«Но тем интересней контраст, — мелькнула мысль. — Реально хорошие политики и далеко не глупцы, если умеют пускать пыль в глаза. Где роскошью, а где и показным аскетизмом».

Прошло наверное минут пять, прежде чем я достиг цели своего пути — неприметного люка посреди затянутого глубоким зеленоватым сумраком безликого коридора. Именно здесь, по информации подкупленного Стариком служки, находились личные покои епископа. И судя по защите на двери, не соврал.

Наверное, я минуты две рассматривал запутанную вязь из хорд, дуг, кругов и овалов, звезд, символов защиты и атаки. Рассматривал и внутренне дивился — кто-то приложил невероятные усилия и кучу времени, чтобы увязать между собой, заставить работать. Если попробую вышибить, меня отбросит прочь. Попробую взломать замок, ударит током. Полезу на Ту сторону, огреет ментальным молотом, парализует и возможно покалечит. И так до бесконечности.

Управлялось безобразие кодовым замком из Изнанки. Лишь обладающий Даром, либо специальным ключом-активатором мог невозбранно отпереть люк.

Ну, или человек с отмычкой работы Старика.

Хмыкнув, я быстро осмотрелся. И убедившись, что поблизости никого, достал из потайного кармашка черную бусинку. Повел над дверью, и когда в бездонной черноте стекла возникла яркая светлая точка, резко вдавил шарик в металлическую створку.

Раздалось шипение, треск. Брызнул злой черный дымок и на гладкой поверхности металла проявились светлые линии. Рисунок неуверенно дрогнул, фигуры сместились. Квадраты превратились в ромбы, эллипсы в круги, символы Изнанки выстроились в иную последовательность, потом еще и еще, быстро-быстро замельтешили, пока не сложились в конечный рисунок.

«Получилось?»

В ответ раздался звонкий щелчок и люк дрогнул. Тьма внутри отступила под неуверенным светом ламп.

Хороша поделка Дампира. Разве что время действия ограничено десятью минутами, и сама вещица одноразовая. А делать — неделю минимум убить, чтобы связать и скомпоновать сложнейший контур, привязать к вещественному воплощению. Хорошо, что имелась готовая в запасе. И плохо, что пришлось потратить.

Но я все равно внутренне возликовал. Приложил стекло к глазу и внимательно осмотрел люк, порог. Потом осторожно толкнул створку и ступил внутрь.

Пожалуй, испытал разочарование. Жилище могущественного епископа представлял как угодно, но не так… буднично.

Комната… нет, келья хоть и просторная, но аскетичная. Узкая постель, почти корабельная койка в углу у стены, одеяла из грубого серого войлока. На каменной стене символ солнца из почерневшей от времени стали, под ним грубоватая и на вид очень старая фигурка Христа, выточенная из цельного куска камня. Письменный стол, несколько полок с книгами, платяная ниша со сдвижной дверцей в виде мутного зеркала. На полу циновка из тканых волокон водорослей, стандартный щиток рекуператора с индикаторами углекислоты и кислорода у входа, напротив ход в уборную. И никакой защиты.

Хозяин комнаты то ли чересчур доверял гностическим замкам, то ли боялся сам спросонья нарваться на активную ловушку.

А может, уповал на святость стен. Кто знает, что в голове у фанатиков.

Факт оставался фактом, ничего потенциально опасного я тут не ощущал. Не видел и через окуляр. Лишь тусклые нити у стола, да какое-то сплетение у кровати. Подогрев — пришло прозрение через секунду. Мерзнет владыка.

Потянув воздух носом, я пару секунд потратил на то, чтобы определить — чувствую запах пота, чернил и вина, а не чье-то упрямство с усталостью. Немного расслабился и направился прямиком к письменному столу. Книг и писем касаться не стал. «Книжные черви», коим в любом случае являлся Абрахам, обычно чувствуют, когда «драгоценности» трогает кто-то посторонний.

Вместо этого аккуратно выдвинул верхний ящик, мельком осмотрел перья для ручек, пузырьки с чернилами, тушь, печати, уголь и карандаши. Во втором оказались аккуратные стопки бумаги и запечатанные послания. С третьим пришлось повозиться, так как присутствовал слабенький гнозис-замок. Но получилось вскрыть без помощи артефактов и снятия татуировок коротким воздействием похожим на укол.

Что ж, кажется, не прогадал.

Едва потянул за ручку, ощутил призрачный жар, мощно ударивший в лицо. Чуть не отшатнулся, но сдержался и максимально осторожно выдвинул. Что ж, ясно, отчего не ощутил вибраций Изнанки — ящик экранирован селенитом в виде тонких листов.

На дне лежало несколько потемневших от времени перстней и более древних монет, короткий деревянный стик с затейливой резьбой. А сверху валялся тот самый медальон, описание коего видел в записках монаха и на фотографии.

Потертый бронзовый диск. Круг, а внутри крест. Без изысков, без чеканки. Потертости, раковины после литья, явные следы молотка или пресса.

От остальных предметов явно тянуло дыханием Изнанки, причем столь мощно, что становилось ясно — гностики тут и близко не стояли. Игрушки работы теургов. А вот в медальоне я не ощущал ровным счетом ничего. Странно.

Копия? Тогда зачем хранить вместе с подлинно ценными артефактами? Наложена скрывающая печать? Но равно должен бы ощущать какое-то эхо.

Озадаченно нахмурившись, я провел над медальоном ладонью. Посмотрел через окуляр — бесполезно, стекло моментально потускнело и чуть не треснуло. Фон других побрякушек чуть не сжег инструмент. Я приглушенно ругнулся и достал из потайного кармашка на ремне ограненный изумруд и подержал над железкой.

Непонятно. Проверенный и мощный индикатор ничего не показал. Но вибрировал и мерцал над другими ценностями епископа.

Вроде б обычная побрякушка. Или с каким-то секретом внутри, хитрым механизмом, что активируется лишь при проникновении Изнанки в реальный мир. Вроде флейты. Со стороны посмотришь — палка как палка, а догадаешься дунуть — появляются звуки. Иногда даже красивые.

Слышал я и о таких машинах теургов.

Лишь через минуту до меня дошло, что застыл столбом, не в силах принять решение. Остальные мелочи стоили явно довольно много, но рисковать понапрасну не хотелось. Ведь обычно на изучение артефактов тратил часы, или брал с собой проверенные, но громоздкие инструменты — экраны, изолирующие перчатки, гасители, стабилизаторы флуктуаций Изнанки.

Сейчас в силу определенных обстоятельств подобная амуниция недоступна. И не настолько скатился, чтобы промышлять глупым воровством. У таких вещей уникальные параметры фона, найдут как по следу из крошек раньше, чем дотащу до перекупщика.

Но медальон? С виду ничего угрожающего. Тогда почему сомневаюсь?..

Будто в насмешку откуда-то из коридора послышались далекие голоса, шаги.

— А-а… к Вестникам! — фыркнул я, решившись. И порывисто наклонился, чтобы схватить цепочку.

Но не успел, пальцы застыли буквально в волоске от металла, когда раздался тоненький девичий голосок за спиной:

— А я думала, ты умнее, МакМоран-н-н.