Все это усугубляется техническим состоянием наших средств РАО. Большинству радиолокационных станций и АСУ — 20 и более лет. Процент исправной техники в РТВ таков, что подразделения с большим напряжением справляются даже с задачами мирного времени. Кроме того, алгоритм их работы давно устарел и не отвечает современным требованиям. В большинстве развернутых комплексов действует полуавтоматическая система обработки информации, которую они не способны передавать напрямую средствам поражения, а вынуждены транслировать на КП бригад и дивизий, что в современном бою является уже просто потерей драгоценного времени. Чтобы свернуть и выполнить маневр, этим комплексам нужны не минуты, как этого требует опыт прошедших войн, а часы.

Устаревшая и наполовину небоеготовая техника ротных и батальонных комплексных средств автоматизации, старые РЛС — это ахиллесова пята нашего ПВО. Новые образцы являются единичными экземплярами и пока никак не влияют на общее состояние технического парка РТВ.

А ведь война в Югославии предельно ясно продемонстрировала, что первый удар противник нанесет как раз по позициям наших радиотехнических подразделений, большинство из которых вообще никак не прикрыто от ударов с воздуха, не имеет резервирования и почти не способно к маневру. Все это просто обрекает их на уничтожение. Но лишившись их, мы фактически теряем и большую часть возможностей наших ЗРК и боевой авиации. Так, оставшийся без информации от РТВ и ведущий собственную радиолокационную разведку дивизион С-300 способен работать только по шести целям, и, следовательно, для его поражения достаточно одновременной атаки восемью-десятью ракетами. Та же картина и в авиации: когда летчик самостоятельно ищет цель, эффективность работы истребителя не выше 10 % от возможностей его работы в системе АСУ.

Не лучше состояние и других элементов ПВО.

Так, зенитные ракетные войска потеряли с 1991 года почти две трети своего боевого состава. При этом половина сокращений прошла уже после окончания войны в Югославии. Сторонники сокращений аргументировали их тем, что под «оптимизацию» попали дивизионы, вооруженные «устаревшими» зенитными ракетными комплексами ранних поколений С-75, С-125 и С-200. И, если боевые возможности С-75 и С-125 действительно перекрывались возможностями С-300, то снятие в середине 90-х с вооружения ЗРК С-200 фактически лишило наше ПВО «длинной руки» — ракеты, способной поражать разведывательные самолеты, самолеты ДРЛО и постановщики помех на дальностях до 200 километров еще до их входа в наше воздушное пространство. Тем самым не давая им эффективно прикрывать свои ударные самолеты.

Только с прошлого года в войска стал поступать ЗРК С-400, чьим основным оружием должна была стать «дальняя» ракета, способная вернуть нашему ПВО утраченные возможности, но до сих пор в полках С-400 этой ракеты нет, и перспективы ее появления весьма туманны.

Кроме того, даже более высокие боевые возможности комплексов С-300 и С-400 не компенсировали сокращения десятков ЗРК предыдущих поколений. Ведь боевая живучесть имеет минимальное численное ограничение. И единичные, пусть и достаточно высокие боевые характеристики, не способны компенсировать плотность боевого построения. А ведь сегодня на вооружении ПВО осталось лишь около 100 комплексов С-300. Из них: около 30 комплексов модификации С-З00ПМ (1992–1993 годов) и еще около 70 штук С-300ПС (70–80-х годов).

Сейчас кончается срок эксплуатации комплексов ПС. Из ПМ останется только 20. Остальные будут постепенно выводиться из эксплуатации.

Но уменьшающаяся численность ЗРК — это лишь одна проблема. Другая, еще более серьезная, это, как и в РТВ, состояние техники. И здесь также критическое положение с мобильностью ЗРК и ее исправностью. По словам специалистов, в дивизионах С-300 из-за технического состояния половина гидравлических телескопических вышек РЛС разведки просто не сложится, а это значит, что с мобильностью комплексов приходится попрощаться. Без РЛС разведки С-300 просто слеп и беззащитен.

Еще критичнее проблема ремонта и обслуживания комплексов. ЗИПы, где должны храниться запасные электронные блоки, давно уже пусты. В течение 15 лет они практически не пополнялись, и недостающие блоки для заступающих на боевое дежурство дивизионов теперь приходится снимать с техники дивизионов, которые встают на регламент.

Кроме того, 80 % ракет для ЗРК С-300 выслужили все допустимые сроки, и эксплуатация их становится все более проблемной. В таком же состоянии 85 % средств автоматизированного управления командных пунктов, а без них вообще невозможно выполнять пуски.

Аналогичная ситуация и с авиационными истребительными комплексами.

Основной истребитель ПВО МиГ-31 находится на вооружении более 30 лет. Последний самолет был собран в 1994 году.

Все это привело к тому, что в полках процент исправных МиГов не превышает 45–50 %. Сейчас на вооружении осталось до 100 перехватчиков этого типа, из них летает менее половины. При этом ремонт такого важнейшего узла истребителя, как РЛС с фазированной решеткой, сегодня крайне затруднен из-за прекращения выпуска части деталей.

В полках уже давно забыли о новых двигателях. С трудом удается отыскивать средства на ремонт старых.

Все это приводит к тому, что численность группировки МиГ-31 из года в год сокращается и к 2012 году может упасть до 40–50 самолетов, что уже никак не отвечает вероятным угрозам, когда только на западном направлении ударная воздушная группировка НАТО может составить до 1200 ударных самолетов. А восстановление производства этих перехватчиков пока под большим вопросом.

В 1991 году, в момент развала СССР, в состав Войск ПВО входил Московский округ ПВО и 9 отдельных армий, объединявших 18 корпусов (из них 2 отдельных) и 16 дивизий.

На вооружении Войск ПВО находилось около 2220 истребителей-перехватчиков, приблизительно 8000 пусковых установок зенитных ракетных комплексов четырех типов (и их многочисленных модификации) и около 10 000 радиолокационных станций различного назначения.

В процессе раздела Вооруженных Сил СССР, произошедшего после распада Советского Союза, на территории России осталось около 65 % сил и средств, которыми располагали Войска ПВО Советского Союза.

В 1991 году только в составе Московского округа ПВО насчитывалось более 350 истребителей перехватчиков и почти 1000 зенитных ракетных комплексов.

Сегодня численность истребительной авиации ВВС-ПВО в этой зоне сократилась до 100 истребителей, а состав зенитно-ракетных войск ужался до полутора десятка дивизионов.

Нельзя сказать, что высшее политическое и военное руководство страны ничего не делает для поддержания боеспособности войск ПВО. В последние годы существенно увеличилось финансирование ремонтно-восстановительных работ, что привело к росту процента исправной техники и вооружения. Приняты на вооружение и поступают в войска новые зенитно-ракетные комплексы, РЛС и АСУ. Но все же говорить о качественном переломе еще преждевременно.

Восстановление имеющейся техники идет слишком медленно, а новая техника пока поступает лишь в единичных экземплярах — и в итоге не покрывает естественную убыль. Войска ПВО продолжают сокращаться и ужиматься. Их боевые возможности из года в год сокращаются, и по прогнозам специалистов к 2012 году, если эта тенденция не будет переломлена, то ПВО уже не сможет являться единой системой, прикрывающей страну, а фактически распадется на локальные объектовые системы, что окончательно поставит Россию на одну доску с Ираком и Югославией.