Джейн отвернулась от окна, собираясь с силами. Ничего, она живучая. Она пережила его отказ почти два года назад, она и теперь все переживет.

Будет вполне естественно, думал Ник, если он сообщит своему лучшему другу о скорой женитьбе. Ник вошел в клуб на Сэйнт-Джеймс-стрит. Его не исключили из «Уайта» во время суда лишь благодаря твердой поддержке Линдлея и, как подозревал Ник, благодаря раздаваемым им щедрым взяткам. Комнаты клуба были отделаны темным деревом, на полу лежали темные ковры. Граф нашел Линдлея сидящим с двумя мужчинами, бароном и виконтом. Линдлей первым заметил графа.

– Шелтон! Присоединяйся к нам!

– Спасибо. – Граф рухнул в огромное кожаное кресло. В то же мгновение рядом возник официант в белой куртке, и Ник заказал свой обычный скотч.

В душе графа скопились горечь и гнев, и он слишком хорошо осознавал это. Чувства кипели и бурлили, словно лава в вулкане. Разговор с Джейн, его будущей женой, еще не изгладился из его памяти.

– Предлагаю тост, – сказал он, с улыбкой поднимая стакан. Трое мужчин последовали его примеру. – За прекрасную актрису, за лондонского Маленького Ангела – который скоро станет моей женой!

За его словами последовало молчание. Барон с виконтом переглянулись. Ник рассмеялся, представляя, с какой скоростью распространится по Лондону эта новость. Властелин Тьмы (убивший свою жену) женится на Маленьком Ангеле – на актрисе! На незаконнорожденной внучке Вестона!

А вскоре и существование Николь перестанет быть секретом. Да, скандал был неизбежен. Но графа это ничуть не заботило. Он не беспокоился о себе и, уж конечно, ничуть не беспокоился об этой сучке Джейн (Раздельные спальни, подумать только! Да он не прикоснулся бы к ней и десятифутовой удочкой!) Он тревожился только за Николь. Но к тому времени, когда она станет достаточно взрослой, чтобы что-то понять, все это уже будет забыто. Линдлей побледнел:

– Это что, шутка?

Граф осушил свой стакан и со стуком поставил его на стол.

– А в чем дело, Джон? Ты на что-то рассчитывал? Линдлей вытаращил глаза.

– Ну, старина, – сказал барон, пытаясь улыбнуться, – вот фокус так фокус!

– Да уж, – сухо откликнулся Ник. Он выслушал их сдержанные поздравления; только Линдлей промолчал. Наконец барон с виконтом удалились – без сомнения для того, чтобы поскорее поделиться со знакомыми сногсшибательной новостью. Ник посмотрел на друга:

– Ну что? Никакой радости, никаких пожеланий?

– Это из-за Николь, – медленно проговорил Линдлей. – Верно?

Ник удивленно глянул на него:

– Какого черта…

– Я недавно о ней узнал. Джейн взяла с меня обещание не говорить тебе. Мне очень жаль, Ник, но ей ничего не стоило обвести меня вокруг пальца, а уж если я дал слово – я вынужден был его держать.

– Ах ты сукин сын… – запинаясь, пробормотал потрясенный граф. – И ты даже не собирался сказать мне, что у меня есть дочь? Ты, дерьмовый друг?!

Линдлей потер ладонью лицо:

– Я надеялся убедить Джейн сказать тебе все.

Это облегчило боль в сердце графа, но горький осадок все же остался.

– Ты не должен на ней жениться, – сказал Линдлей. – Тебе не следует заходить так далеко. Она… она хочет выйти за тебя? – В его тоне послышался страх.

Графа охватила жгучая ревность, и он внезапно проникся острой неприязнью к своему другу.

– Я женюсь на ней. Николь – моя дочь, и она вырастет в моем доме. Что касается Джейн – нет, она не хочет выходить за меня, так что можешь расслабиться. Ей даже мысль об этом противна.

Линдлей и вправду расслабился, это было видно по его лицу.

– Но если она этого не хочет…

– Она моя подопечная. Я не дам ей возможности выбора. Линдлей ужаснулся:

– Ты не можешь жениться на ней против ее воли!

– Нет? – Ник рассмеялся. – Ну-ну, попробуй мне только помешать! – Он встал. – Скажи-ка мне, Линдлей… я что, женюсь на твоей любовнице? – И он скривил губы в пародии на улыбку.

Линдлей во все глаза уставился на него, потом наконец покачал головой:

– Нет. Нет.

Граф внезапно отвернулся. Впервые в жизни он не верил Линдлею. Он сомневался в друге, он был уверен, что тот лжет. Ему хотелось кому-нибудь врезать как следует. Может быть, ей…

Ведь она его не хотела.

И пока он ждал свою карету у дверей клуба, эта мысль полностью завладела его сознанием. Она не хочет его. Как и Патриция. Джейн презирает его. Как и Патриция, она сбежала от него. Как и Патриция, она мучила его. А он во второй раз вступал в брак с ненавидящей его женщиной.

Но на этот раз он не любил свою будущую жену. На этот раз он и сам ее презирал.

После венчания, на котором присутствовали лишь Молли и Линдлей, Николь и Чед, да еще гувернантка Рэндал, они поехали в дом на Тависток-сквер. Все вещи Джейн и Николь были заранее уложены и этим утром перевезены в дом графа. Поскольку Джейн принадлежала к англиканской церкви, священник не стал затягивать церемонию. Но Джейн настолько устала и отупела за прошедшую неделю, что даже не обратила внимания на это.

А теперь Джейн крепко держала Николь и стояла в холле верхнего этажа, в хозяйском крыле городского дома графа. Ее муж, ни разу не улыбнувшийся за этот день, но не проявивший и никаких признаков гнева, стоял рядом с ней, глубоко засунув руки в карманы. Джейн не обращала внимания на графа, хотя и чувствовала, что он смотрит на нее. Наконец она вошла в свою личную гостиную.

Гостиная была обставлена с ошеломляющей роскошью; впрочем, ничего другого Джейн и не ожидала. В комнате было две двери, кроме той, через которую вошла Джейн. Опасения Джейн возросли. Она быстро прошла по толстому персидскому ковру к одной из дверей и распахнула ее. За ней оказалась спальня, в которой главное место занимала огромная кровать под дамастовым балдахином. Окинув спальню быстрым внимательным взглядом, Джейн вернулась в гостиную, где неподвижно, как статуя, стоял ее муж. Джейн снова не обратила на него внимания, хотя ее сердце безжалостно колотилось; она пошла к другой двери, и отрыв ее, обнаружила отделанную мрамором ванную комнату с проточной водой. А где же спальня графа? Значит, он помнит об их уговоре?

– Ну, удовлетворена? – саркастически поинтересовался граф.

Она посмотрела ему в глаза:

– А где твои комнаты? Он насмешливо улыбнулся:

– О, ты уже передумала, Джейн? Она надменно задрала нос:

– Напротив! Я хочу быть уверенной, что дверь между нашими комнатами крепко заперта!

Серые глаза графа вспыхнули. Не говоря ни слова, он повернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Николь тут же заплакала.