Помимо полсотни муглов в этом страшном круговороте обломков, аппаратуры, сорванных со стапелей пушек и коробок с дыхательными системами вращались обломки «шершней» с их яркими фосфоресцирующими номерами и гордыми эмблемами воинских частей.

Пролетали пилоты – в шлемах и комбинезонах, пролетали их кресла, помахивая пятиточечными ремнями. Вот сопло разгонного двигателя, а вот топливный нагнетатель. Россыпь крепежа – чьего именно, уже непонятно, и снова муглы, муглы, пилоты штурмовиков и снова муглы.

– Доверни вручную, не хочу, чтобы десант видел это, – хрипло проговорил Кворт, возвращаясь в свое капитанское кресло.

Казалось, пить алкоголь для полковника Веллингтона было так же важно, как и дышать. Он всегда ходил в мундире с множеством карманов и едва приканчивал одну фляжку, как тут же доставал другую.

– Почему ты так смотришь на меня, капрал? – спросил он, когда Джек в очередной раз покосился на него, наблюдая за тем, как полковник одним движением срывал пробку с новой фляжки, когда предыдущая еще не ударилась об пол навигаторской рубки.

– Я удивляюсь, сэр, как быстро у вас это получается.

– Ты бы лучше учился штурманскому делу, скоростным вычислениям, ориентированию по звездам, чем на пробки глазеть.

– Здесь нет тех звезд, которые я знаю, сэр.

– Ну так спроси у меня, я знаю здешние звезды…

– Я это уже понял, сэр, вы кое-что рассказывали.

– То, что я рассказывал, это лишь сладенькая водичка по сравнению с тем, что я вам, ребята, еще не рассказывал, – многозначительно произнес Веллингтон и одним глотком отпил треть фляжки.

– Вы не устаете пить, сэр? – не удержался от вопроса Джек, поглядывая на пустую и малопонятную звездную карту, на которой не было никаких отметок, кроме компьютерных моделей далеких звезд.

– Устал, капрал, устал, но остановиться нет сил. Выпивка, она поначалу как молодая жена, потом – как теща и наконец…

– Что наконец?

– И все. Дальше никаких образов, только ты и выпивка.

Веллингтон посмотрел на свет на оставшееся во фляжке содержимое, щелкнул по этикетке ногтем и сказал:

– Ты в этом что-нибудь понимаешь, капрал?

– Нет, сэр.

– Что, никогда не пил? – слегка удивился полковник.

– Выпивал, сэр. Совсем немного, в увольнении.

– Ну, может, это и правильно, – пожал плечами Веллингтон и, допив остатки, не потянулся за следующей фляжкой, а облокотился на стол и поставил пустую посуду рядом.

– Тебе просто повезло с окружением, твой командир не пьет, сержант Шойбле тоже ни в одном глазу.

– Наш командир роты очень даже употреблял, сэр.

– Правда?

– Правда.

– И что, сильно?

– Как пил, я почти не видел, он в основном по делу выпивал и в одиночку.

– Это по какому же делу?

– Ну, например, окружили наших, а выхода никакого нету. Одну группу шлем, не пробились, вторую – то же самое. Капитан сам в бой ходит, но арконы все подтаскивают и подтаскивают усиление. Вот тогда он начинает пить – от бессилия.

– Хороший, видать, человек, – с чувством произнес Веллингтон и дохнул на Джека многослойным перегаром.

– Хороший, но вот с алкоголем были проблемы…

– Ты учи, давай, навигацию, открой учебный файл и поинтересуйся.

– Мне не хочется, сэр, неинтересно.

– Учиться не всегда интересно, парень, но иногда необходимо. Вот я учился и…

– Стали пить, – не удержался от подковырки Джек.

Полковник разочарованно покачал головой и, отбросив фляжку, полез в брючный карман за следующей.

Потеряв в какой-то момент равновесие, Веллингтон свалился со стула и крепко приложился лбом об пол. Джек даже оцепенел от неожиданности, а потом хотел броситься к полковнику на помощь, но тот резко поднялся, одернул китель и, потерев ладонью лоб, сказал:

– Вот, блин, оказия какая. Даже удивительно…

– Удивительно, что лоб не разбили, сэр?

– Удивительно, что пузырек не гокнул.

Полковник ощупал брючный карман и вытащил сбереженную фляжку.

– У вас же таких в багаже еще сотни две, – напомнил Джек.

– Что ты понимаешь, мальчишка? – пробурчал полковник, снова садясь на стул и сворачивая пробку. – Здесь выпивки достать негде, а значит…

Он сделал глоток и с облегчением перевел дух.

– Значит, каждый пузырек на учете. Ты даже не представляешь, что может случиться, если выпивка закончится.

– Что же?

– Полковник Веллингтон будет дико страдать, выжрет все моющие средства и технические жидкости на борту, а потом…

– До этого не дойдет, сэр, мы вышвырнем вас за борт, чтобы сберечь транспорт, – совершенно серьезно заметил Джек.

Полковник уставился на него тяжелым взглядом, пытаясь понять, смеется над ним этот мальчишка капрал или нет? По всему выходило, что не смеялся.

– А, ну и правильно, – махнул он рукой. – В боевой обстановке нужно руководствоваться объективной оценкой, а не какими-то там привязанностями.

– К кому привязанностями? – поинтересовался Джек.

– Ну… мы же команда, правильно? Между нами есть какой-то стержень, правильно?

– Сэр, вы все время пьете и находитесь вне нашей команды.

– Я руководитель экспедиции, я единственный, кто знает, куда мы идем.

– И куда же мы идем?

– Мы идем на Лимбулу, сынок, я сам выбрал эту планету, потому что бывал там и смогу как-то сориентироваться, пока вы не выбросили меня за борт.

– А что мы будем делать дальше?

– Дальше? Дальше, сынок, мы прорастем на Лимбуле корнями, я бы порекомендовал материк Ганбего, где самый лучший климат, а затем пошлем сигнал нашим товарищам, точнее начальству, что мы живы-здоровы и готовы принять десант для, так сказать, перегруппировки и нового удара по Бронвею…

– По планете, до которой мы не добрались, – догадался Джек.

– Вот именно.

– Ну и почему от нас это скрывали? Почему такая глупая секретность?

– Это не секретность, парень, это просто пренебрежение. Просто нижних чинов в эти игры генералов решили не посвящать. Ну зачем им? Вот ты теперь знаешь конечный пункт следования десанта, который не состоялся. И что?

Джек ответить не смог. Ну действительно, вот он узнал название планеты и что?

– Но ведь есть эмоциональный фактор, сэр, есть ощущение сопричастности. Чувство локтя, ощущение единого организма, одной команды.