– Марта! – снова крикнул Берт. Но это была не Марта. Татуированная бледная рожа шмякала что-то слабыми губами. Ловец с силой оттолкнул воина. Тот отлетел и тотчас смешался с исходящей воплями и стонами человеческой кучей. Кто-то навалился сзади.

«Дьявольщина! – затрепетала отчаянная мысль. – Меня зарежут прежде, чем я сумею отыскать ее!»

Разворачиваясь, он одновременно выхватил меч.

Растрепавшееся и потускневшее рыжее пламя колыхнулось вокруг искаженного лица, почти неузнаваемого, какого-то серого, будто покрытого налетом Тьмы.

– Что здесь?.. – выдохнула она.

Берт не дал ей договорить.

«Повезло! – вспорхнуло в нем. – Впервые за долгое время – повезло!»

Он схватил рыжеволосую, совсем не чувствуя усталости в истомленных мышцах, поднял ее так высоко, как смог.

– Лезь! – крикнул он.

Она сообразила быстро.

Он видел, как Марта уцепилась за порог, как подтянулась на руках и втиснула свое тело в узкий проем. Он прыгнул следом. Когда он подтягивался, кто-то, в безумии черной ямы заметивший свет из спасительной щели, схватил его за ноги. Берт, не оборачиваясь, наугад ударил ногой, ударил еще раз. Раздался болезненный крик, и тяжесть, тянувшая его книзу, исчезла. Берт сунул голову в щель, загреб руками… Выбрался!

Он распрямился с мечом в руке, намеренный биться до последнего. Сейчас, выбравшись из смрадной ямы, где подстерегала неминуемая смерть, Ловец был готов схватиться с кем угодно. По сравнению с тягучим ужасом Тьмы, со стойким душком смерти, пропитавшим хранилище Кости, ставшее последним приютом для стольких людей, честная битва представлялась Берту едва ли не развлечением.

Но никто и не думал нападать на него.

Три северянина, глядя на Ловца настороженно, жались к стене напротив. Обнаженные мечи покачивались в их руках, двое светили перед собой факелами. Страшная гибель их товарища, неясная участь остальных, проглоченных каменными челюстями, здорово напугала наемников.

Марта сидела на корточках неподалеку от входа в хранилище. Она не вполне еще оправилась от произошедшего и вряд ли явственно понимала, что происходит.

Громкий треск заставил Берта обернуться.

Это раскололась вдоль плита, закрывающая вход. Извилистая трещина поползла от того места, где плита упиралась в верхушку шлема-черепа, до самого верха, затянутого дымкой сумрака. Гул невидимых механизмов стал громче. Стены дрожали уже так сильно, что эта дрожь передавалась людям. Дворец Аниса трясся, словно в агонии.

«Еще бы… – мелькнула мысль у Ловца. – Ведь у него вырвали сердце…»

Сверху посыпались камни.

Берт метнулся к Марте, поднял ее.

– Мы не враги вам! – крикнул он северянам. – Пропустите!..

– Ургольд! – вращая глазами, прохрипел один из наемников. – Ургольд?! – вопросительно повторил он.

– Бегите! – завопил Берт, пытаясь пробить недоуменный испуг воинов. – Сейчас здесь все рухнет, бегите!

– Ургольд! – выкрикнул северянин и двинулся вперед, на Берта. – Там… Наши…

– Их не спасти…

Словно в подтверждение его слов, плита, упирающаяся в шлем, развалилась надвое – одна часть обрушилась вниз, в яму, другая с грохотом упала на пол, между Бертом и северянами, и рассыпалась множеством осколков. Шлем-череп вылетел из щели, подкатился прямо под ноги Ловцу. Он наклонился, чтобы поднять шлем, но тотчас чудовищной силы удар сшиб его с ног. Казалось, будто дворец Аниса – весь, целиком – подпрыгнул и встал вверх тормашками. Берта швырнуло к стене, возле которой жались наемники-северяне. Двух воинов раскидало в разные стороны, но третий, тот, с которым говорил Ловец, удержался, вцепившись в камни. Берт врезался в него и, слепившись с ним в единый клубок, покатился по полу. Ударившись о стену, он ногами отбросил наемника и вскочил.

Северянин лежал не двигаясь. Ловец посмотрел на клинок меча, который не выпускал из рук, и выругался. Клинок был в крови, а на груди лежащего воина расплывалось под продранной кольчугой красное пятно.

Злобные вопли впились в Берта с двух сторон. Увидев чужака, с окровавленным мечом в руках пятившегося от бездыханного тела их сородича, северяне вышли из ступора. Вся их ярость, рожденная страхом, выплеснулась на конкретного противника. Ловец закружился, отбивая удары мечей, пытаясь устоять на подпрыгивающем полу. Вокруг плясали осколки камней, подпрыгивали, рассыпая искры, факелы. В черной яме кипели стоны и вопли. Древние механизмы продолжали работать, но потолочная плита тайного хранилища, должно быть, тоже раскололась и обрушилась вниз, в яму, каменным градом.

Дворец трясло все сильнее. Держа оборону против отчаянной атаки противника, Берт видел, как из ямы вышвыривало северян – живых и мертвых вперемешку. Он видел, как Ургольд, весь залитый кровью, но еще живой, вылетел в коридор, прокатился кувырком, ударился о стену и со стоном сполз на пол. Но ни Кость Войны, ни Марта никак не попадали в поле зрение Ловца. Впрочем, очень скоро Берту стало не до того, чтобы оглядываться по сторонам.

Наемники были умелыми воинами. Крайнее возбуждение удесятеряло их силу. Ловец начал пропускать удары. Один из воинов вскользь ранил его в плечо, второй – спустя мгновение, воспользовавшись замешательством Берта, – проткнул ему бедро. Кровь из раны, полученной в самом начале сражения, заливала глаза, Берт почти ничего не видел.

«Не спастись…» – подумал Ловец.

Биться с двумя противниками можно, лишь имея хоть какое-нибудь преимущество в силе или скорости. Но сейчас все было на стороне северян. Ловец не мог атаковать. Ударив одного воина, он автоматически подставлял себя под удар другого. Оставалось лишь защищаться. Зажатый в угол, он продолжал бой из чистого упрямства. Было совершенно ясно, что продержится он еще минуту или две. Или того меньше…

Он отразил очередной удар, мгновенно подставил клинок под сверкнувший над головой меч второго воина, шатнулся назад, ощутив, как предчувствием смертной боли заныл незащищенный живот, уперся спиной в стену… Но удара не последовало. Северянин упустил такой шанс! Стряхнув кровь с бровей, Берт взмахнул мечом наугад. Клинок рассек пустоту, и тут Ловец инстинктом почуял, что у него есть секунда передышки.

Наемник стоял перед ним, повернувшись вполоборота, не нападая и не защищаясь, словно остолбенел. А второй воин, хрипя, оседал под тяжестью жуткого, покрытого коростой плесени человекоподобного существа, стиснувшего ему плечи уродливыми руками, а зубами впившегося в шею.

– Го-ло-ван… – с ужасом выговорил северянин, очевидно, совсем забывший о Берте.

Ловец сделал прямой колющий выпад, и наемник упал, проткнутый насквозь. Вторым ударом Берт развалил надвое огромную страшную башку мертвеца. Мертвец, когда-то убивший Ловца, а теперь спасший от верной смерти, рухнул на каменный пол, не выпуская из гибельных объятий обреченного человека.