Маленький производственный комплекс Монтеро тонул во тьме. Лишь над дверью каждого здания тускло светилось по лампочке. Я обогнула фабрику, чтобы подобраться к ней сзади, надеясь, что хотя бы одну дверь оставили открытой, чтобы рабочий цех хоть немного остыл от чудовищного жара печи.

Все двери оказались закрыты и заперты, но у меня имелся запасной вариант. Обходя фабрику, я заметила, что задняя дверь была очень старой и с самым что ни на есть простейшим замком, как в ванных комнатах, где надо только нажать на ручку внутри. Похоже, Монтеро не слишком-то опасался незваных гостей. Если бы он и правда был замешан в чем-то неблаговидном, замки были бы получше. Обладая неким опытом по части открывания таких дверей, я справилась достаточно быстро. Хотя кредитной карточки у меня и не было, я захватила из лаборатории кое-какие штуковины, которые, на мой взгляд, могли бы ее заменить. Так оно и вышло. Проникнув внутрь, я снова заперла дверь изнутри.

В комнате было ужасно душно. Пока я стояла, выжидая, чтобы глаза привыкли к темноте, по спине у меня побежали струйки пота. Но не только из-за жары — еще и от страха.

Пробравшись к тому концу комнаты, где стоял чертежный стол Антонио, я как можно плотнее закрыла жалюзи и включила свет. А через минуту уже отперла стоявший возле стола шкафчик с документами.

Верхний ящик оказался набит рисунками, второй — фотографиями. Мне потребовалось некоторое время на то, чтобы определить, по какому принципу документы разложены в ящиках: в больших отделениях по годам, в маленьких — по типу изделия.

Купленная мной на аукционе коробка была невостребована на таможне, а А.Дж. Смиттсон, которому она предназначалась, умер чуть больше двух лет назад. Я отсчитала три года назад и принялась за поиски.

За тот год нашлось несколько пухлых папок: часть — посвященные вазам, одна — рисункам, еще одна — животным и отдельная — птицам. Того, что я искала, здесь не было. Проверив каждую папку за этот год, я методично перешла к предыдущему году. В самом дальнему углу ящика оказалась папка, озаглавленная «Разное». Я открыла ее.

Пролистав папку до середины, я едва не вскрикнула. Нашла! Но времени читать дальше не было. Совсем рядом раздался шум мотора. Я сунула папку обратно в ящик, закрыла его, задвинула задвижку и потушила свет — все практически одним движением. На песке и гравии вокруг дома заскрипели чьи-то шаги. Задняя дверь задребезжала, в верхних окнах отразилась вспышка фонарика.

«Ночной сторож», — подумала я. Проверяет двери и окна. Оставалось только надеяться, что в его обязанности не входит проверка также и внутренних помещений.

Снова зазвучали шаги. Сторож по очереди дернул обе двери рядом с печью.

Затаив дыхание, я выждала, пока шаги не затихнут вдали. Судя по всему, обход владений проводился со всей тщательностью, — прошло несколько минут, а я так и не слышала звука мотора, сигнала, что проверка завершена. Значит ли это, что теперь сторож так и останется здесь? Или он более тщательно осматривает остальные здания? Я выждала еще несколько минут, а потом, решив, что не могу так и сидеть здесь всю ночь, мысленно составила обходной маршрут к грузовику так, чтобы не проходить мимо главных строений.

Я помнила, что неподалеку стоят какие-то развалины, а потому, осторожно выбравшись наружу, огляделась и, заперев замок, рванула прямо туда. Бежать оказалось дальше, чем я предполагала, однако никто мне не препятствовал и через несколько минут я уже стояла в спасительной тени, прислушиваясь. Абсолютная тишина. Держась почти вплотную к стене, я двинулась в обход разрушенного дома назад, к двери. Вот странно. Но додумать мысль до конца я не успела, — из-за угла главного здания снова показался луч фонаря и я нырнула в темноту. Когда же сторож, или кто там это был, завершил обход, снова вылезла поглядеть.

Внимание мое привлекли две вещи. Во-первых, на двери разрушенного дома висел прочный новехонький замок. Кому и зачем запирать развалины? А во-вторых, под дверь уходил электрический провод. Как ни странно запирать такую развалюху на замок, проводить туда электричество — еще страннее. Я подергала провод. Под дверь пролезть, конечно, было невозможно, но я решила проследить, куда этот провод ведет и подсоединен ли он к чему-то на самом деле. Шнур тянулся вдоль дальней от фабрики стены дома. Я завернула за угол и последовала по проводу дальше. Стояла кромешная тьма, и я обо что-то споткнулась. Какой-то предмет. И очень большой. Я включила предусмотрительно захваченный карманный фонарик и посветила вниз. Карлос Монтеро. Мертвый. Застреленный насмерть. Сама не знаю, каким чудом я смогла удержать рвущийся с губ крик.

Несколько секунд я лихорадочно соображала, что же делать теперь. Карлосу уже ничем не помочь. Все равно его скоро найдут. Рванув от здания, я описала большой крюк назад, к грузовику.

Вернувшись на гасиенду, я отворила парадную дверь и вошла в темный двор.

— Руки вверх, — произнес чей-то голос. — Медленно повернитесь.

На сей раз это был не Лучо, играющий в борца за свободу.

Я обернулась навстречу голосу.

В тени стояла Хильда. Я еле различала высокую тонкую фигуру, обрамленную лишь тусклым светом из окон. Я же, пойманная лучом ее фонарика, напротив, являла собой превосходную мишень. Хильда жестом велела мне пройти в столовую, вошла за мной следом и заперла дверь.

— Кто вы такая и что здесь делаете? — резко осведомилась она. — И не рассказывайте, будто вы Ребекка Маккримон и просто решили устроиться на работу в лаборатории. Я проверила ваш паспорт. Имя не совпадает с номером.

Что делать? Рано или поздно в жизни приходится принимать трудные решения, идти на риск. Чувствуя, будто стою на краю пропасти, я сделала свой выбор и, набрав в грудь побольше воздуха, бросилась в бездну.

— Меня зовут Лара Макклинток. Я совладелица антикварного магазина в Торонто под названием «Гринхальг и Макклинток». Я здесь потому, что несколько недель назад купила на аукционе коробку со всякой всячиной, думая, что там один только хлам. Но там оказались некие предметы, предположительно реплики изделий доколумбового периода, которые, как я потом выяснила, были подлинниками. Один из этих предметов поступил на продажу отсюда, из Кампина-Вьеха, во всяком случае, так было написано в сопроводительной карточке. Два из этих предметов пропали, а прямо у меня в магазине убили одного человека, причем второй, наш помощник и мой хороший друг, был тяжело ранен, а сам магазин подожгли. Полиция считает, что в этом замешан тот самый помощник, а если полицейские так думают, то обвинят его самое меньшее в убийстве. А если его оправдают, то начнут подозревать меня в неудавшемся мошенничестве со страховкой. Поэтому я поехала в Нью-Йорк, чтобы выяснить источник, откуда появились эти предметы, и там убили еще одного человека.

Я немного помолчала, чтобы перевести дух, и продолжила:

— После этого я направилась к самому источнику, во всяком случае, как я считала. Вот и попала сюда. Это сокращенная версия, но общую идею, думаю, вы уловили.