Лина усмехнулась, присела в реверансе... и только тут сообразила, что на ней нет ничего, кроме тонкой шелковой ночной сорочки. Она откашлялась.

— Э-э... я, кажется, одета не совсем подходящим образом.

Глаза Гадеса сверкнули темным огнем, когда он отвел взгляд от вспыхнувшего лица богини и посмотрел на ее тело, укрытое тонким шелком. Он расстегнул пряжку своего плаща и стремительным движением, напомнившим Лине матадоров, набросил плащ на плечи богини.

— Так лучше?

Провалившись в теплый запах плаща, Лина могла только кивнуть.

— Значит, я могу сопровождать тебя?

— Конечно.

Гадес улыбнулся, взял ее под руку и медленно повел по ночным садам. Они не разговаривали; они просто привыкали ощущать друг друга. Гадес выбрал широкую дорожку, разделявшую сад пополам. Лина благоговейно смотрела по сторонам. Необычайно мягкая ночь Подземного мира бросала легкий волшебный свет на спящие цветы и кусты. Большинство цветов закрылось, но все равно их было достаточно, чтобы ландшафт вспыхивал снежной белизной.

— Не могу понять, когда они прекраснее — днем, во время полного цветения, или вот сейчас, когда они похожи на сеющих детей, — сказала Лина, осторожно касаясь пальцем закрывшегося цветка молочно-белой дневной лилии.

Ей следовало бы вовремя вспомнить, что она — богиня весны. Тогда она, конечно же, не удивилась бы тому, что цветок раскрылся в ответ на ее прикосновение.

— Ты можешь объединить оба варианта их красоты, — сказал Гадес.

Лина нахмурилась.

— Нет, я не хочу, чтобы они понапрасну утомлялись. — Она секунду подумала и погрозила цветку пальцем. — Засыпай опять, — велела она лилии.

И та со звуком, похожим на вздох, сомкнула лепестки.

Лина повернулась к Гадесу и увидела, что он смотрит на нее с совершенно непонятным выражением. Прежде чем Лина успела спросить, что не так, он взял ее руку — ту, которой она касалась цветка, — и повернул ладонью вверх, а потом поцеловал кончик каждого пальца.

Лину снова скрутило внутренней судорогой, стоило ей ощутить кожей его губы. И ей хотелось, чтобы он целовал не только руки.

А он, слишком быстро отпустив ее руку, сказал:

— Ты очень добрая богиня.

Она не была настоящей Персефоной, но почувствовала себя истинной богиней. И вместо того чтобы снова позволить ему взять ее под руку, Лина сжала его пальцы. Губы Гадеса дрогнули — и наконец темный бог улыбнулся по-настоящему. И они пошли дальше, взявшись за руки.

— Мне бы хотелось показать тебе кое-что, — сказал вдруг Гадес. — Кое-что очень важное для меня.

Лина посмотрела на него, и их взгляды на мгновение встретились. Но Гадес тут же отвернулся, и Лина увидела, как напрягся его подбородок.

— Если это важно для тебя, я буду рада это увидеть.

Лицо Гадеса расслабилось, он снова сжал руку Лины.

— Сюда.

Первый ярус садов закончился, и Гадес повел ее вниз по ступеням на второй. Когда Лина сегодня собирала нектар, она была совершенно не в состоянии замечать что-либо еще, кроме сладких липких капель, и теперь ей хотелось бы остановиться и получше рассмотреть фонтаны и статуи, однако Гадес все прибавлял шагу. Ясно было, что он стремится как можно быстрее добраться до того, что хотел показать Лине. Загоревшись любопытством, Лина тоже ускорила ход, чтобы поспеть за темным богом.

На третьем уровне Гадес повернул на тропу, уходившую вправо. Она изгибалась буквой «S». И постепенно ухоженные лужайки и клумбы исчезли, вокруг встали большие сосны. Их острый залах напомнил Лине об отпуске и доме.

— Мне нравится запах сосен, — сказала Лина.

Но Гадес прижал палец к губам.

— Тсс! — прошептал он. — Не надо, чтобы они знали, что мы здесь.

Гадес показал на нагромождение больших камней.

— Мы должны подождать вон там, за камнями.

Заинтересованная, хотя и ничего не понимающая Лина позволила темному богу увлечь ее за собой, и они притаились за острыми обломками скал.

— И что будет? — шепотом спросила Лина.

Гадес слегка передвинулся, чтобы выглянуть из-за верхушки ближайшего камня. И жестом предложил Лине сделать то же самое. Она выглянула из-за камней.

Земля резко уходила вниз, к берегу реки, Лина заморгала, чтобы удостовериться, что зрение ее не обманывает, — вода сверкала, как живые бриллианты в магическом свете ночи Подземного мира. Вокруг было абсолютно тихо, и Лина отчетливо услышала голос реки. Река смеялась и напевала что-то на незнакомом языке. Лина не понимала слов, но звуки обладали неотразимой притягательностью, и Лине вдруг захотелось побежать вниз, к берегу, и войти в воду, погрузиться в этот легкий смех...

Крепкая рука Гадеса обняла ее за плечи. Его губы почти коснулись уха Лины, когда он тихо сказал:

— Не слушай зов реки.

Лина сосредоточилась на его голосе и почти сразу ощутила, как соблазн реки развеялся.

— Я должен был предупредить тебя. Зов Леты может быть очень сильным.

Дыхание Гадеса было теплым, успокаивающим, и Лина прислонилась к богу. Он чуть изменил положение тела и, взяв Лину за плечи, передвинул ее так, что она теперь почти сидела на его коленях, доверительно и удобно. Подняв голову, чтобы он мог слышать ее шепот, Лина чуть слышно спросила:

— Значит, это и есть Лета, река забвения?

Лина ощутила, как Гадес кивнул, и недоверчиво уставилась на реку. Так, значит, вот как выглядит прославленная река, заставляющая души забыть прошедшие жизни и готовящая их к новому рождению?

— И это и есть то, что так важно для тебя?

— В некотором смысле, — шепнул он в ответ. — Но тут есть еще кое-что.

— А почему мы должны сидеть так тихо?

— Не нужно, чтобы души знали, что мы здесь. Наше присутствие может их отвлечь. Здесь мы совершенно не нужны умершим.

Лина, разволновавшись, оглядела берег Леты.

— Но я не вижу тут умерших.

— Смотри и жди, — только и сказал Гадес.

Лина снова прислонилась к его груди. Гадес крепко обнял ее. Было так чудесно находиться рядом с ним, ощущать его... Пряный сосновый аромат висел в воздухе, смешиваясь с головокружительным мужским запахом Гадеса. Голос Леты изменился, стал нежным, убаюкивающим. Лина погрузилась в него, наблюдая за своими ощущениями. Все ее тело стало невероятно чувствительным. Рука бога лежала на ее предплечье, его большой палец лениво очерчивал крути. Лина едва заметно вздрогнула от этого прикосновения.

— Тебе недостаточно тепло в моем плаще? — тихонько спросил Гадес, и его дыхание коснулось уха Лины. — Ты замерзла?

Она качнула головой и повернулась в его руках так, чтобы видеть лицо темного бога. Тело Гадеса было крепким и сильным, и даже сквозь кожаную тужурку он излучал жар. Обнаженные руки Гадеса обнимали ее. Лина открыла рот, чтобы сказать: это его прикосновение заставляет ее вздрагивать, и...