«Государство не имеет права запрещать частным объединениям открывать дополнительные школы на свои средства, — писал Луначарский в ЦК. — С другой стороны, рабоче-крестьянское государство, ведя свою борьбу по идеологическому фронту, не может допустить возникновения школы, независимой от государства, замкнутой, привилегированной, педагогически неприемлемой или преследующей цели наживы».

Наркомат предложил разрешить частные школы и держать их под контролем. Но руководство страны было занято созданием цензуры. И Госиздат, и Главлит подчинялись наркому просвещения Луначарскому. Но он редко когда мог помочь запрещенным цензурой авторам. Начальник Главлита Лебедев-Полянский конфликтовал с наркомом, обижался на его либеральные высказывания, отвергал вмешательство Анатолия Васильевича в дела его епархии. В случае разногласий с наркомом обращался в аппарат ЦК, где неизменно находил поддержку.

Однажды Луначарский вознамерился сопроводить своим предисловием роман одного французского писателя, который собиралось выпустить издательство «Никитинские субботники». Лебедев-Полянский его предостерег: «Поскольку “Никитинские субботники” — частное издательство, а не советско-партийное, Вы согласно постановлению Московского комитета партии можете работать в нем только с разрешения МК. У Вас могут быть неприятности».

Анатолий Васильевич и без напоминаний цензоров понимал, что можно и что нельзя. Его собственная власть над миром искусства сокращалась на глазах.

«Выслушав сатирическую комедию Николая Эрдмана “Самоубийца”, — вспоминала жена наркома, — после того как он смеялся чуть не до слез и несколько раз принимался аплодировать, он резюмировал, обняв Николая Робертовича за плечи: “Остро, занятно. Но ставить ‘Самоубийцу’ нельзя”».

Пьесу хотел поставить выдающийся мастер сцены Всеволод Эмильевич Мейерхольд. Ему не позволили. Талантливый драматург Николай Эрдман, соавтор сценариев таких знаменитых и невероятно популярных кинофильмов, как «Веселые ребята» и «Волга-Волга», был арестован и отправлен в ссылку. Только в 1982 году главный режиссер Театра сатиры Валентин Николаевич Плучек получил разрешение на постановку «Самоубийцы». Но после нескольких представлений спектакль всё равно запретили. …

А Надежда Константиновна Крупская возглавила собственную империю, в дела которой никто не смел влезать. Эта империя родилась из подведомственного ей внешкольного отдела наркомата.

В сентябре 1920 года на третьей сессии ВЦИК учредили Главное управление школьного образования и политико-просветительного образования среди взрослых. 12 ноября Совнарком утвердил декрет «О Главном политико-просветительном комитете Республики (Главполитпросвет)». Возглавила пропагандистский главк Крупская, намеренная создать орган идейного влияния диктатуры пролетариата на массы, коммунистического воспитания трудящихся. Как она себе представляла эту работу?

Зимой 1921 года вспыхнуло напугавшее большевиков восстание военных моряков в Кронштадте. Причинами стали плохое питание («один хлеб и вобла»), возвращение к старому порядку в смысле неравенства матросов и командиров. Недовольство моряков, крестьянских сыновей, усугублялось удручающими письмами из дома: у одного последнюю лошадь отняли, у другого отца посадили, у третьего весь урожай забрали, там последнюю корову увели, тут реквизиционный отряд забрал носильные вещи.

Кронштадтский мятеж стал одним из проявлений массового недовольства политикой советской власти. Крестьянские восстания вспыхивали по всей стране. Впрочем, массовые волнения прошли тогда и в Москве, и в Петрограде. Кронштадт старались подавить как можно быстрее, чтобы другим было неповадно. Приказ гласил: «Жестоко расправиться с мятежниками, расстреливать без всякого сожаления, пленными не увлекаться».

К 18 марта 1921 года мятеж был подавлен. 22 марта председатель Главполитпросвета Н. Ульянова (Крупская подписалась мужниной фамилией) обратилась к секретарю ЦК Емельяну Михайловичу Ярославскому: «Чтобы широко реализовать перед беспартийными массами уроки кронштадтских событий, Главполитпросвет предлагает издать совершенно популярную массовую, пригодную для “народных чтений” (типа “устной газеты”) Красную книгу о Кронштадте, содержательно выясняющую по документам и фактическим материалам картину событий, внутренние группировки, иностранные нити, внутреннее развитие событий, наметившийся крах изнутри и т. д. Главполитпросвет предлагает книгу иллюстрировать фотодиапозитивами для фонаря».

Как человек опытный, Крупская предлагала образовать бригаду из работников ВЧК, Наркомата иностранных дел, ЦК партии, которые бы отобрали нужный материал, а потом передали профессиональным литераторам для написания книги. Иначе говоря, речь шла о создании пропагандистской версии трагических событий.

Советская власть уверяла, что происходящее в Кронштадте «подготовлялось французской контрразведкой». Хотя верхушка партии, в том числе и сама Крупская, конечно же, знала, что произошло в Кронштадте. Особоуполномоченный при президиуме ВЧК Яков Саулович Агранов, ценимый Лениным, доложил в политбюро: «Кронштадтское движение возникло стихийным путем и представляло собой неорганизованное восстание матросской и рабочей массы… Следствием не установлено, чтобы возникновению мятежа предшествовала работа какой-либо контрреволюционной организации среди комсостава или работа шпионов Антанты. Весь ход движения говорит против такой возможности». Доклад Агранова был секретным, но не для Крупской.

Она старалась превратить свое ведомство, которое заняло особое место в системе органов власти, в мощный пропагандистский аппарат. В Главполитпросвете работали две тысячи человек. Главк, по существу, конкурировал с партийным аппаратом.

X съезд ВКП(б) в 1921 году разделил сферы влияния. Агитационно-пропагандистским отделам партии поручил сосредоточиться на партийной массе, Главполитпросвету оставил беспартийные. Съезд наделил это ведомство очень широкими полномочиями: «Центр тяжести Главполитпросвета и его органов должен лежать в агитационно-пропагандистской работе среди внепартийных масс и в их культурном просвещении. Аппарат и силы Главполитпросвета должны быть всячески использованы также для поднятия уровня сознательности членов партии (партшколы, школы политграмоты)».

Вот почему нарком Луначарский уверенно говорил на съезде:

— Наркомпрос есть орган диктатуры пролетариата в деле просвещения всех российских масс в коммунистическом духе.

При главке Надежда Константиновна создала Бюро производственной пропаганды, которое обеспечивало «ударные кампании» партии — посевную, кооперативную, хлебозаготовительную. Образовали в мае 1920 года военную секцию Главполитпросвета. В аппарат включили смежников — армейских политработников. Крупская сама разрабатывала учебные программы по курсу «Политико-просветительная работа».

Решением ЦК от августа 1920 года в ведение Главполитпросвета передали систему учебы партийных кадров. В составе главка образовали подотдел совпартшкол, который и руководил переподготовкой местного аппарата.

Еще весной 1918 года открылись двухнедельные курсы агитаторов и пропагандистов, превращенные затем в шестимесячные курсы при ВЦИК. В 1919 году они уже именовались Центральной школой советской и партийной работы. А в июне преобразовались в Рабоче-крестьянский коммунистический университет имени недавно умершего Я. М. Свердлова — главную школу партийных кадров.