После конфликта с пасынком он поднялся в комнату мальчика, чтобы поговорить с ним, но тот притворился спящим. Грэм дважды тихонько окликнул его по имени. И испытал облегчение, не услышав ответа. Он понятия не имел, что должен ему сказать. Просто было гадко на душе от того, что напряженная ситуация так и не разрядилась до конца.

Он подумал, не собрать ли диски с играми, компьютер и приставку, чтобы тоже положить под замок, но не стал этого делать. Когда заходит речь о наказании детей, лучше не принимать решения на горячую голову.

«Ты взрослый, а он — ребенок».

Поставим это в плюс своим инстинктам.

Он проверил через пять минут, но света в щели между полом и дверью спальни Джоуи по-прежнему не было.

— Я очень волнуюсь, Грэм, — сказала Анна.

Он снова посмотрел на фото жены в бархатном шлеме и костюме для верховой езды, потом вышел через заднюю дверь с бутылкой пива, такой холодной, что обжигала пальцы. Он стоял на небольшой приступке, которую сколотил сам, и смотрел вверх на ополовиненную луну.

Достал из кармана мобильный телефон, чтобы попробовать дозвониться до Бринн.

Но задумался. Что, если снова ответит тот же мужчина? Грэм не сможет говорить с ним спокойно. Если же даст понять, что мужчина вызвал подозрения и полиция уже в пути, тот может расправиться с Бринн и сбежать. Он убрал телефон, а пиво вылил в кучу перегноя, удобрявшего рождественскую азалию позади приступки.

Вернувшись в гостиную, он не смог сдержать удивления. Джоуи спустился вниз в пижаме, свернулся клубком на диване рядом с бабушкой и положил голову ей на колени.

Анна тихонько пела ему колыбельную.

Грэм встретился с тещей взглядом. Показал пальцем на себя, потом на входную дверь.

— Ты уверен, что хочешь это сделать? — чуть слышно спросила Анна.

«Нет», — подумал он. Но кивнул ей в ответ.

— Хорошо. Я буду держать оборону здесь. Только поосторожней. Пожалуйста, будь очень осторожен.

Он завел норовистый двигатель машины и выехал по дорожке на улицу. Пикап, взвизгнув шинами, выбросил из-под заднего колеса струю гравия.

Он снова взялся за телефон и начал набор — номера Сандры в памяти мобильника он, конечно же, не хранил. Однако передумал и решил не звонить ей. Сунул телефон в карман. Все равно порядок нарушен, час слишком поздний, к тому же он уже коротко созванивался с ней сегодня, когда Анна была в ванной, чтобы сообщить, что не сможет приехать. И даже если бы она ответила, а это едва ли, что он мог ей сказать?

Вряд ли он сам это знал.

К тому же, решил он, лучше не отвлекаться за рулем. Он гнал теперь под семьдесят там, где скорость была ограничена сорока милями в час, рискуя быть остановленным первым же полицейским.

Что именно он предпримет, добравшись до озера Мондак?

Да и зачем он вообще это делал?

Лежать бы сейчас в постели, охваченным полудремой, приобняв женушку за животик, губами прижавшись к ее плечу. Немного поговорить о работе, послушать, как прошел ее день, обсудить меню пятничного семейного ужина, скобки на зубах их ребенка и его оценки в школе, изменения выплат по ипотеке — и так, пока они не заснули бы один за другим. Но разве это сулила ему судьба? Сбудется ли нечто подобное когда-нибудь? И когда? Завтра? Через год?

И окончательно презрев опасность встречи с полицией, он разогнал свой пикап до восьмидесяти; азалии отчаянно тряслись в кузове.

— Вот! — взволнованно прошептала Бринн. — Видишь это?

— Что? — Мишель посмотрела в направлении ее руки. Женщины на корточках сидели за голым еще кустом кизила, под ногами у них источали пряный запах прошлогодние побеги шафрана.

В отдалении блеснула узкая полоска.

— Это река. Змейка.

Их путь к спасению.

Они шли еще минут пять, но блеска воды уже не видели. Бринн в очередной раз огляделась вокруг, чтобы сориентироваться и убедиться, что они держатся верного направления. И вдруг она застыла на месте.

— О, господи! — Она пригнулась к земле, чувствуя, как страх обручем стягивает грудь.

Она заметила одного из преследователей — того, что был с дробовиком. Напарника Харта. Он находился не более чем в двухстах ярдах на гребне холма слева от них.

— Это все я виновата… — помрачнела Мишель. На ее лице вновь отразилось презрение к себе. — Эта моя чертова истерика! Они услышали мои вопли!

Избалованная маленькая девочка…

— Нет, — прошептала Бринн. — Они не могли оказаться здесь так скоро, если бы купились на наш трюк на той скале. Они что-то придумали с фонарем, чтобы нас одурачить. Это, конечно, проделки Харта.

«Я ведь тоже пыталась обмануть его. Но на этот раз сработала его уловка».

И где же он, Харт? Она вспомнила одно из последних тактических занятий на курсах. Инструктор объяснял им теорию ведения перекрестного огня. Никогда нельзя располагаться напротив друг друга — рискуешь попасть в своего. Значит, Харт будет подбираться к ним сзади, а не справа.

Видеть его она не могла, но знала — он где-то у них за спиной.

А значит, мужчины заметили их и теперь нагоняли, чтобы убить.

Они находились на плоском участке леса и приближались к открытому полю, куда Бринн и стремилась, — там можно было не продираться сквозь чащу, а легко идти по невысокой траве. Но сейчас она потащила Мишель за собой вправо к скалистому холму, протянувшемуся на пару сотен ярдов и заканчивающемуся крутым обрывом во впадину с руслом ручья на дне.

— Спускаемся туда, в эту расщелину. Двигайся как можно проворнее. Вперед. Быстро!

Они устремились вниз, стараясь держаться ближе к толстым стволам дубов или раскидистым кустам, чтобы не быть слишком легкой мишенью для стрелков. Они полускользили, полубежали по крутому и неровному склону — Мишель впереди, Бринн следом за ней.

Все шло хорошо, пока на середине склона Бринн не споткнулась, зацепившись ногой за ветку или корень дерева. Она с силой приземлилась на пятую точку и по скользкой листве поехала вперед, сбив с ног и Мишель. Оставшаяся часть спуска превратилась в кошмарное, безостановочное скатывание, и Бринн отчаянно удерживала свое «копье», чтобы оно не поранило одну из них насмерть.

Так они и скатились на самое дно впадины.

Нож, лежавший в кармане Бринн, прорезал дыру в лыжной куртке, но лезвие не причинило ей вреда. Мишель, опрокинувшись на спину, отчаянно похлопывала себя ладонями по животу. Бринн с ужасом подумала, что молодая женщина могла получить глубокие порезы.

— Ты в порядке? — спросила она, стараясь восстановить дыхание.

Мишель нащупала нож в кармане куртки и, убедившись, что не поранилась, кивнула.

Бринн медленно села, опираясь на «копье». Она огляделась и заметила углубление в пересохшем русле ручья. Туда они и направились. Высокая трава и естественная стена из огромных валунов обеспечивали необходимое укрытие.