философствовать некогда. Нам работать нужно.

Дел было много, но ни одно из них не могло устоять перед человеческим терпением.

За день Лена и Петрович заработали больше двадцати тысяч долларов. Дела шли совсем не плохо. Правда возникла одна проблема: без Витьки Лена не решилась идти на котоферму и отговорила от этого Петровича.

– Поздно уже, дядя Коля, и темно. Я лучше завтра утром туда Витьку пошлю. Пусть отрабатывает свое.

– Лен, кошки должны быть сытыми, – забеспокоился старик. – Иначе уйдут.

– Никуда они не денутся. В прошлый раз мы с Витькой там все так заперли – мышь не проберется. Да и корма достаточно оставили. Хватит его на сегодня.

В конце концов, старик согласился.

Прежде чем спрятать заработанные за день деньги Петрович внимательно осмотрел тугой рулончик и спросил:

– Лен, и откуда только у людей такие деньжищи? Честное слово, не понимаю!

– А у тебя откуда, дядя Коля? – улыбнулась Лена.

Старик пожал плечами:

– Ну, дали…

– Кто?

– Люди, кто ж еще…

– Ну, так им тоже дали, понимаешь?

Старик немного подумал:

– Вообще-то, верно, конечно, – согласился он. – Лен, а вот, к примеру, тысяча долларов это сколько в рублях будет?

– Примерно тридцать тысяч.

– А много сейчас на эти деньги штанов купить можно?

– Смотря каких.

– Хороших.

– Ну, если недорогие джинсы покупать, то штук пятнадцать, а может и больше.

Старик покачал головой.

– Вот ведь, а?! Вот тебе и кошки, на которых я никогда внимания не обращал. Надо же?!..

– Надо, дядя Коля, надо! – улыбнулась Лена. – Всем нам надо. И тебе, и Светке, и нам с Витькой.

Витька проснулся около полуночи, когда уже все крепко спали. Сильно болела голова… Он проглотил две таблетки аспирина предусмотрительно оставленные Леной на видном месте, немного полежал, рассматривая темноту за окном, а потом вышел покурить на веранду. Похмелья почти не ощущалось. Разве что немного ломило в затылке и чуть громче обычного постукивало сердце.

Витька курил и от нечего делать бездумно листал оставленную на прежнем месте поэтическую тетрадку. Неожиданно его привлекла какая-то новая, немного странная мысль. Витька отложил сигарету и склонился над тетрадкой. Рука нащупала шариковую авторучку и что было силы сжала ее.

– Боже мой, – с ужасом прошептал Витька. – Что это?!..

Петрович проснулся от звука загремевшего на веранде ведра.

«Опять Витька колобродит, – подумал старик. – Как бы он мою самогонную заначку не отыскал…»

Петрович встал и направился на веранду. Витька сидел за столом, низко склонившись над открытой тетрадкой. Скрипнула дверь. Витька поднял голову и посмотрел на Петровича глазами полными ужаса. Челюсть племянника мелко подрагивала.

– Я нашел, дядь Коль… – тихо сказал он.

– Что нашел? – так же тихо спросил старик. Петрович вдруг почувствовал, что у него похолодело под сердцем. Он еще никогда не видел племянника таким испуганным.

– Я нашел разгадку числа 666, – сказал Витька. – Это формула самоуничтожения… Число предателя.

Витьку начало трясти. На его белом как мел лице появилась гримаса боли. Не отрывая взгляда от лица племянника, Петрович нашарил руками табуретку, пододвинул ее и сел.

– Витьк, что с тобой? – растерянно спросил старик. – Тебе плохо?

– Я нашел, дядь Коль, я нашел… – механически повторил Витька – Это формула самоуничтожения…

– Витьк, да ты что несешь-то?! – не зная, что предпринять, старик оглянулся на дверь. – Может, тебе воды дать?

– Дай… – безразлично согласился Витька.

– Холодно тебе, наверное. Куртку вынести?

– Вынеси…

– Да что с тобой?! – повысил голос Петрович. Он схватил племянника за плечи и, что было силы, тряхнул его. – Ты что?! Приди в себя!

– Куртку вынеси… – пробормотал Витька. – Холодно мне…

«Может быть, он разыгрывает меня? – мысли старика метались от одной страшной догадки к другой. – Хотя не должен… Весь белый, как мертвец».

Петрович бросился в дом и растолкал Лену.

– Витьке плохо! – крикнул он.

Лена оторвала голову от подушки.

– Тошнит, что ли?

– Нет! Другое что-то… Не пойму я!

Лена быстро встала.

Витьку бил страшный озноб. Он сидел, обхватив голову руками и тихо стонал.

– Вить… – позвала мужа Лена. – Вить, что с тобой?

– Мне плохо, – не поднимая головы, глухо ответил Витька.

– Как плохо? С чем?..

– Мне страшно…

– Что-что?!

Лена села рядом с мужем и обняла его за подрагивающие плечи.

– Ну что ты!.. – женщина попыталась улыбнуться. – Ну что ты!.. Сейчас все пройдет. Это просто нервы. Пошли в комнату.

– Да… – вяло согласился Витька.

Он попытался встать, но тут же задрожал еще сильнее и бессильно опустился на стул.

Увидев глаза Витьки полные тоски, боли и ужаса Лена едва не закричала от страха сама. Там, в глазах мужа, отражалась черная бездна.

«Умирает… – мелькнуло в голове у Лены. – Он сейчас умрет!»

– Витечка, родной мой! – Лена обняла мужа. – Ты успокойся… Только успокойся, пожалуйста! Сейчас все пройдет, это не может не пройти, понимаешь?!.. Смотри на меня. Ну, смотри же! Видишь? Я здесь, с тобой, а значит все будет хорошо. Ничего нет! Нет никакого страха, и ты только постарайся понять, что все будет хорошо! – Лена оглянулась и посмотрела на Петровича. – Дядь Коль, воду, валерьянку и таблетки… Те самые таблетки, которые тебе врач прописал… Сюда, быстро!

Старик метнулся в комнаты.

Лена безостановочно целовала мужа в лоб и щеки теплыми губами и ласково гладила по спине. Потом она осторожно приподняла ему голову и заглянула в глаза.

– Тебе лучше? Ну, Витя?..

Витька спрятал лицо в плечо жены.

– Боже мой!.. – простонал он. – Если бы кто только знал, как мне плохо!..

Петрович дрожащими руками высыпал на ладонь Лены три маленькие таблетки.

– Больше нельзя, – пояснил он. – Опасно.

Лена слегка отстранилась от мужа и поднесла ладошку к его губам.

– Витя, давай, ну?.. – попросила она. – А теперь запей… Вот так.

Витька жадно выпил полную кружку воды.

– Холодно здесь на веранде. Пошли в комнату, – Лена помогла мужу встать. – А дома тепло… Ты согреешься. Все будет хорошо. Вот увидишь… – Лена говорила быстро, тем преувеличенно-ласковым тоном, с помощью которого успокаивают больных детей. – Вот так… Обопрись на меня… И нечего не бойся… Все будет хорошо.

Витька шел с трудом, прикрывая ладонью лицо. Лена уложила мужа и легла рядом. Она обняла его за шею и придвинулась поближе. Уже совсем скоро Витьке стало лучше.

А Лена говорила и говорила. Она рассказывала о своем детстве: о том, как воровала в колхозном саду яблоки, о том, как однажды зимой чуть не замерзла по дороге из школы, и о том, как к ней, тогда еще семнадцатилетней девчонке, решил посвататься председательский сын. Постепенно в голосе женщины стали появляться веселые нотки.

– Вить, ну ты