Энхарад подавила едва заметную усмешку, но Мэриан была не так сдержанна. Видеть этого великана под каблуком крохотной жены было поистине великолепным зрелищем, и Мэриан невольно разразилась смехом.

– Видишь? – Рис показал на нее и Энхарад. – Видишь, сынок? Женщины не питают уважения к своим возлюбленным. Я рассказываю повесть о собственном унижении и позоре, а они хихикают.

– Просто ужас, отец, – вторил Гриффит.

– Вот именно. – Рис сурово нахмурился. – Не вижу ничего смешного в подобном положении.

Мэриан откашлялась, пытаясь успокоиться.

– Пожалуйста, продолжайте. Что же вы сделали с оруженосцем?

– Отослал с позором домой. Подумать только, я вытащил это неблагодарное отродье из деревенской лачуги, вырастил, обучил обязанностям оруженосца, и он отплатил мне тем, что пытался соблазнить мою жену. – Рис рассерженно взмахнул руками. – Мою жену!

Мэриан мгновенно заподозрила, что изгнание оруженосца было не таким уж мирным, и когда Энхарад сказала, что тот вернулся, Рис почти завопил:

– Думаешь, мне не все равно? Глупый молодой..

– Он больше не молод, – перебила Энхарад, – но по-прежнему красив, все еще горит жаждой мести, и я на твоем месте поостереглась бы.

Видно, старая вражда еще не утихла. Рис побагровел, и Мэриан поспешно спросила:

– Что случилось с тобой и Энхарад, после того как вы остались одни?

Рис с усилием сдержал рвущиеся с губ гневные слова и взглянул на обеспокоенную жену.

– Я ужасно обозлился и ожидал, что Энхарад будет просить прощения и пресмыкаться.

– Чего я как раз и не сделала, – фыркнула Энхарад.

– Но она тоже рассердилась, – пожал плечами Рис, по-видимому, до сих пор пораженный такой неожиданной строптивостью обычно покорной жены. – Словно это я во всем был виноват.

– Ты и был во всем виноват, – сообщила Энхарад.

– Словом, не успел я оглянуться, как моя двенадцатилетняя девочка-жена объявляет, что ей уже шестнадцать, и она устала от того, что с ней обращаются как с младенцем.

– А он ответил, что если я хочу, чтобы со мной обращались как с женщиной, я должна вести себя как полагается.

– Поэтому я и уложил ее в свою постель.

Оба были целиком поглощены рассказом, дополняя друг друга, но откровенное признание Риса, казалось, застало их врасплох. Супруги покраснели, обменялись быстрыми, почти застенчивыми взглядами, и Рис кашлянул. Когда он снова заговорил, даже голос, казалось, смягчился.

– По правде говоря, овладеть разъяренной девственницей оказалось не такой уж хорошей идеей. Все эти слезы…

– И не только мои, – вставила Энхарад.

– А когда мужчина пытается все уладить и помириться, он не в том положении, чтобы торговаться. – Даже вспоминая об этом, Рис бессознательно провел по лбу рукой, словно вытирая пот. – Конечно, это не такое препятствие, которое уж очень сложно обойти, поэтому нужно благодарить Бога и помалкивать.

– Рис! – покачала головой Энхарад.

Все четверо наблюдали, как Лайонел играет сам с собой в прятки под одеялом. Никто, казалось, не хотел больше говорить, и Мэриан не осмеливалась взглянуть на Риса или Энхарад и, уж конечно, на Гриффита.

Наконец Гриффит смущенно откашлялся.

– Ну, собственно…

Мэриан подняла разъяренные глаза: она ошибалась, думая, что он не скажет правды.

– Мэриан и я…

Мэриан почти не дышала, но все-таки поспешно вскочила:

– Гриффит!

– …пережили нечто подобное…

– Гриффит, не смей!

– …и мне нужна ваша помощь, чтобы разделаться с последствиями. – Гриффит прислонился к стене. – Не расстраивайся, милая, мама и отец всегда готовы дать хороший совет.

Отчаянно пытаясь заставить его понять, Мэриан прошептала:

– Это касается лишь тебя и меня.

– Но я спрашиваю не о нас. – Гриффит наклонился ближе, но все же держался подальше от ее кулаков. – Господь видит, мы сумеем договориться. Меня беспокоит лишь Лайонел.

– Гриффит, я запрещаю…

Мэриан пыталась повысить голос, но, к своему ужасу, поняла, что совсем не может говорить.

– Ребенок не ее, – объяснил Гриффит.

Мэриан несколько раз глубоко вдохнула холодный воздух, пытаясь вновь обрести голос, но Гриффит упрямо продолжал:

– Я получил доказательство этому всего месяц назад.

Энхарад и Рис, обменявшись недоуменными взглядами, посмотрели на Лайонела, потом на Мэриан и наконец на Гриффита. Первым пришел в себя Рис.

– Что ты хочешь этим сказать, Гриффит?

Гордость и смущение попеременно сменяли друг друга на лице Гриффита, но он все же поспешно выпрямился.

– Хочу сказать, что она пришла в мою постель девственницей.

Мэриан, закрыв лицо руками, застонала. Вот оно! Тайна рождения Лайонела открыта!

– А как случилось, что она оказалась в твоей постели, Гриффит? – почти заикаясь от волнения, спросила Энхарад.

– Ей… Ей приснился кошмар. – Поняв, что несет чушь, Гриффит поспешил добавить: – Это чистая правда. Она вся побелела и дрожала… В тот день кто-то ворвался в дом, и она испугалась за Лайонела…

– Конечно, конечно, – с готовностью согласился Рис. – Но ты говоришь, что овладел девушкой. Я правильно понял?

– Да, папа.

Мэриан ошеломленно подняла голову. Казалось, она и родители Гриффита думают о совершенно разных вещах. Она беспокоится о родословной Лайонела и о том, как это может повлиять на судьбу нации. Они же, по-видимому, интересуются лишь ее с Гриффитом отношениями.

Рис энергично потер руки.

– Почему ты овладел девушкой?

Гриффит пристыженно потупился.

– Не смог совладать с собой, папа.

Энхарад восторженно захлопала в ладоши.

– Не смог совладать с собой!

– Да, – признался Гриффит.

– Из-за леди Мэриан?

– Да, – повторил он.

Энхарад подняла руки к небу.

– Слава Господу нашему, наконец-то у нас появится дочь.

– Аминь, – благоговейно заключил Рис.

Быстро поцеловав Лайонела и стиснув в объятиях сбитую с толку и перепуганную Мэриан, Энхарад вскочила с постели:

– Немедленно начну готовиться к свадьбе.

Рис встал и присоединился к жене.

– А я пойду велю священнику начать оглашения.