– Добрый вечер, Владислав Сергеевич, – произнес визитер. – Я начальник розыска Каменского ОВД, Малышев Сергей Александрович. Я звонил вам сегодня, мы договаривались о встрече. Я не поздно?

– Нет, все нормально, – кивнул старик. – Я живу один.

Он посторонился, пропуская Сергея, поймав себя на мысли, что на какую-то долю секунды почувствовал себя неуютно под пристальным взглядом милиционера.

– Вы могли бы вызвать меня в управление, – сказал Владислав Сергеевич, жестом указывая Малышеву на кухню. – Я не такая уж и развалина и приехал бы, если есть такая необходимость.

– Зачем такие хлопоты, – улыбнулся Сергей, усаживаясь за стол.

И снова Владислав Сергеевич испытал странное ощущение, словно невидимая иголочка кольнула его где-то в области шеи.

«Он мне не нравится», – неосознанно шевельнулось в мозгу.

Усилием воли Тинеев заставил себя улыбнуться.

– Чаю?

– Нет, благодарю. Не хочу отнимать ваше время.

С этими словами Малышев открыл дипломат, вынимая наружу пухлую папку с документами.

– Владислав Сергеевич, вы, конечно, знаете, что за последние дни в нашем городе произошли изуверские убийства, – начал он. – Преступники пока не найдены и до сих пор на свободе. Вы доктор медицинских наук, опытный эксперт в области судебной психитарии. Здесь копии материалов дела.

– Вы думаете, я способен чем-то помочь вам?

– Вне всяких сомнений, – медленно проговорил Сергей. За окном вновь пророкотал гром, и милиционер внезапно улыбнулся. Холодной, тяжелой улыбкой, но Тинеев не видел этого – он уже склонился над документами, начиная листать материалы.

* * *

Расплатившись, Мария вышла из машины, аккуратно закрыв за собой дверь. Частник тут же рванул с места, оставив женщину на обочине. Оглянувшись по сторонам, она поправила на плече рюкзак и не спеша двинулась по тропинке, ведущей к зеленеющему подлеску.

Она шла, слушая стрекот цикад и щебетание птиц, беспечно парящих в безоблачно утреннем небе. Мария шла, осторожно ступая обутыми в теннисные туфли ногами по разрыхленным рытвинам, и думала, что в последнее время все идет наперекосяк. Катилось в тартарары, как пылающая огнем покрышка, несущаяся с горы, воняя и чадя паленой резиной. И все началось с того момента, как Сергей решил наказать тех желторотых мажоров, приехавших повеселиться в Каменск…

Он не выходил на связь уже два дня, и это не на шутку беспокоило Марию. Даже не беспокоило – тревожило, вызывая колючий страх. Служебные телефоны Малышева хранили гробовое молчание, мобильник был выключен, а приехать домой к Сергею она не решалась. Слишком много вокруг лишних ушей и глаз.

И слишком много было сделано непоправимых ошибок.

Взять хотя бы тех сопляков из так называемой «золотой молодежи». Куда проще было замести следы, если бы всех этих говнюков (включая тех четверых, что были убиты в доме) они отвезли бы в «Логово». Там, где тихо и спокойно, а время законсервировано, словно кусок льда в морозилке. Они бы разобрали этот молодняк на молекулы, не опасаясь, что их обнаружат. А когда нет тела, как любил говорить Сергей, куда сложнее доказать убийство… Нет, Малышеву была нужна триумфальная победа. Трах-бабах, топоры и молотки, маски и вопли и, наконец, на десерт пожар.

Мария обогнула поросший кустарником холм, миновала подлесок, и перед ней открылось громадное озеро, сверкающее зеркальной гладью. Вздохнув полной грудью лесной воздух, она двинулась по берегу, вскоре оказавшись у зарослей камышей. Пройдя еще несколько метров, женщина остановилась у высоченной ивы, чьи изящные ветви опускались прямо в прозрачную воду густой шевелюрой.

Она быстро разделась, оказавшись в купальнике лимонного цвета. Наклонилась к рюкзаку, выудив из его недр подводную маску. Мария уже намеревалась войти в воду, как брови ее сдвинулись, и она резко обернулась, обводя пространство внимательным взглядом.

«Мне показалось, или…»

Несколько секунд Мария стояла не шелохнувшись, пристально вглядываясь в листву. Она была готова дать руку на отсечение, что в кустах кто-то был. Хорошо, если это какой-то зверек. А если человек?!

Она медленно вошла в воду и, сполоснув маску, нацепила ее на голову.

Ей определенно не нравилось ощущение того, что за ней кто-то наблюдает. Или она настолько взвинчена, что ей уже начинает мерещиться черт-те что?!

Прохладная вода приятно обжигала кожу, усеяв ее мурашками. Босые ступни месили прохладный вязкий ил, но Мария улыбалась, чувствуя, как липкое месиво продавливается между пальцев. Она даже не могла вспомнить, когда в последний раз плавала…

Когда вода стала доходить женщине по грудь, она набрала в легкие воздух и нырнула.

Взбаламученная ногами вода была слегка мутной, но Марию это не смущало. Энергично работая руками и ногами, она поплыла вперед, пытаясь разглядеть дно. Отплыв метров на десять, она подняла голову, жадно глотнув воздуха, и вновь погрузилась под воду. Вскоре впереди мелькнуло что-то бледно-серое, и Мария остановилась, плавно шевеля ногами.

«Кажется, здесь».

Мария снова вынырнула и, отдышавшись, набрала полную грудь воздуха, после чего почти без всплеска стремительно ушла на глубину. Руки коснулись бетонной плиты, левым краем почти полностью вросшей в ил. Пальцы нащупали ржавую цепь, холодную и осклизло-позеленевшую из-за налипших речных организмов. Перебирая ее руками, Мария добралась до возвышавшего правого края плиты. Наклонилась, вплотную приблизив лицо в маске к грязно-желтому черепу. Она погладила гладкую кость, провела кончиками пальцев по белеющим, словно фарфор, зубам. Поросший темно-зелеными водорослями скелет, который был прикручен цепью к плите, почти полностью занесло илом и песком.

«Привет, – поздоровалась Мария, и ее губы изогнулись в улыбке. – С днем рождения, дорогая».

Она просунула руку под плиту, с величайшей осторожностью ощупывая кости. Наконец на запястье скелета пальцы Марии наткнулись на жесткий кольцеобразный предмет с рифленой поверхностью.

Браслет был на месте.

Между тем легкие начало покалывать, голова медленно набухала свинцовой тяжестью – кислород в легких заканчивался.

«Я все помню. Прости меня, если можешь». – Мария снова погладила череп. Пустые глазницы с равнодушным спокойствием смотрели на женщину в подводной маске. Весь вид черепа словно намекал, что ее визит ничего не изменит, и если она не хочет захлебнуться и составить ему компанию, то ей следует выбираться на поверхность.

Перед глазами Марии замельтешили серебристые точки, и она, резко оттолкнувшись от плиты, поплыла наверх. Жадно хватая воздух, она решила немного передохнуть и погрузиться на дно еще раз. По крайней мере, не так часто она бывает тут, чтобы…

Ее взгляд невзначай мазнул по берегу, и она стиснула зубы. Лицо приобрело холодное и настороженное выражение.