третировании животных как равных, в этом признании за животными как за божьими созданиями права действовать на земле и отвечать за свои дейстия. Они живут среди людей не вне закона, их не наказывают по произволу и капризу, а предоставляют правосудно взыскивать с них на основании законов и с предоставлением им всех законных гарантий справедливого и законного суда. За ними признается, наравне с людьми, право на существование на земле. Это право может быть у них отнято только по постановлению законной власти и только в том случае, если они злоупотребляют этим правом и причиняют человеку вред. Они пользуются защитой законов не только светских, но и духовных, и в случае доказанной их вины они, подобно членам церкви, могут быть отлучаемы от церкви. Отлучение животных от церкви считалось для них, как и для действительных членов церкви, самым тяжким наказанием, и духовные суды решались на такое наказание не сразу. Обвиняемое животное предварялось увещанием от имени жалобщика следующего рода. «Ты — созданье Божье, как таковому я обязан оказывать тебе уважение. Земля тебе дана, как и мне; я обязан дать тебе возможность жить. Но ты вредишь мне, ты присваиваешь себе мою собственность, ты портишь мой виноградник, ты пожираешь мою жатву, ты лишаешь меня плодов моих трудов. Может быть, я заслуживаю этих бедствий, ибо я несчастный грешник. Во всяком случае, право сильного есть право несправедливое. Я докажу твою неправоту, я буду просить у Всевышнего заступничества. Я тебе укажу место, где ты можешь существовать, уйди отсюда. Если же ты будешь упорствовать, то я тебя прокляну».

В этом обращении человека к животному больше трогательного, чем смешного. Трогательна эта наивная простота, с которой, при всей ее абсурдности, выражен почти пантеистический взгляд на мир, на природу, в которой все равноправны, от царя природы — человека — до ничтожного насекомого, тоже желающего жить и тоже имеющего право на жизнь…

III

В уголовных процессах большею частью фигурируют следующие животные: свиньи, козлы, козы, быки, коровы, мулы, лошади, кошки, собаки и петухи.

Преступления, в которых обвиняются животные, большею частью совершенные ими не самостоятельно, а в соучастии с человеком, который фигурирует как главный виновник: волшебство, скотоложество, непотребство, святотатство и др. Приведенный Гюго в «Соборе Парижской Богоматери» эпизод суда над Эсмеральдой и ее козой верен исторической действительности. Но нередко животные привлекались к судебному следствию и присуждались к наказаниям за преступления, специально и самостоятельно ими совершенные: за убийство или причинение ран людям. Почему-то свиньи наиболее часто встречаются в таких процессах.

Из содержания и терминологии судебных протоколов видно, что суды направляли процессы к самой личности животных, рассматривая их как самостоятельно ответственных преступников. Животное считается преступным, ему приписывается преступная воля, и оно осуждается во имя правосудия. Такое уголовно-правовое отношение к животным вполне непосредственно выражается во всех источниках, в особенности во французских, в которых уже в XIII ст. говорится о «faire justice des bestes» и о «mettre à mort еn maniere de justice[44]». В приговорах указывается, что суд определяет наказание такому-то животному, злодею en detestation et horreur dudit cas или pour la cruautè et ferocité commise[45].

Уголовные дела были подведомственны светским судам. Процессуальные формы, вполне выработанные лишь к концу Средних веков, ни в чем не отступают от общего порядка судопроизводства. Есть указания, что к животным применялся Божий суд. Также применялась пытка. По общему порядку, животному, совершившему преступление, предъявляется формальное обвинение, которое поддерживается представителем государственной власти. В случае необходимости принятия мер к пресечению способов уклоняться от суда обвиняемое животное подвергается аресту и заключается в общую для всех преступников тюрьму. Сохранился счет от 1408 г., из которого видно, что на ежедневное содержание свиньи, арестованной по обвинению в убийстве ребенка, отпускают столько же, сколько и для каждого из заключенных. В судебном заседании допрашиваются свидетели и также подвергается допросу само подсудимое животное, которое приводится в суд; так как оно не отвечает, — по крайней мере, понятным для суда языком, — то ответом служат звуки, издаваемые животным при сопровождающей допрос пытке, причем обыкновенно эти звуки толкуются судом как сознание в своей вине. Судебное следствие ведется с соблюдением всех формальностей, как при следствиях над людьми. Суд назначает обвиняемому животному защитника, выслушивает его защитительные доводы, дает ему сроки для апелляции и вообще гарантирует обвиняемому все средства защиты.

Процесс обыкновенно кончается присуждением к смертной казни. Сохранилось указание, что суд одного австрийского города в XVII ст. приговорил собаку к одиночному заключенно. По обыкновению осужденные животные приговаривались к повешению, погребению живьем, yбиению камнями, сожжению или обезглавлению. Начиная с XVII ст. суд перестает определять в приговоре род смерти, предоставляя в этом отношении выбор исполнительным органам.

Часто животные перед казнью подвергались изувечению — отрублению ног, ушей и других частей тела, указанных в приговоре. В последний период развития процессов против животных в некоторых местах из-за экономических соображений суды заменяли смертную казнь дорогих и полезных домашних животных продажей их на убой с тем, что голова убитого животного должна быть выставлена на лобной площади. Такую резолющю мы находим в актах гентского суда 1578 г. относительно осужденной коровы, причем суд постановил, чтобы половина дохода с продажи преступного животного поступила в пользу потерпевшего, а другая половина — в городскую казну на пользу бедных.

Приведение в исполнение приговора происходило с соблюдением тех же торжественных и сложных формальностей, какие предписаны при приведении в исполнение смертных приговоров над преступниками-людьми. Казнь происходила открыто, в присутствии народа, на городской площади, в некоторых местах — при звоне колоколов. Исполнение казни всегда поручалось государственному палачу, который в случае надобности призывался из отдаленных местностей. Сохранились в архивах счета палачей на издержки и вознаграждение за исполненную казнь. Осужденное животное волочили в сопровождении большой толпы к месту казни; часто оно было одето в человеческую одежду. Для повешения специально возводилась виселица.

Известный исследователь процессов против животных Шарль Берриа-Сен-При сообщает множество процессов, имевших место в течение XIII — ХVII ст. включительно и приводит тексты многих приговоров. Вот некоторые из этих уголовных процессов.

В 1268 г. в Париже была приговорена к сожжению небольшая свинья за то, что она съела ребенка. В 1386 г. судьею в Тулузе свинья-самка была приговорена к отрублению ноги и головы, а затем та же свинья была повешена. Эти два наказания назначены были ей в возмездие за учиненные ею два преступления: во-первых, она разорвала руку и лицо ребенка, и во-вторых, съела его. Свинья была казнена в человеческой одежде на городской