— А я считаю, почему бы и не сходить. Здесь же ясно написано: «Высшее профессиональное образование не приветствуется. Главное требование к кандидату — не мыслить шаблонами и писать интересно». Ты же вон по ночам всё пишешь чего-то, так что ж не сходить-то?

Максим действительно несколько раз пробовал сочинить какой-нибудь рассказ. Желание возникло после того, как влюблённая в него во времена спортшколы девчонка из лыжной секции похвастала мужем-писателем, марающим при свечах тетрадки в снятой ими за спасибо полуразрушенной мансарде. Образ целеустремлённого творца, окружённого заботой влюблённой жены, до того понравился Максу, что он попросил маму умыкнуть на работе пачку бумаги (повторяться, то есть писать в тетрадках он не хотел) и каждую ночь мучился, пытаясь описать свой богатый внутренний мир и прочую тонкую душевную организацию; выходило не очень.

На собеседовании главред поручила Максиму написать о том, что он знает лучше всего. Он сел писать про торговлю просроченной колбасой, замороженными яйцами и первоклассной советской тушёнкой из стратегического запаса, но, наблюдая за мечущимися по квартире вечно голодными щенками-переростками, внезапно разродился двухполосным очерком о бизнесе по разведению и продаже собак. Материал опубликовали без правки (главред лишь снабдила статью броским заголовком), и совершенно обалдевший Максим был принят в коллектив небожителей. Впрочем, окрылённость, вызванная признанием способностей, о наличии которых он и не подозревал, очень скоро сменилась разочарованием — в газете платили копейки, норовя при этом штрафовать корреспондентов по таким дурацким основаниям, как появление на работе без галстука или отказ совмещать должность корреспондента с должностью менеджера по продаже рекламы. В итоге долг за аренду квартиры рос каждый месяц, и Макс, как и несколько лет назад, когда ему грозила отправка в стройбат, жил в постоянном предчувствии катастрофы.

Сам того не замечая, он начал пить. Возможность хорошо, без тормозов напиться стала одной из двух главных радостей в жизни (второй была мечта дождаться взаимности от уже встреченной, но пока недоступной идеальной девушки). Чем чаще он пил, тем меньше удовольствия получал, и теперь после первой же рюмки мозг требовал искать секрет счастья в количестве выпитого. Когда Макс смотрел фильмы, где героям случалось выпивать, он непроизвольно отмечал, хватит ли им алкоголя, чтобы напиться досыта, от души. «Ирония судьбы» под такой оптикой была чистым восторгом, а вот встреча нового года в «Джентльменах удачи» с одной бутылкой шипучки на четверых, вызывала чувство досады. Если же в реальной жизни в разгар пьянки разом кончались и алкоголь, и деньги, а все варианты продолжить (занять до зарплаты, сесть кому-нибудь на хвоста, зазвать в компанию человека при деньгах) обламывались, Макс расстраивался всерьёз. Иногда разочарование от подобных обломов было таким сильным и неприятным, что он не брезговал просить вызванную на ночь Таню купить ему пол-литра или хотя бы пару пива.

15

Когда хозяин квартиры заявил, что продаёт жилплощадь и, угрожая прислать бандитов, потребовал перед выселением заплатить долг за год аренды, Макс обратился за помощью к главному редактору. Он рассчитывал получить кредит под свою будущую зарплату, но денег ему не дали. Перспектива лишиться ценного сотрудника, который остаётся без жилья в столице области и, соответственно, будет вынужден уехать к родителям в райцентр, главреда если и огорчила, то не настолько, чтоб заставить раскошелиться.

В надежде на моральную поддержку он позвонил идеальной девушке. Та сказала, что его звонок очень кстати, после чего сообщила следующее. Лишь благодаря исключительной своей доброте она целых полгода терпела его глупые и навязчивые ухаживания, надеясь, что он сам всё поймёт, но он не понял, и теперь чаша, как говорится, терпения переполнилась. Сносить всё это дальше она не намерена, ну, а если просьбы отстать по-хорошему ему будет недостаточно, то её мама, к слову сказать, работающая главбухом в бандитском казино, легко организует более убедительные методы воздействия.

Пошлость, которой обернулась главная, как он полагал, любовь его жизни, потрясла Макса гораздо сильнее, чем проблема с жильём, и к концу первой недели беспробудного пьянства он не придумал ничего лучше, чем поделиться своим горем с Таней. С ней от таких откровений случилась настоящая истерика, и, плача навзрыд, она убежала от пьяного, тупо глядящего на неё и совершенно не понимающего, в чём проблема, Макса, посреди ночи. Вынырнув из запоя, он ужаснулся тому, что сделал, и позвонил ей, чтоб попросить прощения; ему ответил незнакомый мужской голос, сообщивший, что Таня вышла замуж и просит её больше не беспокоить.

Перевозить семью в Москву Максиму не хотелось. Доход юриста в крупной столичной компании позволял взять кредит на хорошую современную квартиру в областном центре, сохранив при этом прежний уровень потребления, в то время как ипотека на убогую «брежневку» в Москве потребовала бы от всей семьи режима жёсткой экономии. Так, подхвативших ОРВИ детей пришлось бы мариновать в агрессивных очередях государственных поликлиник, а образовательные учреждения и спортивные секции выбирать по критерию «платные/бесплатные». В общем, у жизни на родине был только один минус — главе семейства по-прежнему предстояло ездить на работу в Москву, но они с женой решили, что справятся. А уж когда жена нашла продающуюся срочно, по случаю, чудесную мансарду в сто квадратов (новый дом на стрелке двух рек, район малоэтажной застройки, 10 минут пешком до центра), вопрос с городом проживания был решён окончательно.

Он сильно нервничал, дожидаясь очереди на регистрацию сделки, — боялся, как бы столь удачная покупка не сорвалась в последний момент. Увидев в коридоре Таню, которая болтала с подругой, он прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, и усмехнулся. «Надо же, какая подробная, убедительная галлюцинация. Странно, кстати, почему мерещится именно Таня? Почему не Станислава, например? Она же красивее, и, кстати, в отличие от Тани, ничего плохого мне сделать не успела», — но тут Таня повернулась в его сторону и, замерев на секунду, кивнула.

С родителями всё хорошо, была замужем, недавно развелась, есть дочь. Он слушал, будто находясь под наркозом. Своим появлением Таня нарушила естественный ход времени, и прошлое, вместо того, чтобы просачиваться ручейками приятных воспоминаний, как оно делало раньше, обрушилось на него тысячетонной волной, оглушив и заставив судорожно хватать ртом воду. Его распирало не только от желания сказать Тане что-то важное, но и от злости, что она вдруг возникла в его нынешней благополучной жизни, да ещё с этим провоцирующим какие-то глупые, давным-давно забытые фантазии, разводом. К счастью, подошла очередь, и сопровождавшая Макса девушка-риелтор утащила его к регистратору.

Впрочем, случай договорить с Таней ему всё-таки представился. Однажды он открыл «Одноклассников», куда почти не заглядывал, и обнаружил там присланное ей несколько месяцев назад поздравление с днём рождения. Коротко поблагодарив и поставив в конце сообщения смайлик, он ненадолго замешкался с отправкой, и вдруг быстро, словно под чью-то диктовку, написал то, что не получилось сказать при встрече.