– Выпей-ка чайку холодного, дочка! Выпей и успокойся. Видишь, жив твой парень.

Вокруг Вари захлопотали и остальные женщины, стоявшие на остановке, а пацаненок лет семи с трудом поднял сумку с лопнувшим арбузом и подтащил ее к скамейке.

– Вот, тетенька, вы уронили, – отдуваясь, важно произнес он, протягивая свою ношу зареванной, но уже счастливо улыбающейся девушке.

30 августа 2241 года, понедельник

На борту дирижабля «Горнорудный»

Василий Ромашкин

«Горнорудный» горел, внутри аварийная команда сумела потушить пожар, но внешняя обшивка, пропитанная соляркой, все еще горела. И потому командир увел корабль к морю и сумел посадить корабль кормой на воду, прижав реверсом уцелевших дизелей, слегка развернутых относительно горизонта. Сейчас мы были как паленая курица, зад в воде, все остальное в воздухе. Слава всем богам, что баллонеты наполнены гелием, а не водородом.

Дизеля взвыли, отрывая дирижабль от воды, из прогоревших дыр во внешней обшивке лились потоки воды, которую мы набрали за время этого смертельного трюка. Но пожар был потушен. И корабль, завалившись на один бок, с трудом набрал высоту в тысячу метров и медленно пошел от места боя. Сильный порывистый ветер, ставший для нас немалой помехой, завывал в пробоинах, хлопал обрывками обшивки, порой отрывая от нее куски. Но мы ползли на юго-запад, к ближайшему городку.

– Внимание экипажу! Отбой боевой тревоги. Корабль вышел из зоны устойчивых радиопомех, пиратов в воздухе и на земле не наблюдается. По постам – доложить о повреждениях и потерях! – прохрипела поврежденным динамиком трансляшка.

Интересные дела, его пулей порвало, что ли? Как же меня не зацепило?

Я поглядел на тело Витьки. Тогда, сразу после того как сбил одного из пиратов, я просто не мог помочь другу. Нельзя бросать пулеметы, по крайней мере, когда есть угроза повторной атаки. И так ровно до тех пор, пока я не отсканировал воздушное пространство и не убедился в том, что пара уцелевших вражеских самолетов уходит на север, исчезая над Балтикой. Потом мои призраки доложили, что вражеская батарея уничтожена огнем с дирижабля. Точнее, одна пушка повреждена огнем, один расчет почти полностью выбит нашими пулеметами, а с третьей пушки бандиты просто сбежали, потеряв двоих убитыми. Ну да, пули из крупнокалиберных пулеметов легких ран не наносят, обычно сразу бьют наповал, куда бы ни попали. Только тогда я, доложившись на КП, бросился к истекающему кровью Витьке. Ровно семьдесят две секунды, я засек это по часам, но какими длинными они мне показались!

И, возможно, именно этих секунд не хватило Виктору, потому что, когда я начал его бинтовать, он умер. У меня на руках, на залитых кровью дюралевых пайолах поста. Под молчание призраков. Странно, они давно умерли, но они тут, а Витька только что был здесь, живой, и его уже нет. Ушел мой друг, я это четко почуял.

– Сволочи, уроды! Я отомщу, Вить! Найду и убью…

Я стянул с головы шлемофон и вытер слезы тыльной стороной руки. Зря, кстати, потому что руки все в Витькиной крови, так что я по своему лицу кровь размазал. К моему удивлению, призраки тоже сняли головные уборы. Политрук фуражку, сержант пилотку, а вот красноармеец стянул стальной шлем древнего образца. Тоже странно, но не назвали они мне своих имен. Только звания и фамилии. Так и звал, по званиям. И им это нравилось, похоже, они и друг друга по званиям называли.

– Ходовая – ответь второй установке. Зотов погиб, повреждено остекление поста, оружие цело и боеспособно. Прошу провести эвакуацию тела Зотова. – Я отключил микрофон и поглядел на напарника. Эх, Витька, Витька. По спине прошел ледяной ветер, ведь и я мог бы так же лежать.

