– Дон, что ты несешь?

– Это не твоя игра, Люк, и не моя. Это намного серьезнее.

– Дон, если ты что-то сделаешь с моей семьей…

– Я здесь ни при чем. Ты знаешь, я никогда бы не вмешал твою семью. Я люблю их так, будто это мои родные. Я лишь посыльный в данном случае. Пожалуйста, запомни это.

– Дон…

– Это твой выбор, Люк.

– Дон!

Связь оборвалась.

23:15

Округ Куин-Эннс, Мэриленд – Восточный берег залива Чесапик

Ребекка выпрямилась, лежа в кровати и глядя в темноту. Рядом, на краю стола, зазвонил телефон. Она посмотрела на него. Экран был прекрасно виден и из этого положения. Звонил Люк, но она не могла ответить. Бекка не могла сдвинуться с места. Она знала, что кто-то находился в ее доме.

Она лежала, словно привязанная к месту, сердце бешено колотилось. Ребекка проснулась от того, что кто-то тяжелой поступью спускался вниз по лестнице, пытаясь передвигаться бесшумно. Но это был слишком старый дом и половицы поскрипывали буквально везде. Практически не было ни единого места, где можно было пройти беззвучно.

Звук повторился. Кто-то тяжело ступал по лестнице, пытаясь идти тихо и незаметно. Раздались еще чьи-то шаги через комнату. Как минимум, два человека находились внизу. За окном спальни кто-то ходил по траве. Вокруг дома находилось множество людей.

Внезапно к ней пришло осознание происходящего. Ей понадобилось какое-то время, чтобы понять все, так как она спала, когда раздались первые шаги. Ганнер же тоже был в доме. О, Боже! Ей следовало вывести его. Что она могла сделать? Люк держал все оружие взаперти. Она заставила его сделать это, чтобы Ганнер случайно не наткнулся на него, когда будет один.

Бекка осторожно выскользнула из постели и поставила ноги на пол. Одновременно она сняла ночнушку через голову и надела те же джинсы и рубашку, в которых ходила сегодня днем. В голове начал созревать план действий. Она прокрадется в комнату Ганнера, тихонько его разбудит и откроет окно. Они оба вылезут и тихо пересекут его спальню по крыше. Если их не заметят, они спустятся по водостоку, а затем понесутся на всех парах к ближайшим соседям в четверти мили отсюда. Это и был план.

Она подняла глаза и ахнула. Ганнер сам зашел в комнату, одетый в свою футболку Ходячих Мертвецов и штаны от пижамы.

Он потер глаза:

– Мам, ты ничего не слышала?

В темноте за Ганнером появился очень высокий человек с сильно выпирающим кадыком. Его лицо было каким-то плоским и безэмоциональным. Глаза были лишены жизни. Он улыбнулся ей.

Голос, на удивление, был приятным:

– Привет, миссис Стоун, мы разбудили вас?

Ганнер закричал, напуганный голосом, внезапно раздавшимся сзади. Он бросился к ней и Бекка спрятала сына за спину. В горле встал ком. Дыхание звучало, словно движущийся локомотив. В голову закралась странная мысль.

– Все хорошо, маленькая леди, – произнес человек. – Мы не собираемся причинять вам боль. Во всяком случае, пока.

Она подумала о Люке. Он был настоящим параноиком, наверное, из-за всего того, что он каждый день видел. В дни, когда он еще пропадал на недели из дома, он научил ее защищаться. Но это не было чем-то банальным вроде кикбоксинга или каратэ. Он никогда не учил ее, как ударить или сбить кого-то с ног.

Нет. Тогда он принес домой кучу реалистичных, тяжелых, анатомически правильных пустышек. Люк научил ее, как правильно выдавливать глаза врагу. Он показал ей, как можно откусить человеку нос. Откусить! Именно откусить! То есть глубоко впиться зубами и вырвать нос прямо с лица. Он показал, как можно раздавить, но не выжать яички. Он показал, как засунуть руку прямо в горло. Он объяснил, как защищаться от человека, который намного больше и сильнее, чем ты сам.

Она вспомнила ту солнечную улыбку Люка, когда он говорил об этом: «Если придет время, когда тебе не останется ничего, кроме как драться, тебе придется причинить боль. И немалую. Да даже и не сильную. Тебе придется сделать так, чтобы они уже не смогли ответить тебе тем же или даже больше навредить».

Сможет ли она сделать это? Сможет ли она побороть этого человека? Если бы он угрожал только ей, вряд ли. Но здесь был Ганнер.

Мужчина подошел к ней, очень близко. Он был в сапогах, брюках цвета хаки и футболке. Он прижался к ней всем телом, но не прикасался руками. Его грудь едва дотронулась ее лица. Она ощущала тепло его тела. Он оперся руками на стену позади нее, слегка подтолкнув ее собой.

– Тебе нравится это? – спросил он, глубоко дыша. – Могу сказать, что ты не успеешь соскучиться по мужу.

Ганнер издал звук, больше похожий на визг животного.

Бекка закричала, как учил Люк. Это добавило ей энергии. Она резко выбила его руки и впилась в яички, схватив их через штаны с такой силой, с какой только могла. Мертвой хваткой. Затем она попыталась вырвать их.

Глаза мужчины расширились от шока. Он начал задыхаться, затем упал на пол с глухим стуком. Его рот застыл в немом крике. Руки были на паху. Штаны окрасились в красный цвет от крови. Ему было очень больно, она нанесла непоправимый урон.

Бекка повернулась к Ганнеру:

– Давай, нам нужно выбраться отсюда.

23:17

Округ Фэрфакс, Виргиния – пригород Вашингтона

«Привет, это Бекка. Сейчас я не могу ответить на Ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала и я перезвоню сразу, как только смогу».

Люк положил трубку. Не было никакого смысла оставлять сообщение.

Он спустился вниз по лестнице на цокольный этаж, через который можно было пройти к дому соседа по небольшому туннелю. Эта дверь была уязвимым местом для дома и, именно поэтому, Люк направился к ней в первую очередь. Он присел возле нее, глядя на дом соседа в кромешной тьме. В голове возникла идея.

Вопросом было осмелится ли он поступить так.

На протяжении всей своей карьеры, Люк делал все возможное, чтобы оградить Бекку и Ганнера от реалий своей работы. Она, в принципе, знала, чем он занимался, но лишь совсем немного. Ганнер, по-своему, был ближе к истине. Он считал, что его отец был Джеймсом Бондом.

Люк хмыкнул. Он вдруг сообразил, что до этого абсолютно ничего не понимал. Все эти годы он старался быть хорошим агентом. Именно так они научили его думать. С одной стороны, у тебя была работа, и все, что ты делал, было ее частью. Это тайны, которые ты узнавал, а затем быстро забывал, люди, которых ты встречал, арестовывал, убивал. С другой стороны, у тебя была реальная личная жизнь. И приходилось держать это настолько далеко друг от друга, насколько было возможно.

Но все это было ложью. Работа была опасной и грязной. Люк постоянно имел дело с худшими в мире людьми, которые не разделяли понятия личной жизни и работы. Для них это было одним и тем же. Все это было игрой.