намного опасней. Столько всего произошло. А сегодня вообще… Я ещё от шока отойти не могу, мне кажется. Или нет у меня никакого шока – не трясёт, истерить не хочется. Это нормально?

– Мир всегда был большим. Просто мы смотрели на маленький его кусочек и думали, что нам этого хватит. А теперь мы увидели больше. Понять бы ещё, что такое мы видели. Я одежду этих «пришельцев» посмотрел – абсолютно одинаковая. Как форма. Оружие это их – чистая фантастика

– У меня никаких идей. Я даже не знаю, злиться мне, плакать или смеяться.

– Только не злиться. Я на тебя злую насмотрелся. Слезами тоже делу не поможешь. Да и не идёт тебе. Только смеяться! Ну, или улыбайся. В общем, прорвёмся.

– Прорвёмся, – эхом отозвалась девушка и печально улыбнулась.

– Сейчас налево поворот должен быть.

Крапива сбросила скорость, вскоре фары высветили поворот, и мы оказались на узкой тёмной дороге. Спустя примерно три километра мы поехали вдоль реки, и я попросил Крапиву сбросить скорость до совсем медленной, высматривая, где бы нам остановиться так, чтобы было легко спуститься к реке. Подходящее место нашлось достаточно быстро. С дороги прямо к воде шёл засыпанный гравием съезд. Мы повернули и остановились у самой воды на каменистом берегу, вернее не каменистом, а засыпанном щебёнкой. Я присмотрелся – похоже на брод. Колея уходила прямо в воду и выходила из воды на другой стороне. Не самое оптимальное место для захоронения трупов, но лучше нам уже не найти.

Неожиданно меня настигла очень даже разумная мысль: этих людей с нами не связывает ничего, кроме тех мешков, в которые они упакованы. Если даже и найдут трупы, то что? Мы же никак с ними не связаны! Это ещё надо увязать, что именно они нас искали, а даже если эта связь и будет обнаружена, то мы в любом случае не факт, что их видели. А вот если найдут трупы в мешках, купленных в супермаркете, достаточно редкого объёма, то искать «упаковщика» станет намного легче. Сами мешки и будут ниточкой, ведущей к нам. Так, а что же делать то? Получается, что надо кидать в воду без мешков.

Я попросил Крапиву отойти подальше, так как всё старался её оградить от того, что делаю. Она отказалась. Опять пришлось раздеться до трусов. Я вытащил первый мешок, зашёл с ним в воду. Было неглубоко, чуть больше метра, течение, как и должно быть на мелководье, было быстрое. Я спустился чуть ниже по течению и почувствовал, что дно резко понижается. Развязал мешок и вытряхнул тело в воду. Труп скрылся под водой. Говорят, позже они всплывают, но придумать что-то более разумное я не мог. Да и что такого, если найдут? Со мной их не связать. Надеюсь.

Следующий. Сделано. Следующий. Сделано. Остался мешок с тряпками и одеждой. Его бы надо сжечь. Я уже основательно подмёрз, поэтому, как только с водными процедурами было покончено, сразу оделся, но согреться не получалось. Оттащил пустые мешки и мешок с одеждой подальше от машины, свалил всё в кучу и поджёг от зажигалки. Огонь с энтузиазмом пожирал пластик мешков и ткань одежды. Я подкинул несколько веток, найденных тут же в кустах. Наконец, всё прогорело полностью, я убедился, что никаких кусочков одежды или пластика не осталось, подбросил ещё веток и пошёл обратно к машине. Светало. Вот если убрать трупы и кровь из ситуации, то всё очень даже романтично: встречаю рассвет с красивой девушкой на берегу реки рядом с костром. Но трупы, конечно, всё портят. Ладно, хватит тупить, надо возвращаться.

Крапива, казалось, даже не меняла позу. Так и стояла возле открытой двери машины.

– Я всё. Поехали обратно.

В машине я, наконец, согрелся. Мысли работали всё медленнее. Я чувствовал, как устал. Про проблемы думать уже не получалось. Стал думать про хорошее. Хорошее сидело на соседнем сиденье и с серьёзным видом рулило по трассе. Видно было, что Крапива тоже основательно вымоталась.

– Слушай, ты маме сказала, что пошла ко мне, и на ночевать домой не вернулась. Мама с папой вопросов не зададут тебе? Или мне.

– Я взрослая девочка, да и, ты знаешь, никаких посланий от мамы нет, никаких вопросов. Видимо, доверяет тебе.

– О! Приятно, – от нечего делать я полез в бардачок машины и первое, что обнаружил, это пачку сигарет. – Куришь?

– Нет. Это мамины! – чуть быстрее обычного ответила девушка.

– Врёшь? – буду тренировать свой детектор лжи.

– Да.

– Столько всего случилось, а ты даже не закурила. Не хочешь?

– Хочу, но держалась. При тебе не хотела курить. Привыкла скрывать.

– Так кури.

Крапива бросила на меня удивлённый взгляд и потянулась за пачкой. В списке важных проблем курение Крапивы было на последней странице последнего тома, а вот её душевное состояние – на первом месте. Девушка – мой союзник. Если ей, чтобы прийти в себя, надо перекурить, то пусть. Я работал с курильщиками. Если не мешать им делать небольшие перерывы, то работают прекрасно. А вот если устраивать жёсткие марафоны и делать перерывы только на обед и ужин, то раздражение обеспечено.

– Мы не можем оставаться дома, – мозги всё-таки вернулись к рассмотрению текущих проблем. – Этих троих кто-то послал за нами. Послали этих, пошлют и других. Не похожи они на людей, которые принимают решения. Тем более они хотели нас куда-то увезти. И машина их стоит где-то рядом с твоим домом. Два варианта: просто сбежать или что-то придумать для родителей, какую-то правдивую легенду. Но правды говорить нельзя. Если на твоих маму или отца посветят «фонариком», они всё подробно расскажут. Поэтому надо придумать какую-то правдоподобную историю, чтобы они честно направили тех, кто нас ищет, туда, где нас не будет. Я бы вариант с полицией тоже не рассматривал. Вряд ли у них иммунитет против «фонариков», да и не поверят.

– Чёрт! – Крапива выглядела расстроенной, но всё равно держалась просто потрясающе для человека, чья привычная жизнь несколько часов назад разлетелась вдребезги. Она глубоко затянулась и выкинула недокуренную сигарету в окно.

– Ты же знаешь, как работает Восприятие? – сменил я тему.

– Ну, как оно работает у тебя, я точно не знаю, но понимаю, о чём ты.

– Я игрался с ним, как с игрушкой. Радовался новой способности. А потом с его помощью убил пять человек. И это не произошло только потому,