она боялась зачарованных хлебных крошек Королевы.

От одной только мысли об этом, Фейбл захотелось коснуться хлебных крошек, что она принесла с собой из Реального Мира. Этих она точно не боялась. Что происходит?

— Можно мне ненадолго поговорить с Фейбл снаружи? — спросила Серена у остальных. — Это важно.

— Если это поможет нашей ситуации, — ответила Мармеладка, снова изображая из себя лидера.

— Поможет, — заверила Серена. — Обещаю.

* * *

— Что такое, Серена? — поежилась Фейбл. Она вспомнила предупреждение Элис Гримм о том, чтобы она не смела раскрывать себя, и забеспокоилась, что Серена спросит о чем-то таком, чего она не знает.

— Я знаю, что ты через многое прошла, и я не должна просить тебя об этом, — начала Серена. — Но это лучшее, что ты можешь сделать для Семерых Потерянных. Это трудно, но может спасти всех нас.

Фейбл пожала плечами. Разговор зашел в тупик. Она позволила Серене продолжить.

— Твое Темное Искусство может помочь нам. — Серена обеими руками схватила ладонь Фейбл.

— Мое Темное Искусство?

— Я знаю, что ты можешь запечатать пещеру с помощью темной магии, — сказала Серена. — Ты рассказывала мне, что уже делала это прежде.

— Я рассказывала тебе?

— Когда ты… — Серена замолчала, словно не хотела ранить чувства Фейбл. — Послушай, нет нужды сейчас обсуждать все это. Просто сделай это. Запечатай пещеру. Я знаю, это трудно, но посмотри на это с другой стороны: никто больше не будет считать тебя самой маленькой и слабой. Я знаю, что ты не такая. Ты сильная. Гораздо сильнее, чем все считают.

— Запечатать пещеру? — Фейбл посмотрела на вход. Как бы ей хотелось прочитать о чем-то таком в книгах, что ей встречались в Реальном Мире. Неужели Серена намекала на то, что за последние три месяца она стала ведьмой? Какой ведьмой, и какие силы у нее были?

— Ты рассказывала, что нужно лишь раскинуть руки в стороны и сосредоточиться, — сказала Серена. — Я даже помню заклинание, но у меня это не сработает. Я не ведьма.

— Заклинание. — кивнула Фейбл. — Правда? — она сделала вид, что ей любопытно. — Ты хороший слушатель, Серена. — Она выдавила улыбку. — Но вряд ли ты все запомнила дословно. Это ведь трудное заклинание.

Фейбл на самом деле надеялась, что это сработает.

— Не такое уж и трудное, — рассмеялась Серена. — Элле тортула. Белле фортула. Сеале кавура. Вебе спидура. — Фейбл была рада, что запомнила так много заклинаний в Реальном Мире, в противном случае, ей бы пришлось просить Серену повторить его. — Легче легкого. — Она всплеснула руками, словно это была пара пустяков.

— Давай вернемся и запечатаем пещеру изнутри. Ты ведь об этом говорила, верно? — Фейбл надеялась, что заклинание сдержит охотников, но что же делать им, когда все захотят выйти наружу? Она спросила об этом Серену, которая заверила Фейбл, что нужно произнести то же самое заклинание.

Внутри все ждали Фейбл. Она одарила всех улыбкой. Слабой. Улыбкой лгуньи, от которой зависит не одна жизнь. Она надеялась, что Серена окажется права.

— Все будет хорошо, — притворившись, сказала Фейбл. — Я помогу вам.

Фейбл повернулась ко входу в пещеру и раскинула руки в стороны. Она сделала глубокий вдох и, закрыв глаза, начала повторять:

— Элле тортула. Белле фортула. Сеале кавура. Вебе спидура.

Глава 39

Дневник Королевы

Когда я очнулась, лучшим было само осознание того, что я не умерла. Худшим же было то, что порой жизнь бывает хуже смерти.

Я лежала на нескольких бревнах, перевязанных веревкой. Я ощущала каждое бревно и растущую боль в спине. Какое-то время я не могла даже пошевелиться, и Ангела поблизости не было. По крайней мере, не в моем поле зрения. Я не слышала его голос, у меня не было сил, чтобы позвать его. Я сдалась, глядя на небо над головой. Оно казалось слишком темным. Ни луны. Ни звезд. Ничего. Чистый черный лист — нет, на самом деле не черный, а может серый, или светло-коричневый, он казался размытым. Может, мои глаза обманывали меня. Я попыталась открыть их так широко, как только смогла. Нет, не думаю, что со зрением что-то не так. На самом деле, в этот момент оно было самой сильной стороной моего тела.

Что не так с этим небом?

Время от времени, казалось, что на небе были полосы. Кривые линии, словно небо изогнулось надо мной. Линии были нечеткими, хаотичными, но за одной я все же проследовала взглядом, вытягивая шею так, что при этом издала болезненный крик.

Приподнявшись, я увидела свои бледные ноги. Неужели Ангел утащил меня под воду, чтобы сбежать от Судьбы? Неужели он дышать под водой? А я?

Но даже не это сейчас было главным, а то, что свод неба изгибался, погружаясь в черноту моря, прямо за моими ногами. Затем она исчезает в стоячих водах. Разве в морях бывали такие спокойные оазисы? Неужели гнев Судьбы на этом и закончится?

Испытывая боль, я оперлась о бревна, чтобы подняться. Было больно, но мне нужно было увидеть, где я. Вокруг меня было темно. На самом деле, я никогда не видела море темным. По крайней мере, это место выглядело безопасным.

— Ангел? — эхом раздался мой голос. Необъяснимо. Должно быть, так он и должен звучать, когда море спокойно.

Но Ангел не ответил.

Плот подо мной был достаточно большим, чтобы разместить шесть или восемь человек. Немного тесноватый и плоский. Похоже, он был построен недавно, так как веревки были очень жесткие и крепкие. Он бы не выдержал гнева Судьбы. Неужто Ангел сделал его для меня?

Внезапно до меня дошло, что не вижу мешка. Где мой мешок? Без него все это было напрасно.

Моя боль утихала, и я поползла на четвереньках, изучая плот. Хотя искать на нем было нечего. Были просто бревна и я на них. Ясно и понятно. Если бы здесь был мешок, я бы его увидела. Все так же оставаясь стоять на руках и коленях, я щурилась, вглядываясь в занавес безлунной ночи, в поисках моего мешка. Возможно, он плавал поблизости.

Не будь глупой, Кармилла. Мешок мог запросто утонуть в воде. Он исчез.

Я вскрикнула, закрыв лицо руками, чувствуя поражение. Я потеряла свой мешок. Что я скажу Леди Шаллот при встрече? Я даже никогда не узнаю, что было в мешке. Я даже не узнаю, что имел