litbaza книги онлайнСовременная прозаТяжело в учении, легко в бою - Ирвин Уэлш

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 89
Перейти на страницу:

Вот гадство! Я даже и не помню, что играл в том матче. Ах вы, суки, ебать я теперь хотел ваш кубок!.. Полыхая яростью, врываюсь в «Гот», показываю всем письмо. Сосед Уотсон скрючил мерзкую рожу и завел свою шарманку:

– Да ты, конечно, и не можешь ни черта помнить, тупой алкаш. Заявился сюда с Крейви и лыка не вязал, отломил две фигурки игроков с настольного футбольного поля своими корявыми ручонками, и было ясно, что ты весь на каликах, «снег» аж в глазах стоял!

– Я чего-нибудь… того? – спрашиваю умоляюшим голосом.

– Ты жевал наркоту вместе с собственными губами и заляпал кровью всю барную стойку. Да у тебя бы любые анализы зашкалили, мать твою!

Я в полной жопе, и хуже всего то, что я действительно начинаю припоминать. Мы были в спортивном центре, и Крейви насыпал мне нехилую дорожку между таймами. Я ведь победил!

– Да ладно, мы так, слегка нюхнули, только нос почесать да мозги прочистить. Я же победил всухую, два ноль!

– Три два не хочешь, Джейсон? Да о чем ты говоришь? – продолжает Сосед Уотсон. – Ты сорвал со стены доску объявлений футбольного клуба «Данфермлин Атлетик», орал, что в Кауденбите им не место, что это все происки глобализации.

Вот бля! Но я сражаюсь до последнего:

– Это другой вопрос. Ну, насвинячил, ну и что? Главное, я победил!

– Шишки из комитета с тобой не согласны. – Сосед Уотсон мотает башкой, как пес, вылезающий из воды; рядом стоит Комортон и беспрестанно кивает, тоже как собачонка, только игрушечная, знаете, такая, в машинах под задним стеклом возят.

– Мы еще посмотрим, кто кого, – и сую ему в морду письмо. – Видишь? Я могу подать апелляцию.

– Ну и болван же ты, ни черта не понимаешь. Так всегда в конце пишут, чтобы задницу свою прикрыть. Для них твоя успешная апелляция – как признание поражения, – не унимается Сосед, а Реджи Комортон стоит и поддакивает, долбаный китайский мудрец. Профессор херовых наук заднего ума, с ученой степенью по если бы да кабы, из университета имени Несостоявшихся пролетарских связей с принцем Уильямом.

Однако наше дело правое, мы, конечно, победим, и я заявляю:

– А за каким хреном следовать букве закона, если все уже решено? Нет уж, дудки! У каждой палки два конца. Пойду к этому писаке хуеву, изложу свою версию. Отдамся, бля, в руки правосудия!

– Да нет же, Джейсон. – Сосед гнет свое. – Ты говоришь о том, как все должно быть по идее. Но большие боссы если уж решили послать тебя подальше, то вернуться тебе не дадут. И сейчас фишка в том, – он продолжает мотать башкой, – что мы не имеем права с тобой играть, даже просто так. Потому что

тогда мы нарушим правила ассоциации.

Ушам своим не верю. Меня начисто лишили настольного футбола во всех его видах.

– Чтоб вас всех! Все равно я лучший на весь Файф игрок в настольный футбол!

Сосед притягивает меня к себе и шепотом, так, чтобы Комортон не услышал, говорит:

– Никто не сомневается, что у тебя талант, сосед. Это бесспорно. Ноты – злейший враг самому себе. И я сейчас говорю не только об отсутствии дисциплины.

