Первоход, забыв про ольстру, схватил с воронца длинный хлебный нож и резко повернулся. Он успел увидеть, как омерзительные хари чудовищ превратились в улыбающиеся человеческие маски, успел увидеть гору гниющего мяса на столе и захватил краем зрения обезглавленную и освежеванную человеческую фигуру на стене.

А в следующее мгновение нож у него в руке превратился в холодную, упругую змею, она быстро изогнула шею-лезвие и ужалила Глеба в руку.

Когда Глеб снова открыл глаза, он увидел, что лежит на жухлой траве, возле колодца, и что его со всех сторон обступили сельчане.

– Что случилось? – хрипло спросил Глеб.

– Тебе стало дурно, – объяснил кто-то. – Тебя вынесли на воздух.

Первоход приподнялся на локтях и огляделся. Он слабо помнил, что с ним произошло. Вроде бы ему что-то привиделось. Но что именно?… И почему так болит правая рука?

Глеб сел на траве и, чувствуя себя неловко от десятка обращенных на него взглядов, задрал правый рукав куртки.

– Боже! – воскликнул кто-то. – Тебя укусила водяная гадюка!

– Га… дюка?

– Возле озера их полно, а иногда они заползают и в поселок. Яд водяных гадюк не смертелен, но иногда он вызывает видения.

– Вон оно что… – выдохнул Глеб.

«Ясно, откуда эта тревога на душе, – подумал он. – И этот страх…»

Постепенно черные тиски, сжавшие его душу, разжались, и он снова смог вдохнуть воздух полной грудью.

Глеб снова посмотрел на правое предплечье. Что-то здесь было не так… Что-то, помимо красноватой опухоли и двух красных отметин от змеиных зубов. И вдруг Первоход понял, что именно. Шрамы! На месте двух из них багровели следы укуса, третий из-за того, что рука раздулась, стал совершенно незаметен. Лишь у самого локтевого изгиба Глеб разглядел белесую полоску-зарубку.

«Ты не должен идти на поводу у демонов, – прозвучал у него в ушах спокойный, ровный, уверенный голос Навина. – В нашем поселке ты сможешь обрести новый дом. Здесь есть все, чего взыскует беспокойная человеческая душа».

«В самом деле, – с улыбкой подумал Глеб. – Какого дьявола я ищу? Зачем вновь и вновь я таскаюсь в Гиблое место, полное темных тварей?… Неужели мне мало тех адских созданий, которые обитают в моей собственной душе?»

При мысли об адских созданиях в памяти Глеба заворочалось какое-то призрачное, неясное воспоминание, заставившее его передернуть плечами от ужаса и отвращения. Чудовища, стоящие у стола… Блюда, полные гнилого мяса… Обезглавленный человеческий труп, висящий на крюке, вбитом в стену…

В сердце Глеба засаднила заноза, а в душе снова шевельнулась черная тоска. Как отвратительное послевкусие, оставшееся после дурного обеда.

«Должно быть, во всем виноват яд водяной гадюки, – решил после недолгого раздумья Глеб. – Он вызывает видения».

– Помоги-ка, – попросил Глеб какого-то парня и протянул ему руку.

Парень осклабил в улыбке крупные, редкие зубы и вцепился в руку Глеба влажными, прохладными пальцами. Глеб слегка передернул плечами – отчего-то прикосновение паренька вызвало у него огромное отвращение. Однако Глеб счел эту странную неприязнь одним из последствий змеиного укуса.

Поднявшись на ноги, он обвел сгрудившихся вокруг него посельчан смущенным взглядом и сказал:

– Со мной все в порядке. Можете расходиться.

Но люди не разошлись. Мужики, бабы, парни, девки – все они стояли вокруг Глеба широким полукругом и молча смотрели на него. Отчего-то от этих взглядов Первоходу снова сделалось не по себе.

– Ладно, – выдохнул Глеб. – Пожалуй, я немного прогуляюсь.

Он повернулся было, чтобы пойти по улице, но дорогу ему преградил приземистый толстяк со странными, будто оцепеневшими, глазами. Глядя ходоку в глаза и растянув губы в улыбку, он сказал:

– Странник, яд водяной змеи очень опасен. Чтобы не заболеть, ты должен выпить это. – И он протянул Глебу кружку с какой-то жидкостью.

Люди, смотревшие на Глеба, улыбнулись еще шире и закивали головами.

– Ну, раз должен…

Первоход протянул руку и взялся за кружку. Толстяк выпустил ее из пальцев, но Глеб не успел как следует ухватиться, и кружка брякнулась на землю.

– Что ты сделал! – рявкнул толстяк.

Глеб посмотрел на него удивленно и неприязненно.

– Не стоит так волноваться, крепыш, – сказал он. – Это всего лишь деревянная кружка.

– Но там было лекарство для тебя!

Посельчане, окружившие Глеба, осуждающе закачали головами.

– Ничего страшного, – заверил их Первоход. – Я неплохо себя чувствую. Рука уже почти не болит.

Лицо толстяка снова стало добродушным.

– Прости, что накричал на тебя, – произнес он приветливым, слегка виноватым голосом. – Я принесу тебе еще лекарства. Пожалуйста, подожди меня здесь, странник.

– Спасибо, брат, но лекарство мне ни к чему.

Глеб хотел обойти толстяка, но тот снова заслонил ему дорогу.

– Пожалуйста… – проговорил он, чуть ли не подобострастно заглядывая Глебу в глаза. – Если мы не вылечим тебя, Навин будет расстроен. А мы не хотим расстраивать Навина.

В сущности, Глебу ничего не стоило согласиться и позволить толстяку сбегать за новой дозой лекарства. Но, как это обычно бывало, когда кто-то начинал слишком уж упорно давить на Орлова, в душе у него проснулось всегдашнее упрямство.

– Насколько я успел понять, ваш пастырь не из тех, кто расстраивается по пустякам, – холодно проговорил Глеб.

Он аккуратно отстранил толстяка рукой и зашагал вниз по улочке. Глеб чувствовал, как вся община смотрит ему в спину, и от взглядов этих странных румяных людей ему сделалось неуютно. В былые времена случалось, что вот так же в спину ему смотрели волколаки, оборотни и упыри, но даже тогда он не ощущал себя таким уязвимым и незащищенным.

«Вероятно, во всем виноват яд водяной гадюки, – решил он. – Должно быть, это дерьмо расслабляет волю».

Почувствовав острое желание выпить, Глеб почти машинально открыл сумку-ташку, притороченную к поясу, и увидел в ней оловянную бутылочку с водкой. Секунду поколебавшись, он достал бутылочку, свинтил крышку и быстро к ней приложился. Водка горячей волной прокатилась по пищеводу. В мозгах слегка прояснилось.

Глеб хотел двинуться дальше, но вдруг все вспомнил! Стол с ужасными яствами, чудовищ, пожирающих гниль…

Некоторое время Глеб стоял посреди улочки, уставившись в землю, и растерянно моргал. Две реальности, виденные им, никак не могли соединиться в одну. А потом он поднял взгляд и увидел, что Андрей, Петр и Матвей стоят у него на пути.

Спиной Глеб почувствовал взгляды других посельчан. Вероятно, рыбаки окружили его, спрятавшись за домами.