– Внимание всем, кто меня слышит! Здесь тяжелый! Нужна помощь!

– Володя, где вы?

– Впереди, метров двести по тоннелю.

– Понял, идем.

– Кто там на станции? Будьте готовы принять группу людей. Примерно двадцать человек. Передвигаются самостоятельно.

– Я – четвертый! Подхожу к заброшенной станции, как слышите…

В динамике раздался громкий треск, и сообщение прервалось.

«Черт! Что там такое?» Маев потряс портативную рацию – обычная реакция человека старой, еще советской закалки. Он иногда ловил себя на мысли, что рука, помимо воли, сама тянулась к телевизору, чтобы постучать по крышке, когда возникали помехи.

– Я – четвертый! Нахожусь на заброшенной станции. Людей нигде не вижу. Уровень воды примерно по пояс…

Сейчас Маев хорошо различал плеск воды. Он и раньше его слышал, но не понимал, что это за звук. Он отказывался верить в то, что это может быть вода.

В голове, как в мощном компьютере, одна за другой вставали картинки. Линии, тоннели, поперечные разрезы, сложные схемы, планы, чертежи…

Он всю жизнь проработал в метро; пришел сюда сразу после института и с тех пор «не вылезал из-под земли». Он не мог сказать про себя, что знает метро как свои пять пальцев. Маев подозревал, что никто не может так сказать.

Но схему участка, на котором случилась катастрофа, он представлял довольно ясно. От «Тушинской» до «Волоколамской» понижение продольного профиля. Затем, от «Волоколамской» до «Щукинской», рельсы тоже идут по наклонной вниз, но уже не так круто.

Если вода достигла «Волоколамской»… Что же тогда делается по ту сторону прорыва? От «Щукинской» и дальше? Смогут ли водоотливные установки остановить эту волну? Или их мощности не хватит?

Он поднес рацию ко рту и нажал кнопку вызова.

– Внимание, четвертый! Говорит начальник метрополитена Маев. Каков уровень воды на неработающей станции?

В рации шуршание и треск, затем появился голос, выплывший словно из ниоткуда.

– Я – четвертый! Воды по пояс, но она все время прибывает. Очень быстро.

– Люди! Там есть люди?

– Уже нет. Здесь… – спасатель замолчал.

– Что там?

– Здесь одни трупы. Очень много.

– А люди? – спросил Маев.

– Нет. – Ему показалось, что он видит лицо неизвестного спасателя – жесткое, с глубокими складками, идущими от крыльев носа к углам губ. – Людей не вижу.

– Понятно.

Ему, как профессионалу, это было более чем понятно. Спастись удалось лишь тем, кто ехал ближе к хвосту состава. Они смогли выпрыгнуть в тоннель и вернуться на «Тушинскую». Те, кто ехал в головных вагонах, сильнее пострадали от удара, да и сами вагоны наверняка завалило плывуном. И еще… Маев вспомнил доклад дежурного диспетчера электромеханической службы Шевченко. «В 8.29, – срывающимся голосом говорил Шевченко, – произошло короткое замыкание контактного рельса». Маев тогда подумал, что кому-то сильно не повезло, и даже пожалел бедолагу.

Но сейчас он с ужасом осознал, как все было на самом деле. Люди бежали по колено в воде, а она все поднималась и поднималась, подкрадываясь к контактному рельсу. И когда наконец добралась, последовала голубая мертвящая вспышка. Люди от сильного удара, как парализованные, повалились ничком друг на друга. Может быть, не все погибли сразу, кто-то был только оглушен и, наверное, пришел бы через несколько минут в себя, но вода довершила дело. Она находила беззащитные рты, заливала легкие, душила и топила людей, пока они были без сознания и не могли сопротивляться.

Немного помедлив, Маев снова нажал кнопку вызова.

– Внимание! Говорит Маев. На каком уровне в тоннеле вода? Как близко она от «Тушинской»?

После недолгой паузы он услышал то, чего больше всего боялся.

– Подступает. Вы скоро сами ее увидите.

Медлить было нельзя. Маев передал рацию референту; тот понял шефа без слов – бегом спустился на платформу и вернул «Моторолу» спасателю.

Маев одернул форменный китель, ладно сидевший на грузной фигуре, дождался, когда референт вернется, и скомандовал:

– На центральный пульт! Живо!

Молодой человек открыл универсальным ключом двери станции, и они стали подниматься по невысоким лестничным пролетам на улицу.

Маев сел в «БМВ» и спросил у водителя, показывая на радиотелефон:

– Кто звонил?

Тот пожал плечами:

– Многие. Все.

– Ладно.

Начальник метрополитена набрал номер центрального пульта.

– Маев говорит. Приказываю открыть воздушные шлюзы и локализовать место катастрофы. Готовьте спецобъект к запуску. Ждите моего сигнала. Как поняли?

– Вас понял, – прозвучал короткий ответ.

Он не видел другого выхода.

Следующий звонок он сделал в московский штаб МЧС.

– Маев! Прошу вас временно приостановить спасательную операцию. И, пожалуйста, поторопитесь с эвакуацией. Мне нужно, чтобы через пятнадцать минут на «Тушинской» и «Щукинской» никого не было. Для локализации прорыва предполагаю задействовать спецсредства повышенной мощности. Но я не могу это сделать, пока на станциях и в тоннеле люди.

Он положил трубку и повернулся к референту, сидевшему на заднем сиденье.

– Оставайся с ними на связи. Как только последний человек выйдет из тоннеля, дашь мне знать.

– Слушаюсь! – Референт сделал пометку в блокноте и посмотрел на часы.

– Все, Сережа, – сказал Маев водителю. – Давай на центральный пульт.

Черный «БМВ», включив мигалку, резко сорвался с места.

За время поездки Маев сделал еще несколько звонков и докладов. Самое главное решение он уже принял – задействовать спецобъект. Он понимал, что по ту сторону от «Волоколамской» живых больше нет.

Пятнадцать минут – это, конечно, нереально; он намеренно торопил спасателей, однако, для того, чтобы вывести гигантский вентилятор на полную мощность, времени потребуется не меньше.

Они должны успеть, иначе катастрофа в перегонном тоннеле перерастет в еще более крупную, и начнется такая цепная реакция, что лучше об этом и не думать.

Спасатель, что в разговоре с Маевым называл себя четвертым, светил лучом мощного фонаря в черное жерло тоннеля.

На заброшенной станции работало аварийное освещение, и этого скудного света хватало, чтобы разглядеть пустую платформу и тонкие колонны, подпиравшие потолок.

«Волоколамская» выглядела, как последнее пристанище на пути между Жизнью и Смертью. Рубеж, за которым все менялось.

Конус яркого света выхватывал стены и потолок тоннеля. Но стоило немного опустить фонарь, и спасатель видел черную массу воды, в которой, сбившись в кучу, плавали человеческие тела.