Он отстраняется от меня и смотрит на Комортона. Ах ты, иуда! Может, ваши Стракан с Маклишем и считают, что старый жокей Стейн привел бы «Олд Ферм» к английской первой лиге, но всем известно, этот Человечище – настоящий шотландец, и сделан он совсем из другого материала, чем все это нынешнее самовлюбленное мздолюбивое жулье. А меня наказывают за то, что я не отрекся от идеалов, остался верен принципам!.. Смотрю я на Комортона, финансиста говенного; добрался-таки, крысеныш, до уровня старшего инспектора телефонной станции в Керколди, прогрыз себе путь наверх и теперь разглагольствует об экономической теории нашего, между прочим, Адама Смита, которую так извратили нацистский пиздобол Хайек и английская стерва Тэтчер; дай ему волю, он вообше уничтожил бы самую прекрасную в мире настольную игру…

– Речь идет о твоей упертой приверженности стилю игры, принятому в Файфе, – говорит эта предательская рожа. – Сейчас принято играть так, чтобы была какая-то интрига, играть с интересными проходами. Нуда, ты можешь легко разгромить любого из нас, но если говорить о настоящем мастерстве, то парень, способный сделать скрытый проход, рано или поздно реализует свое преимущество над тобой. Тут и обсуждать нечего.

Допиваю молча. Ну, суки, ни на секунду с вами здесь больше не останусь! И, как оказывается, правильно делаю, что выхожу из кабака. Я-то думал зайти к Крейви, посмотреть, может, его мать из больницы выписали, и вдруг наталкиваюсь на них обеих. Верхом на лошадях едут себе по тропинке. Лара Грант и Дженни Кахилл. Я даже присел за автобусной остановкой, чтобы дать им проехать мимо. Сейчас, думаю, проедут, а я выгляну, поглазею на их задницы, обтянутые штанишками для верховой езды. Но лошади бредут медленно, даже не рысью, что уж тут говорить о галопе. Вот если бы лошади неслись галопом, было бы видно, как у девчонок булочки подпрыгивают. Незаметно помял себе ширинку – даже не встал!

Крадусь за ними в тени высокой каменной стены и листвы над ней, сливаясь с пейзажем, прямо как эта здоровенная тварь из фильма «Хищник», ну, тот краборылый инопланетный растаман. Думается мне сейчас о том, что наркота поставила крест на моей спортивной карьере, и никогда мне не видать статьи о себе в местной газете, ни в жизнь не видать. А будет там лишь пара строк, Джейсон Кинг, мол, дисквалифицирован и просрал свой титул Дж. Моссмэну. Ага, аккурат рядышком с колонкой о верховой езде, где расписаны все конно-спортивные достижения Лары и Дженни.

Ну, ладно, пока можно и смухлевать, потеребить шкурку. Да и хрен с ним, с пиком сексуальности, на который возводят спортивные победы. Я, пожалуй, сразу перейду к делу и подою своего малыша прямо сейчас, а слава и известность подождут, если вы не против. Вот, так, бля…

Мне бы не помешало помыться да переодеться после хрен знает скольких дней пивного угара, наркоты, пиццы, китайской кухни… Но я стойко продолжаю сидеть на хвосте у цели. Все осложняется: местность не удобная для преследования, мы выходим из города, и я виден как на ладони, однако продолжаю тащиться за ними по грунтовке. Думаю, они возвращаются из школы верховой езды этой лесбиянки Ля Рю, едут домой к Дженни, на бывшую ферму, давно купленную Кахиллами. Новый бизнес – транспортные услуги – оказался прибыльным. Подзаработал Кахилл штрейкбрехерством на забастовке в восемьдесят четвертом, как говорят некоторые, а именно мой старикан. Прикинь, любой гондон с баблом для моего старикана по определению вор.

А малышка Дженни из них двоих позаносчивей будет; забавное подтверждение того, что всегда говорят о разбогатевших выскочках. Жду, когда они заведут лошадей в стойло. Вот тогда-то я и подсмотрю, может, они там друге другом обжимаются. Да ладно, мы знаем: все девчонки этого тайно хотят. Может, они и с лошадьми поиграют. С этими, с Алым Шутом и с Миднайтом.

Может, между ног к ним залезут, а? Во пиздец бы был!

Так вот, крадусь я вдоль стены сарая на цыпочках, а сам смотрю, нет ли света на кухне этого бандюгана Тома Кахилла, как вдруг распахивается дверь – передо мной стоят они и смотрят на меня. Застукали, мать их! Лара улыбается с издевочкой, а гордячка Дженни недовольно так спрашивает:

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?