— Рад, что вы смогли к нам присоединиться.

Как только Татьяна вошла внутрь, у нее тревожно засосало под ложечкой. Атмосфера в трейлере казалась напряженной. В самом воздухе витали какие-то зловещие флюиды, Татьяна чувствовала их как густой влажный туман. Она интуитивно поняла, что происходит что-то серьезное. В надувных креслах сидели Грег Тэппер и Кип Квик. Тут же сидела Клео Марс. Увидев на необъятной мягкой подушке своего нового агента, большой живот которой казался еще больше, Татьяна заморгала от неожиданности. Дэвид и Клео украдкой переглянулись.

— Это что, какая-то облава? — небрежно поинтересовалась Татьяна. — Имейте в виду, все таблетки у меня куплены легально, по рецептам, а вчера вечером я пила только вино.

Ее шутка немного разрядила атмосферу, все засмеялись, но смех длился недолго, и общее напряжение осталось. Татьяна посмотрела в глаза Клео:

— Что здесь происходит? Ей ответил Дэвид:

— Татьяна, тут такая ситуация… — Он показал на место рядом с Клео. — Да ты садись.

Татьяна с нехорошим чувством опустилась на подушку. Наверное, ее роль решили отдать другой. Наверное, им удалось заполучить более кассовую актрису. Тэнди Ньютон. Или Дженнифер Коннели. Или Элизабет Херли.

— Студии придется поторопиться с этим фильмом, — продолжил Дэвид. — Крупнобюджетный научно-фантастический фильм, премьера которого должна была состояться к Рождеству, на закрытых просмотрах получил очень плохие отзывы. Теперь его будут переснимать.

Татьяна молча смотрела на Дэвида, не понимая, какое отношение имеет последняя неудача Кевина Костнера к их фильму.

Дэвид прочистил горло.

— В результате в рождественской программе «Юни-вижн» возникает пробел. Чтобы его заполнить, нас попросили ускорить производство нашей картины. Фильмы с Грегом всегда приносят хорошие сборы, а студии нужен хит, чтобы закрыть год.

Татьяна попыталась произвести в уме вычисления, это у нее всегда получалось неважно, вот и на этот раз она быстро сдалась. Все это было очень интересно, журнал «Энтертейнмент уикли» подал бы эту историю как Уотер-гейт. Но при чем тут она, Татьяна? Зачем ее вызвали?

Ответить на эти невысказанные вопросы попытался Грег:

— График съемок будет очень напряженным. Кипу вообще придется работать чуть ли не сутками, он будет монтировать материал сразу, как только мы его снимем. Если ты не готова к такому режиму, мы должны узнать об этом прямо сейчас.

Татьяна не знала, что и думать. В мире, где Добсоны снимали свои фильмы категории «Б», было много всякой грязи, но никакой двусмысленности. Если кого-то увольняли, то обычно это звучало примерно так: «Эй ты, кусок дерьма, проваливай отсюда и никогда не возвращайся!» Грубовато, ничего не скажешь. Здесь же, в новом для нес мире, все было построено на двусмысленных разговорах, намеках и украдкой брошенных взглядах. В конце концов Татьяна повернулась к Клео и спросила напрямик:

— Они предлагают мне уйти? Вместо Клео ответил Дэвид:

— Нет, мы спрашиваем, хочешь ли ты остаться. Татьяна сглотнула.

Наконец подал голос Кип:

— Вчера вы ясно дали понять, что у вас проблемы с постельной сценой. Половину отснятого материала придется выбросить. Я не вижу страсти. Глядя на вас, можно подумать, что вы лежите в кресле дантиста.

Татьяна сохраняла хладнокровие. Но если говорить откровенно, то визит к дантисту казался чуть ли не развлечением по сравнению с тем, что ей пришлось вытерпеть вчера в постели с Грегом, под взглядами восьмидесяти человек.

— У нас есть в резерве еще одна актриса, — сказал Грег. — Если хочешь, можешь отказаться от роли сейчас. Никто ни на кого не в обиде, мы распространим нейтральное заявление, что у нас возникли творческие разногласия.

— На нормальный язык это переводится так: «Я оказалась стервой, с которой невозможно работать», — уточнила Татьяна.

Грег с самодовольной усмешкой откинулся на спинку кресла.

— Если ботинок по ноге…

Татьяна вспомнила Шон Янг, талантливую актрису, которая снималась с Кевином Костнером в фильме «Нет выхода». У них была очень страстная сцена на заднем сиденье лимузина. Но потом о ней пошла молва, что у нее скверный характер, — и что же, теперь она радуется, если ей раз в несколько лет удается сняться в фильме для кабельного телевидения. И таких примеров много. Эта история может сломать ей карьеру. Съемка для «Плейбоя» сорвется. Татьяна, правда, еще не решила, хочет ли она сниматься для журнала, но само по себе предложение очень заманчивое. Кроме того, у нее нет никаких запасных вариантов, никто не держит для нее на блюдечке с голубой каемочкой очередную серию «Женщина-полицейский под прикрытием». Дэвид покачал головой:

— Никто не предполагает, что ты…

Эту реплику Татьяна даже не дослушала до конца. Кроме нее, в комнате четыре человека — многоопытный продюсер, крупная кинозвезда, молоденький режиссер и влиятельный агент (ее агент!), но все они, включая агента, не на ее стороне. Она почувствовала себя отверженной, одинокой, отбракованной. Ей было страшно. Сейчас бы кофе, приготовленного Джеком! Татьяне хотелось оказаться в объятиях его крепких рук, самой обнять Итана и Эверсон.

Клео начала говорить что-то насчет денег, и Татьяна постаралась сосредоточиться.

— Мы с Дэвидом договорились, что ты получишь двадцать пять процентов от суммы контракта. Это более чем щедрое вознаграждение за подготовку к съемкам и один съемочный день.

У Татьяны навернулись слезы. Они уже все за нее решили, все ждут, что она уйдет, — да что там ждут, они ее практически выгоняют. Но упоминание о деньгах ее немного отрезвило. Если смотреть правде в глаза, деньги ей нужны, даже очень, и четверти суммы контракта мало. Ей нужно выплачивать ссуду за дом, платить зарплату Джеку, близнецам постоянно приходится что-то покупать, кроме того, нужно платить Энрике… пусть личный помощник — ее прихоть, но она без него уже не может.

— Ничего не понимаю, один неудачный съемочный день, и вы уже готовы послать меня к черту… Я просто…

Дэвид се перебил:

— Татьяна, я видел материал, который вчера отсняли. Некоторые кадры мы сможем оставить, но большая часть — просто барахло. В тебе не чувствуется сексуальной энергии. Ты была где-то далеко.

«Ну конечно, в местечке под названием Табачная дорога. Ты бы сам попробовал поцеловаться с Грегом после очередного перекура». Татьяна с трудом сдержалась, чтобы не сказать это вслух.

— Сегодня утром ты задержала съемки черт знает на сколько, а твой помощник наплел нам по телефону какой-то бред насчет припадка эпилепсии.

— Что-о?

«Энрике мало просто уволить, это будет для него слишком мягким наказанием. Его надо убить, причем так, чтобы он умирал долго и мучительно».

— Насколько нам известно, у тебя нет эпилепсии, — строго сказал Дэвид. — Во всяком случае, ты не упомянула об этом, когда оформляла медицинскую страховку.