– Вторая – ответь ходовой. Пока нет возможности, ведутся аварийные работы. – И, щелкнув, трансляшка отключилась.

После этого я молча сидел на своем месте и пас воздух на случай, не вернутся ли пираты. Так до отбоя и просидел.

На юге появились новые самолеты, резко, рывком.

– Ходовая – ответь второй. На юге множественные воздушные цели, идут двумя группами на большой скорости. – Я поглядел на свежие ленты, заправленные в пулеметы. Ну, по крайней мере, есть чем встретить.

– Внимание по постам! С юга идут истребители! Это наши, огня не открывать! – снова прохрипела трансляшка. Блин, динамику кранты, с каждым словом все хуже и хуже слышно. – Повторяю – огня не открывать!

– Вот и кавалерия. – Я сел, так как внезапно ослабевшие ноги не держали. – Как всегда – после шапочного разбора.

Со свистящим ревом мимо корабля пролетела четверка реактивных Як-130 с полным подвесным вооружением. Ведущий, ярко-красный штурмовик, пару раз качнул крыльями, и звено улетело на север. Кто знает, может, и нагонят те пиратские самолеты, ориентировки им наверняка сбросили, у «яков» электронное оборудование мощное, радар сильный, да и со спутниками работать умеют. Глядишь, и покарают.

Следом за Як-130 подошли две пары Ла-9, темно-серых, с красными коками, и стали барражировать вокруг «Горнорудного». Может, и бесполезно, но очень приятно. Я расслабленно откинулся на жесткую, из стального листа, бронеспинку кресла.

Пусть «лавочкины» не несут сейчас подвесного, только дополнительные топливные баки, но у каждого по четыре пушки. Врезать могут так, что чертям тошно станет. Хорошо чувствовать себя в безопасности.

Снова глянув на часы, я усмехнулся зло и грустно одновременно. Тридцать восемь минут. Всего прошло – чуть больше получаса. И нет семи отличных парней. Раненых у нас в этой заварухе не оказалось. Погибли три бортстрелка – Витек и двое на галерее – и трое трюмных из аварийной партии. Операторы загрузки и старший трюма как раз попали под влетевший от взрыва в трюм дизель. По частям ребят до сих пор по всему трюму собирают, вернее, то, что от них осталось. Еще один механик поймал три пули с какого-то самолета.

А Илью и Жору Ахмедова осколками достало, так и остались на галерее. И Виктор.

30 августа 2241 года, понедельник

Старая Русса

Василий Ромашкин

Вот уже два часа как мы сели в Старой Руссе, сейчас довольно большом городе. Старая Русса уцелела во времена Катастрофы и резко увеличилась в размерах и числе населения из-за беженцев. Было около тридцати тысяч, стало почти сто. Сейчас в ней проживает около ста пятидесяти тысяч человек, это крупный промышленный центр и вообще один из главных городов Северо-Запада. Потому тут и достаточно сильная армейская группировка. Ну, для нынешних времен. Две эскадрильи «лавочкиных», эскадрилья Як-130, причем для реактивных сделана бетонная ВПП. Редкость по нынешним временам огромная, потому винтовые истребители и нужны. Уж грунтовые полосы для легкомоторников есть в каждом уважающем себя поселке. Плюс в городе квартируются рота егерей и пара батальонов гренадеров. И целая рота гренадеров плюс два взвода егерей-разведчиков грузятся в два дирижабля, которые мобилизовали на время. Ну и часть нашего экипажа тоже, в том числе и я, уже экипированный для пеших прогулок в старом городе. Пойду волонтером с егерями по следам пиратов, вопрос решен. И хрен меня кто остановит. Впрочем, никто меня останавливать и не подумал, кэп покачал головой и дал добро. Все едино, тут минимум неделю торчать, пока заплатки поставят. Командир тоже собирается на место боя поглядеть, что там и как. Да и половина экипажа.