Всё происходящее казалось Свете каким-то вязким, мутным сном. Она так и не смогла окончательно примириться с тем, что это реальность: и шум многочисленных голосов, и наряженная к Новому году ёлка в углу гостиной, такая нелепая и неуместная сейчас, и звон рюмок, и пожелания Дане, «чтоб служилось легко и спокойно», и беспрерывно играющая из магнитофона музыка…

Ощущение дурного сна только усилилось, когда в прихожей незваной гостьей возникла Шурик. Глядя на перекошенное лицо Даниной мамы, растерянное — самого Дани, и испуганное — Светы, она лишь звонко расхохоталась.

— Ну, чего вы так напряглись? Всё в порядке… или я не имею права проводить в армию своего друга детства? К тому же, по совместительству — бывшего жениха… Разве не так, Даня? — судя по всему, Шурик была явно под градусом. Щёки её разрумянились, полы дорогой шубки из натурального меха распахнулись, а на шее поблёскивала золотая цепочка с массивным, но изящным кулоном.

Даня крепко стиснул Светину руку и шепнул:

— Не обращай внимания… Я никогда не был ей женихом. Просто, видимо, захотела немного пошуметь напоследок.

— П-п-проходи в комнату, присаживайся к столу, Саша, — неуверенно предложила Дина Наумовна, держа на весу блюдо с фаршированной рыбой — она как раз собиралась подать угощение гостям. Но девушка отрицательно покачала головой:

— Нет уж! Не за этим я пилила сюда из самой Москвы на такси…

Ах, да, вспомнила Света. Кто-то из общих знакомых упоминал, что Шурик теперь тоже учится в одном из столичных вузов. Но уж конечно, ей не приходится ютиться в общаге — заботливая любящая мамочка заблаговременно сняла ей отличную квартиру в центре.

— И за чем же ты сюда пилила? — с иронией поинтересовалась Света у бывшей подруги. Шурик окинула её быстрым цепким взглядом, затем так же внимательно осмотрела Даню.

— Да вот… Хотела на вас, голубков, вместе полюбоваться. Ну и как оно ощущается, Светик? В кайф? Дорвалась-таки до своего любимого Дани, заполучила его? Кто бы сомневался…

— Шурик, успокойся, — предостерегающе сказал Даня. — Давай без сцен напоследок, хорошо? Не тот повод…

— Да какие сцены, Данечка, ни ты боже мой… Неужели я не могу искренне порадоваться за вашу чудесную пару? «Не плачь, девчо-о-онка, пройдут дожди, солдат вернётся, ты только жди-и-и…»[4] — чуточку фальшивя, громко затянула она, а затем с любопытством взглянула на Даню.

— Ну и как она в постели? Неужели же лучше меня?!

— Ты не в себе, — ровным голосом сказал он. — Давай, я вызову тебе такси обратно в Москву. Или позвонить твоей маме, чтобы она за тобой приехала?

— Неужели вы до сих пор не спали вместе? — не слушая его, рассмеялась Шурик недоверчиво, поражённая своей догадкой. — Боже мой, какие нежности! Бережёшь своё сокровище до свадьбы, а, Даня?.. Это правильно. Заодно и проверишь, когда вернёшься, не изменяла ли она тебе… У девственниц это легко проверить! — она снова захохотала, довольная своей находчивостью. — Ну, с условием, конечно, что ты вообще вернёшься. А то… мало ли, что… Забреют в Афган — и…

— Замолчи!!!

Резкий окрик заставил их всех вздрогнуть. Данина мать незаметно снова появилась в прихожей с очередным подносом, который несла из кухни в комнату, и последние слова Шурика достигли её ушей. Лицо её было искажено суеверным страхом.

— Не смей, Александра. Ни слова больше! — сказала она срывающимся от негодования голосом. — Прошу тебя, по-хорошему… не порть людям вечер. Уходи. Неужели ты не видишь, что тебе тут не рады?

Лицо Шурика перекосила гримаса досады.

— А когда вы были мне рады, тётя Дина? Я же помню ваши многозначительные взгляды искоса… Я всегда была недостаточно чистенькой и хорошей для вашего драгоценного сыночка. Его достойна только Светочка Звёздная, ведь правда?! — она истерически расхохоталась и перевела взгляд на подругу, которая всё это время хранила молчание. — Только ты не обольщайся, Светик, — сказала она почти доброжелательно. — Они и с тобой милы и любезны лишь до поры, до времени. За своего сына тётя Дина всем глотку перегрызёт, и с твоим мнением не посчитается. Не питай иллюзий, что ты что-то значишь для этой семьи. Обгазцовой евгейской семьи! — нарочито картавя, издевательски закончила Шурик свой монолог.

— Ну, хватит, — рассердился Даня и распахнул дверь самым недвусмысленным жестом. — Уходи, пожалуйста.

— Пожалуйста… будьте любезны… позвольте вас побеспокоить… прошу прощения… — передразнила его Шурик, а затем скорчила брезгливую гримасу. — Меня тошнит от вашей рафинированности, вашей правильности… от вашей идеальности, чёрт бы вас побрал! Хотела поцеловать тебя на прощание, да вижу — слишком много чести будет. Чао! — и, скользнув по всем присутствующим презрительным взглядом, она величаво выплыла за дверь.

Когда о визите Шурика не напоминало больше ничего, кроме запаха тяжёлых духов, разлившегося в воздухе, Даня притянул к себе Свету и крепко обнял.

— Прости, что тебе пришлось стать свидетелем этой сцены, — виновато пробормотал он, целуя её в макушку. — Я не хотел, чтобы так получилось.

Дина Наумовна, подхватив свой поднос, тут же скрылась из виду. Света прижалась к Дане и обхватила его руками со всей силой, на которую только была способна.

— Плевать, — сказала она. — Даня, зачем ты извиняешься?.. Это же совершенно неважно, не нужно сейчас… Давай не будем портить наш последний вечер вместе болтовнёй о Шурике.

— Последний вечер… — эхом откликнулся он, пропуская сквозь пальцы пряди её длинных светлых волос. Её вдруг снова затрясло от осознания того, что им предстоит выдержать два года разлуки. Это казалось абсолютно немыслимым…

Гости начали постепенно расползаться: пора было и честь знать. Они понимали, что новоиспечённому солдату следует хорошенько отдохнуть в кругу семьи и выспаться перед дальней дорогой. Отец Дани давно уже прикорнул в кресле около ёлочки, утомлённый переживаниями, сборами и хлопотами, связанными с завтрашним отъездом сына.

Света и Данина мама в четыре руки убрали со стола посуду, перемыли её и вытерли.

— Спасибо тебе за всё, Светочка, — прошептала тоже немного захмелевшая Дина Наумовна, обнимая девушку. — Если бы не ты, я бы не справилась сегодня… Я знаю, ты очень-очень любишь нашего Даньку, правда?

Света только подавленно кивнула. Времени до разлуки оставалось всё меньше…