— Ну, Аль, где я, а где Казань, — простонал я, пытаясь укрыться курткой.

— Это уже на всякий случай было проработано, и рядом с Алексеевском нашего времени строится аэродром. По крайней мере, взлетная полоса, как и двухместный истребитель, там уже есть, так что долетишь и откроешь. Вставай давай. — Она принялась меня толкать.

— Да все, проснулся уже, — снова зевнув, недовольно пробурчал я, и только сейчас до меня дошли ее слова. — Подожди-подожди, это что, мне придется лететь на старинном самолете?

— Ну почему старинном? Ему еще и года нет, — пожала плечами девушка.

— Ну да, это с какой стороны посмотреть. Да, а что там с нашими в Казани?

— Я не совсем поняла, но местные уголовники, как они сообщили, «забили им стрелку». Я не совсем поняла, что это такое, но Павел Анатольевич попросил помощи, так как один не справится.

— Понятно, но это же можно было просчитать! Почему же так вышло, что они остались одни?

— Это не было запланировано. К тому же от этой встречи отказаться они не могут — потеряют лицо. Вот и нужно слетать пропустить две роты осназа, дождаться их обратно и вернуться тем же макаром.

— Две роты?!

— Бандитов три сотни. Конечно, и одной хватит, но нужно подстраховаться для непредвиденных ситуаций.

— Понятно, буду готов через десять минут, — вздохнул я и, выползя на свет, пошел умываться.

Через несколько минут в параллельном мире меня отвезли на пару километров в сторону, где на скошенном лугу стоял толстолобый двухместный моноплан.

«Блин, даже про это подумали! Вот ведь перестраховщики!» — покачал я головой, с интересом рассматривая летательный аппарат.

— Нравится? Новый! Только недавно получил! — послышался сбоку молодой голос.

Повернувшись, я с таким же интересом осмотрел летчика, показавшегося из-за стога сена, где он, по-видимому, спал, так как тоже позевывал.

— Да, интересный аппарат, а он точно выдержит? Все-таки какой полет.

— Ха! Да он не только долетит, но и вернется почти с таким же ресурсом! — похвастался несколько непонятно для меня пилот.

Мне предложили точно такой же реглан, как и у летчика — лейтенанта, как я успел разглядеть. Надевая летный шлем, пожалел, что не было фотоаппарата. Наверняка ведь я представлял собой незабываемое зрелище. В армейском лесном камуфляжном костюме, в кожаной куртке поверх него и в шлеме с очками.

Услышав топот за спиной, я обернулся и увидел подбегающего капитана с васильковыми петлицами.

— Уф, едва успел, — пытаясь отдышаться, сказал он. — Я передал сообщение на узел связи. Пока вы долетите, все подготовят.

— Товарищ капитан, вы что, из Алексеевска бежали? — удивленно спросил я, пытаясь вспомнить, как его зовут. Нас когда-то знакомили, но там было столько лиц и имен, что я почти сразу забыл про него, помнил только скол на звездочке. Когда передавал данные о делах в Казани моего мира, пришлось выкручиваться, называя его капитаном.

— У машины колесо спустило, и ни одного транспорта поблизости, вот и пришлось бежать, — пояснил он, после чего, распрощавшись и пожелав спокойного полета, направился к Аномалии, какие-то у него были еще дела.

— Время, — сказал Виктор. Он вместе с Иваном перешел на эту сторону, и сейчас они внимательно следили как за мной, так и за местной аэродромной командой численностью пять человек. У них была одна полуторка, на которой базировалось все, начиная от горючего и заканчивая запчастями.

— Слушай, а как он называется? — с любопытством спросил я, поправляя автомат.

— УТИ-4, — ответил пилот, взбираясь на крыло.

— Да? А похож на И-16, — заметил я, продолжая осматривать самолет.

С помощью старшины-механика я надел парашют и, с трудом взобравшись на крыло, втиснулся в кабину и сел на место пассажира.

— От винта! — крикнул такие знакомые слова лейтенант.

— Есть от винта! — донеслось в ответ. Дальше я уже не слышал, мотор сначала зачихал, а потом и сыто взревел.

Потом был взлет. Это подпрыгивание на кое-как выровненном поле вытрясло мне все внутренности, однако пытка длилась недолго, пара касаний в конце площадки — и вот мы в воздухе.

Ветер в кабине, казалось, выдувал все тепло из меня, и только тогда до меня дошло, почему летчики летают в таких удобных кожаных куртках.

«Да, именно для того чтобы не мерзнуть, ведь почти у всех истребителей СССР открытые кабины, и теплые вещи спасли многих летчиков от простуды», — думал я, спешно застегивая кожанку.

Сам полет я запомнил в мельчайших подробностях, особенно то, как разминулись со стаей уток, в которую влетели.

— Холодно там наверху, — пожаловался я пилоту во время промежуточной посадки.

— Что есть, то есть. Но сейчас тепло, уже не так, как зимой, — ответил мне Жора-пилот, покусывая травинку.

Глядя на то, как техники суетятся у самолета, мы лежали в тени большого крыла бомбардировщика и вели неспешную беседу.

— Еще два аэродрома подскока, и мы на месте, — пояснил Жора, выплевывая травинку и срывая новую.

— Побыстрее бы уже, — сказал я, баюкая в руках кружку чая.

— Скоро, не волнуйтесь, товарищ командир.

Взлетев, мы снова взяли курс в нужную нам сторону. И через две посадки, во время которых нас заправляли и осматривали, достигли конечного пункта маршрута.

— Опять на тот же аэродром, — недовольно пробурчал я, держась за скобы.

Уже знакомый мне аэродром встретил нас приятным ранним вечером. Встречающие быстро посадили меня на кургузое сиденье представителя местного автопрома, то есть, проще говоря, в «эмку», и пинком отправили с двумя машинами сопровождения к Аномалии. Весь путь от Казани до Бреста занял у нас почти двенадцать часов, и сейчас, проезжая по лесной дороге, я задумался о своем будущем. Перспектива быть посаженным на цепь у порталов меня не очень радовала. Нет, конечно, на время войны — это пожалуйста, за это я всеми руками за, но не постоянно же на самом деле?!

Поэтому, въезжая на территорию складов, я был «хмур и зол, но шел».

— Быстрее-быстрее! Нам уже сообщили из Казани, что вы прилетаете, так что все готово. Бойцы построены, осталось только открыть портал, — говорил невысокий живчик, помощник майора Меркулов.

Сам Меркулов подошел, только когда я входил на склад. И сразу же спросил:

— Как долетели? Все нормально?

— Да, хорошо, — кивнул я, добавив: — Драйва хватит на всю жизнь. Я теперь точно выяснил, что не являюсь адреналиновым маньяком.

— Я, конечно, не все понял, но суть уловил. К полетам вы относитесь несколько прохладно.

— Ну да, довольно точно сказали, — согласно кивнул я.