“У вас прорехи по всем направлениям”, – предупредил адвокат Чарли и его команду. Чарли попытался продемонстрировать серьезность, действуя в соответствии со всеми этими правилами, но к старым проблемам очень быстро добавились новые. Несколько клиентов, оспаривающих транзакции, подали на BitInstant в суд и к тому же стремились превратить этот процесс в групповой иск. Когда близнецы в очередной раз наехали на Чарли, он ответил просто:

Но времени на это уже не оставалось. Чарли был в новом офисе BitInstant, в который его компания переехала менее двух недель назад, когда получил письмо от своих юристов, в котором они объясняли, что из-за большого количества правовых вопросов они не смогут представлять его на предстоящей встрече с окружным прокурором до тех пор, пока он не закроет сайт и не решит все проблемы.

Чарли позвонил Уинклвоссам и застал их в машине – братья направлялись в дом своих родителей на побережье. Они полностью возложили вину за произошедшее на него и потребовали немедленно вернуть полмиллиона долларов, которые одолжили ему в апреле, когда бизнес еще был на пике развития.

В пятницу 12 июля в 21:00 Чарли полностью отключил сайт BitInstant – как он полагал, лишь на некоторое время.

* * *

Предгрозовая атмосфера, окружающая Биткойн, заставила всех задуматься над тем, что же происходит.

Эрик Вурхис, один из самых бесстрашных сторонников радикальных преобразований с помощью Биткойна, через несколько дней после того как Чарли выключил BitInstant, анонсировал, что продает онлайн-казино SatoshiDice. Эрик купил этот бизнес в 2012 году и превратил его в один из самых популярных биткойн-сайтов во Всемирной паутине.

Всем соинвесторам, вложившимся в проект Эрика в 2012 году, было обещано полное возмещение. Но внешние акционеры владели лишь 13 % проекта. Эрик, который два года назад был безработным, теперь стал миллионером. Но причина, по которой он продавал SatoshiDice, была вовсе не в деньгах. В переписке с другими предпринимателями он объяснял, что его судебные издержки постоянно накапливались, и это приносило ему слишком много головной боли.

“Биткойн-бизнес постоянно балансирует на грани законности, и не потому что делает что-то неправильно, а потому что Биткойн дает возможность вести совершенно новые виды деятельности и вводит новые категории в мир денег, которые не очень-то ложатся в существующие правовые установки. Это одновременно и восхищает, и пугает, потому что самим фактом своего существования мы разрушаем фундамент и, делая это, неизбежно оказываемся под прицелом”, – сказал он.

Примерно через неделю после того как Эрик продал компанию и выплатил возмещение держателям акций, он получил электронное письмо от Комиссии по ценным бумагам и биржам США. По мнению Комиссии, он нарушил закон, продав незарегистрированные ценные бумаги. От этого письма у Эрика все сжалось внутри, и это чувство не проходило у него несколько дней.

Через какое-то время почти каждая значимая компания в биткойн-пространстве получила повестку от финансового регулятора Нью-Йорка, молодого прокурора по имени Бенджамин Лоски, который затребовал от них горы документации об их мерах по защите потребителей и программах против отмывания денег. Несколько дней спустя Комитет Сената США по внутренней безопасности разослал финансовым регуляторам и правоохранительным агентствам страны запросы с требованием разъяснить “угрозы и риски виртуальной валюты”. Ни один из этих запросов даже не намекал на теплое отношение к новой технологии.

* * *

Но уж если кто-то в мире Биткойна и чувствовал в полной мере, что запахло жареным, так это был Росс Ульбрихт, также известный как Ужасный Пират Робертс.

Сайт Росса был успешным как никогда. В середине 2013 года Silk Road приближался к рубежу в миллион зарегистрированных пользователей. В первые два месяца лета пользователи Silk Road обменялись более чем миллионом сообщений друг с другом, и доходы сайта от комиссий регулярно превышали десять тысяч долларов в день.

Однако с весны Россу приходилось иметь дело с разными непрекращающимися атаками, не похожими ни на что из того, с чем ему приходилось иметь дело раньше. Одному из хакеров удалось отправить сайт в оффлайн сразу на несколько дней; эта атака прекратилась только после того, как Росс согласился выплатить ему 100 тысяч долларов сразу и по 50 тысяч каждую следующую неделю; в общей сложности он выплатил хакеру 350 тысяч долларов.

На этом непредвиденные расходы не закончились. Когда пользователь под именем FriendlyChemist пригрозил опубликовать конфиденциальные данные о тысячах покупателей сайта, Росс связался с пользователем redandwhite, который, как он полагал, был членом банды “Ангелы ада”, и спросил, сколько будет стоить навсегда избавиться от шантажиста. На этот раз Росс чувствовал себя куда увереннее, чем накануне инсценированной смерти Кертиса Грина. Когда redandwhite назначил цену в 150 тысяч долларов за убийство, Росс начал с ним торговаться.

“Не хочу показаться грубым, но цена как-то слишком высока”, – написал Росс, предложив свою цену в 80 тысяч, которую он заплатил за предыдущий заказ.

Через несколько дней после того как цена была согласована, redandwhite прислал доказательства того, что работа выполнена (хотя позже никаких доказательств убийства найдено не было). Далее был запрос на то, чтобы убрать еще одного мошенника и троих из его подельников, которые грабили пользователей Silk Road. Этот заказ обошелся в 3 тысячи биткойнов, или примерно в 500 тысяч долларов (опять же, никаких доказательств совершенных убийств позже обнаружено не было).

Росс уже не был тем ранимым и отзывчивым молодым человеком начала 2012 года, которому даже соврать-то было трудно. Теперь его дневник был заполнен не размышлениями о своей слабости, а короткими холодными списками насущных проблем и их решений. В день, когда предположительно был убит FriendlyChemist, была сделана такая запись:

Даже члены его семьи, которые понятия не имели, что с ним происходит, отметили изменения в это время. Мама Росса сказала, что ее сын стал “бунтарем Россом”, а не приятным молодым человеком, которого она знала раньше.

Переход Росса от приветливого мальчика, одержимого гармонией, к магнату теневого мира, в чьем дневнике деловые заметки соседствовали с записями об убийствах, выглядел как неизбежный результат пребывания в сообществе, которое он вокруг себя создал, и той роли, которую ему пришлось в нем играть. В мире, где не существует властных авторитетов, было вполне естественным, что индивиды могут самостоятельно определять, что допустимо и правильно, а что – нет, и самостоятельно действовать в соответствии с этими определениями. Легко представить, как Росс, отрезанный от любых реальных контактов с членами общества, кроме интернет-чатов, начал воспринимать людей как некие абстракции, а не как настоящих живых людей, словно персонажей компьютерной игры. В таком мире сама идея убийства может уже не вызывать инстинктивного отвращения.