— Вообще-то нет. Тут всего двадцать номеров, и сезонность не влияет на его работу. Я хочу сказать, когда нельзя поиграть в гольф, постояльцам предлагается масса других развлечений — в любое время года. Можно съездить на экскурсию в Стратфорд, в Уэлс или Бат. Можно осмотреть Бродвей и Котсуолдс. По вечерам в субботу тут устраивают танцы, а на Пасху и Рождество дают балы.

— По-моему, это идеальное место для Рождества.

Винная карта наконец оказалась у них на столе. Тони надел очки в роговой оправе, внимательно ее просмотрел и заказал вино. Когда официант ушел, он снял очки, сложил на груди руки и оперся ими о стол.

— Хочешь сыграть со мной в одну любопытную игру? Угадай, кто из людей, находящихся в этой комнате, остановился в люксе для новобрачных?

В его глазах плясали озорные искорки. Что тут было смешного? Элеонор, озадаченная, обвела взглядом столовую. Может, молодая пара в углу? Нет, они не выглядят настолько обеспеченными. Высокие элегантные мужчина и женщина за столиком у окна? Женщина, напоминающая породистую лошадь, смотрит в пространство, на лице у мужчины застыло выражение отчаянной скуки. Вряд ли они когда-нибудь дойдут до алтаря, что уж говорить о медовом месяце. А как насчет молодых американцев, приехавших поиграть в гольф: загорелой девушки и подтянутого мужчины в темно-красном свитере и клетчатых брюках?..

Она встретилась глазами с Тони.

— Не имею ни малейшего понятия.

Он легонько мотнул головой.

— Та пара возле камина.

Элеонор посмотрела ему через плечо. И увидела их — мужчину и женщину, которые по возрасту могли быть ее родителями, а то и бабкой и дедом. Серебристые седые волосы женщины собраны на затылке в тяжелый узел; мужчина плотный, лысеющий, с усами… На ней было простое, не стесняющее движений платье, на нем темный костюм со строгим галстуком. Обычная пожилая пара. И одновременно необычная, потому что они явно наслаждались взаимной беседой, постоянно смеялись и неотрывно смотрели друг на друга.

Живленная Элеонор перевела взгляд на Тони.

— Ты уверен?

— Да. Уверен. Мистер и миссис Ренвик. Люкс для новобрачных.

— Ты хочешь сказать, они только что поженились?

— Очевидно, да. Ведь медовый месяц обычно бывает после свадьбы.

Элеонор снова поглядела на пару у камина. Женщина что-то рассказывала, мужчина, держа в руке бокал с вином, внимательно ее слушал. Очевидно, она пошутила, потому что он внезапно разразился смехом. Зрелище было завораживающее.

— Может, — сказала Элеонор, — они много лет дружили, а потом ее муж и его жена умерли и они решили пожениться.

— Может быть.

— А может, она так и не вышла замуж и он после смерти жены смог наконец признаться, что всегда был в нее влюблен.

— Может и так.

— Или они встретились во время круиза и он был потрясен тем, как ловко она играет в шаффлборд.

— И это тоже возможно.

— А ты не мог бы разузнать? Мне ужасно интересно!

— Я так и думал, что ты заинтересуешься.

Люкс для новобрачных. Она снова посмотрела на них, очарованная тем, как тепло они общались между собой. Мистер и миссис Ренвик.

— Что, если, — спросил Тони, — глядя на них, ты передумаешь? Или сможешь, наконец, определиться? Касательно наших отношений, я имею в виду…

Элеонор опустила глаза и принялась рассматривать скатерть. Преувеличенно аккуратно, словно это имело бог весть какое значение, поправила лежащий рядом с тарелкой нож. Потом сказала:

— Ты дал мне слово. Не надо нарушать его сейчас.

Вино было подано, опробовано и разлито по бокалам, бутылку официант оставил на столике.

— За что будем пить? — спросил Тони.

— Только не за нас с тобой.

— Тогда за новобрачных. Пожелаем им долгой и счастливой совместной жизни.

— Почему бы нет? — Они выпили, глядя поверх бокалов друг другу в глаза. «Я люблю его, — думала Элеонор. — Доверяю ему. Почему же я не доверяю самой себе?»

Утром после позднего завтрака они отправились на прогулку. День, к счастью, выдался прекрасный. Элеонор надела белые джинсы и рубашку, а поверх нее пуловер. Они осмотрели сады и гигантский десятинный амбар, стоявший неподалеку от дома, а потом нашли укромную ложбинку близ заросших камышом берегов реки, куда не задувал ветер. Трава там была густая и очень зеленая, кое-где уже белели первые ромашки. Они легли на землю и стали смотреть, как редкие облачка плывут по прозрачной небесной голубизне. Они лежали так тихо, что парочка любопытных лебедей подплыла к ним поближе, удивленная появлением незваных гостей в своем тихом уединенном мире.

— Как чудесно, — сказала Элеонор, — быть хозяином всей этой красоты. Расти здесь, принимая ее как должное. А став взрослым, ощущать усадьбу как часть себя. Часть своей жизни и часть своей личности.

— Но и ответственность это налагает нешуточную, — заметил Тони. — Конечно, на тебя работает много людей, но и ты должен думать о них тоже. Когда крестьяне становились старыми, надо было заботиться о том, чтобы у них была крыша над головой, уголь для очага и запасы пищи. Надо было следить за тем, как возделывается земля, в каком состоянии находятся постройки, поддерживать церковь. В старые времена все помещики были очень набожные. Они крепко верили в Бога и старались не разочаровать его.

— Наверняка это была очень приятная семья — владельцы усадьбы. В доме до сих пор такая чудесная атмосфера. Он очень гостеприимный. Тебе нравилось здесь работать?

— Да, — сказал Тони, — но через некоторое время я ощутил, что остановился в развитии и просто плыву по течению. Что мне недостает стимулов к деятельности.

— Разве люди — это недостаточный стимул?

— Для меня нет.

Она сказала:

— Если мы поженимся, не окажется ли, что мы тоже остановились в развитии и плывем по течению?

Тони открыл глаза, поднял голову и с удивлением посмотрел на нее.

— Я думал, мы не должны говорить о свадьбе.

— Похоже, мы все равно только о ней и говорим, пусть и не напрямую. Может, лучше будет нарушить обещание и поговорить в открытую? Мне только не хотелось бы, чтобы мы снова поссорились.

— Нам не обязательно ссориться. Собственно, для этого нет никакого повода. Я хочу жениться, а ты не хочешь выходить замуж. Все очень просто.

— Только не надо выставлять меня холодной и бесчувственной.

— Я знаю, что это не так, и ничего подобного не имею в виду. Слушай… — он приподнялся с земли и оперся на локоть. — Моя дорогая Элеонор, мы знакомы уже два года. Мы доказали сами себе и всему миру, что это не просто страсть или интрижка, которой никогда не перерасти в серьезные отношения. — Он усмехнулся. Даже в самые сложные минуты чувство юмора никогда ему не изменяло. — В конце концов, мы уже не беззаботные юнцы. Я боюсь пропустить самое интересное, как мистер и миссис Ренвик. Я хочу, чтобы мы с тобой жили и старились вместе.