Роскошная карета из отполированного красного дерева была прямо-таки облеплена лакеями. Лакеи были одеты в белые ливреи с настоящими золотыми галунами…

О Боже милостивый! У Оливии затряслись колени. Не может быть. Это сон, ночной кошмар, в котором переплелись все ее самые ужасные страхи и предположения. Только в страшном сне могло привидеться, что она стоит на подъездной дорожке и безумными глазами смотрит на подъезжавшую карету. Волосы похожи на воронье гнездо, лицо красное, как помидор, а туфельки вбобще где-то потерялись…

Оливия закрыла глаза. Ей хотелось проснуться, открыть глаза и понять, что ничего этого не было, что она никогда не садилась за тот отвратительный завтрак, не бросалась в объятия Маркуса, не видела уничтожающего взгляда Дейна. Но больше всего ей хотелось, чтобы ей не надо было встречать принца-регента Британии босиком.

Послышался скрип колес. Карета остановилась прямо возле нее. Оливия открыла глаза как раз в тот момент, когда лакеи, прямо-таки поражавшие своей многочисленностью, развили бурную деятельность. Двое бросились вперед и взяли лошадей под уздцы, чтобы, не дай Бог, его высочество не потерял равновесие! Еще двое отстегнули украшенную тонкой резьбой приступку, которая очень смахивала налестнич-ный пролет, и ловко водрузили ее перед дверцей кареты. Еще один юноша изящно шагнул вперед и обмахнул приступку шелковым платочком. Очевидно, такая задача была не по силам тем двум, что поставили ее на место.

Из кареты показалась нога, обутая в изящную туфлю. Только тут Оливию осенило, что его высочество занесло на ее подъездную аллею отнюдь не попутным ветром. Они с Дейном пригласили гостей на неделю, так как дают Охотничий бал.

Принц-регент был ее гостем.

На миг, показавшийся ей вечностью, у Оливии перехватило дыхание. Принимать у себя принца – это честь, к которой почти все леди готовились бы месяцами! Маменька много раз рассказывала ей об одной даме, которая специально для такого случая заказала целый фарфоровый сервиз, а потом потребовала уничтожить все эскизы, чтобы больше ниг кто не смог утверждать, что его тарелок касалась королевская вилка!

Однако Дейн ни слова не сказал об этом. Подлый предатель! Он потребовал, чтобы она блестяще исполнила роль хозяйки, а потом своими же руками выбил у нее почву из-под ног.

Ни меню, ни убранство комнат, ни ее наряды совершенно не годились для королевского визита.

Оливия оглядела себя, но ничего не изменилось. Она по-прежнему стояла босиком на земле в мятом платье и с растрепанными волосами.

Вспомнив о хороших манерах, она присела в самом глубоком реверансе, который можно было изобразить. О Боже, неужели у нее на юбке скисшая пахта?

Она самая.

– Да поднимайся же, девчонка! – раздался над ее ухом резкий голос. Он был очень похож на голос его королевского высочества.

Оливия поспешно выпрямилась. Слишком поспешно. Поднимаясь, она сильно ударилась обо что-то головой. Подняв глаза, Оливия увидела, что принц-регент Британии потирает подбородок.

– Неуклюжая корова!

Главный хранитель приступки оттолкнул ее. Она отлетела в сторону.

Принц раздраженно отпихнул юнца в сторону.

– Боже правый, – буркнул он, ощупывая челюсть, – только неповоротливых служанок мне не хватало! Если Гринли больше ни на что не способен, то лучше я вернусь в этот треклятый тарантас!

Голова у Оливии раскалывалась от боли, но острее всего чувствовалась боль в груди. Дейн боялся, что она не справится. И она действительно с треском провалила дело. Принц вот-вот уедет от них, обидевшись на оказанный прием. И вполне заслуженно. Да и чему тут удивляться, когда она со всей мочи ударила головой по королевскому подбородку?

Оливия с ужасом почувствована, как к глазам подступают слезы. Она прижала обе ладони к глазам, но это было уже слишком! Видимо, последнее оскорбление все-таки переполнило чашу терпения.

Она разрыдалась прямо перед принцем Георгом.

Дейн доехал до середины леса и только тут вспомнил, что с минуты на минуту прибудет принц-регент, а он забыл предупредить Оливию. За Георгом нужен глаз да глаз, потому что Дейн хотел свести его высочество с одной из барышень, приглашенных на бал.

Дейн осадил Галаада. Жеребец заржал, возмущенный тем, что его остановили на полном скаку. Виконт нагнулся и потрепал коня по мощной шее.

Оливия рассмеялась, когда он два дня назад познакомил ее с Галаадом. «Галаад? Жеребец-девственник? Это только мне кажется странным?»

Дейн невольно усмехнулся. Она никогда не могла удержаться оттого, чтобы не сболтнуть первое, что приходило ей в голову.

Гринли набрал полную грудь воздуха. Он знал, что Маркус никогда не позарится на чужую жену. И свято верил, что душа у Оливии так же чиста, как ясное небо. И даже утренний конфуз с копченой селедкой наверняка получился по недоразумению, а не из-за чьей-то небрежности.

Нет, не от них он умчался прочь, а от себя.

Он не мог позволить себе любить Оливию. В жизни Льва не было места для любви.

Он ошибался с самого начала, когда полагал, что сможет разжечь в Оливии страсть и привязать к себе, не проникнувшись к ней ответными чувствами. Любой мужчина, не искушенный в светской жизни, не устоял бы в подобных обстоятельствах. Особенно перед такой женщиной, как Оливия.

Поэтому он просто пресечет это на корню. Если он какое-то время будет держаться от нее подальше, то чувства наверняка сойдут на нет. В конце концов, люди постоянно то влюбляются, то расстаются друг с другом. Страсти вспыхивают и угасают, обращаясь в пепел. Для человеческого сердца это естественно.

Он изобразит безразличие, пока страсть не исчерпает себя. Когда убедится, что обуздал свои чувства, то больше не по-зволит себе слишком сильно увлечься. Дейн не знал, сколько времени это займет, но у них впереди целая жизнь, чтобы это уладить.

Дейн с облегчением дернул поводья и повернул Галаада назад. Он поскакал галопом через лес обратно в Керколл-Холл.

Когда Дейн вернулся в дом, Кинсуорт доложил, что его королевское высочество уже прибыл:

На подъездную дорожку въехали новые экипажи.

– Где ее сиятельство?

Дворецкий устремил на него тупой взгляд:

– Откуда же мне знать, милорд?

– А лорд Драйден?

– Его светлость упал и теперь приходит в себя в своей комнате.

Об этом лучше не вспоминать.

Несмотря на отсутствие хозяйки, приготовления к балу явно шли своим ходом. Дейн принялся в одиночестве встречать прибывших гостей, но с каждой минутой его все больше тревожило исчезновение жены. Куда она подевалась?

Когда последние прибывшие гости разместились в своих комнатах, последний слуга умчался на кухню, последняя карета уехала с подъездной дорожки, Дейн смог сосредоточить внимание на поисках сбежавшей жены. Да, утром он повел себя отвратительно, но это еще не повод уклоняться от обязанностей виконтессы Гринли.