Питер оставил после себя богатое наследие. Его случай подтвердил громаднейший потенциал механических кровяных насосов: эти устройства способны обеспечить надлежащее качество жизни многим тысячам пациентов с тяжелой сердечной недостаточностью, которым было отказано в пересадке сердца. Сколько ни ищи, никакой этической дилеммы тут фактически нет, ведь людей, для которых предназначено искусственное сердце, ожидает в противном случае короткая и мучительная жизнь.

Питер ясно дал понять, что новая жизнь – это нечто особенное. Да, за нее приходится платить, и смерти все равно не избежать. Вместе с тем он первым раскрыл истинный потенциал кровяных насосов, и я был несказанно рад сыграть свою роль в создании того, что большинство людей считали невозможным. Питер был по-настоящему выдающимся человеком.

Моя работа заключается в том, чтобы помогать другим в самый уязвимый момент их жизни – после того как они узнают, что у них серьезные проблемы с сердцем. Когда они приходят ко мне, каждому из них ясно, что он может умереть, а некоторые и вовсе ожидают этого.

Одно можно сказать наверняка. Для пациентов и их близких любой контакт с врачами сопряжен с сильными эмоциями. В случае с Анной это было актуально вдвойне. Ее жизнь началась непросто. Мать ее умерла, когда малышке исполнилось всего одиннадцать месяцев от роду, но ей повезло, что в ее жизни были две другие сильные личности. Отец, Дэвид, воспитал Анну в тихой деревушке в Оксфордшире вблизи от церкви (причем не только территориально), а позже ее поддерживал и в горе, и в радости муж Дез.

Через семь месяцев после того, как Анна появилась на свет, ее мать перенесла обширный инсульт. Совершенно неожиданно, ведь женщине не было и сорока, но почему болезнь настигла ее в столь молодом возрасте, никто так и не выяснил. Это был последний раз, когда она виделась с дочкой. Когда Дэвиду сказали, что его жена умирает, он тут же ринулся домой стирать пеленки.

Вместе с тем детство Анны было, по ее вспоминанием, счастливым: каникулы в Йоркшире и на острове Гернси, прогулки воскресными вечерами, пикники на природе. Дэвид открывал для нее необъятный окружающий мир; девочке особенно нравились птицы и растения. Она прилежно училась в школе, но религиозные собрания и культурный досуг в деревне привлекали ее куда больше книг. Превыше всего она обожала маленьких детей и с удовольствием за ними присматривала. В церкви именно она держала младенцев во время крещения, а также звонила в колокола, что было их давней семейной традицией.

Как и мать, Анна бросила школу и устроилась в банк. Она приходила на работу ранним утром и нередко задерживалась до позднего вечера. В любое дело она вкладывала сердце и душу. Ее отец как-то сказал: «Внутренняя сила Анны и ее упорство, скорее всего, стали результатом моего влияния, и я горжусь этим».

С будущим мужем Анна познакомилась, когда тот выгуливал своих собак. Они с Дезом полюбили друг друга, поженились в июле 1994 года и купили дом. Ей тогда было двадцать пять, и все у нее складывалось хорошо: как дома в деревне, так и на работе в банке.

Месяца через два после свадьбы Анна внезапно заметила, что начала чрезмерно уставать, буквально выбиваться из сил. Она списала это на работу допоздна. Затем появились приступы удушья, которые она объяснила паническими атаками. Как гром среди ясного неба на пальце ноги возникло красное пятно. Образовался волдырь, туда попала инфекция, и, хотя антибиотики с ней справились, девушка недоумевала, откуда мог взяться волдырь, который, кстати, никуда не делся. Она ни о чем не догадывалась, но это классические симптомы очень редкого и смертельно опасного заболевания – того самого, жертвой которого стала ее мать. Однако никто не постарался во всем разобраться, и жизнь продолжилась своим чередом.

В девять утра 29 августа 1994 года Анна лежала в постели с ужасной головной болью. Это не было похмелье: она не пила спиртного. Дез внизу читал газету; позже он вспоминал, что по телевизору показывали сериал «Скиппи» про мальчика с кенгуру. Внезапно комната закружилась у Анны перед глазами, и она ощутила, как теряет связь с реальностью, погружаясь в какое-то странное, чуждое место, находившееся в ее сознании. Она еще успела крикнуть Дезу, чтобы тот вызвал врача, а потом все потемнело. Анна слышала, как Дез разговаривает по телефону, и взволнованный голос мужа встревожил ее. Она понимала, что ей нужна «Скорая». Мозг знал, что она хочет сказать, но голос и рот не слушались. Было такое чувство, словно мозг отделился от тела, которое стало безжизненным и ни на что не реагировало. Происходящее напугало ее до ужаса.

Анну спешно доставили в больницу имени Джона Рэдклиффа в Оксфорде. При поступлении девушка была без сознания и парализована. Фельдшеры отвезли ее прямиком в отделение реанимации. «Дыхательные пути, дыхание, кровообращение»[28] – каждый врач, медсестра и фельдшер назубок знает последовательность реанимационных мероприятий.

Врачи вставили в трахею трубку, чтобы не дать пациентке задохнуться, после чего принялись вентилировать легкие вручную. Пульс был стабильный и четкий, а давление оказалось повышенным: высокое давление – обычный спутник травмы мозга. Итак, с кровообращением явных проблем не было. Или все-таки были? Удосужился ли кто-нибудь послушать сердце Анны? Заметил ли кто-нибудь волдырь у нее на ноге? Принял ли кто-нибудь во внимание раннюю смерть ее матери? Справедливости ради стоит отметить, что никто попросту не успел еще изучить ее семейный анамнез. Первым делом нужно было спасти Анне жизнь, а уже потом разбираться, что послужило причиной столь ужасного состояния.

Казалось очевидным, что у Анны был внезапно и катастрофически поврежден мозг. У молодых людей это обычно является следствием кровоизлияния в мозг из-за ослабленного с рождения и затем разорвавшегося кровеносного сосуда.

Имелось, однако, и другое потенциальное объяснение – парадоксальная эмболия. Эмболами называют частица инородного материала, попадающие в кровоток. Например, при переломе кости из костного мозга могут выделяться капельки жира, а при тромбозе глубоких вен могут отделяться тромбы, которые затем достигают легких. Если в кровь через канюлю или капельницу попадает пузырек воздуха, он способен закупорить сосуды, ведущие к мозгу, или вызвать образование воздушной пробки в сердце. Парадоксальная эмболия – это патологический процесс, при котором сгусток крови отделяется от вен в области ног или таза, но в итоге не задерживается в легких, а проходит через отверстие в сердце и попадает в мозг, что может, в свою очередь, спровоцировать внезапный и порой смертельный инсульт. Анне нужно было сделать МРТ, с тем чтобы провести срочную операцию на мозге. Впрочем, один признак внушал надежду. Зрачки были нормального размера и реагировали на свет. Мозг все еще оставался жив.