- Я покажу Гордону законопроект, который мы нашли. Что до земель, боюсь, мне придётся поделиться ими тоже. но в руки Нарисса они не попадут, обещаю. Устроим там национальный парк.

Я слабо улыбнулась:

- Правда?

- Правда. Обожаю разврат на природе.

- Альто!

Мой взгляд упал на конверт, и смех оборвался. Потому что я узнала почерк бабушки.

- Приберись тут хотя бы немного, - глухо сказала я. - И дай мне минуту.

- Что, теперь моя очередь мыть посуду? - хмыкнул Альто. Но послушно отошёл.

Я подошла к окну. Оттуда тянуло ночным холодом, но я устроилась на подоконнике, не замечая ветра.

И вскрыла конверт.

Оттуда немедленно выпала записка. Я едва успела её подхватить.

«Тейя,

если меня не станет, ты отдашь это письмо Коре, если посчитаешь нужным. Я не хочу, чтобы девочка забивала себе голову своим прошлым: на пользу её личной жизни это не пойдёт. Не желаю, чтобы моя внучка стала в собственных глазах трагической героиней: я видела подобные глупости и раньше, и никому не стало от этого лучше.

Но если Кора окончательно замкнётся в себе и откажется проходить инициацию, боюсь, другого выхода у нас не останется. Отдай ей письмо, и пусть знает правду».

Подписи не было. Впрочем, бабушка никогда не считала нужным подписываться.

Тейя и бабушка знали что-то о моём прошлом. Что-то, чего не знала я. И на ум приходило лишь одно имя.

Фрэнсис.

На глазах внезапно навернулись слёзы. Бабушка... она написала мне, оставила письмо, а сейчас она мертва. И я ни о чём больше не смогу её спросить.

- Письмо от бабушки, - чужим голосом произнесла я. - Альто, оно личное. Ничего политического тут нет.

- И мне ты его не отдашь, я понял, - хмыкнул Альто, стоящий у камина. Я не могла бы это утверждать наверняка, но, похоже, он внимательно следил, не осталось ли в очаге хотя бы клочка бумаги. - Хорошо, хорошо. Только хотя бы прочти его сначала.

Я перевела взгляд на плотный листок, лежащий в конверте. Мне вдруг захотелось спрятать его и никогда не открывать. Потому что хороших новостей там не было.

Но я должна знать, что там внутри. Знать всегда лучше, чем не знать, и солгавший мне Альто это понимал прекрасно.

Я глубоко вздохнула и развернула листок.

«Кора, моя дорогая,

власть налагает на нас множество ограничений, в том числе и на способность любить. Но я люблю тебя, любила с самого твоего рождения и продолжила любить не меньше, даже поняв, что ты никогда не станешь одной из нас по-настоящему.

Об этом не говорится вслух, но изредка ринии покидают кланы, чтобы прожить жизнь обычных женщин. Моя лучшая подруга, Флера Вержер, полвека назад покинула клан, чтобы не расставаться со своим новорождённым сыном. Всю жизнь она прожила одна. Юноша, которого она полюбила, погиб, и никого другого в её сердце не было.

Порой я представляю тебя на её месте.

Я навещала Флеру незадолго до её смерти. Не скажу, что её жизнь была несчастливой, хоть её сын-авантюрист и пошёл по кривой дорожке. Но она так и не позволила ни одному мужчине к себе прикоснуться. Это печальная судьба, Кора. И я не хотела бы, чтобы такая участь коснулась тебя.

Я тревожусь, что детская любовь перечеркнёт твою остальную жизнь. Я не всегда буду рядом, а Тейя не сможет вытащить тебя из твоей апатии.

Надеюсь, что я неправа. Надеюсь, тебе никогда не придётся прочитать это письмо. Но раз ты держишь его в руках, значит, время настало».

- Флера Вержер, - произнесла я вслух, едва заметив, как вдруг вздрогнул Альто. - Значит, были и другие ледяные принцессы, кроме меня. Думаешь, это естественно? Влюбиться один раз на всю жизнь... и больше не любить никогда?

- Наивно и непрактично, я бы сказал, - проронил Альто. Его лицо вновь было бесстрастным. - Но из уважения к тебе не буду. Так о чём письмо?

- О подруге бабушки, Флере Вержер, которая родила сына, сбежала с ним из клана и всю жизнь прожила одна. Но это лишь вступление. Я только подобралась к самому главному.

Альто сделал движение, словно хотел шагнуть ко мне, но остался у камина.

- Читай, - только и сказал он.

Я вновь опустила голову. Ровные строки выглядели так знакомо, почерк бабушки был настолько родным, что у меня в глазах вскипели слёзы. Но я упрямо смахнула их и принялась читать дальше.

«В четырнадцать лет ты влюбилась, и куда сильнее, чем я предполагала. Конечно же, я немедленно сделала то, что требуется в таких случаях, - навела справки о Фрэнсисе. Увы, я опоздала».

Я вздрогнула. Бабушка знала?

«Твой мальчик оказался новым фаворитом Лорены Флори. Едва я узнала об этом, как поняла, что к тебе он не вернётся. Лорена никогда не отпускала своих фаворитов, и Фрэнсис не стал исключением.

Жаль. Судя по тому, что я увидела, мальчик не в меру дерзок, но умён, циничен и расчётлив. Незаурядная личность. А тебя, как я убедилась, непросто увлечь. Я помню, как тебя пытались очаровать ловкие молодые люди, а ты лишь фыркала. Фрэнсис подошёл бы тебе. Будь тебе двадцать, будь ты инициированной ринией, у меня не нашлось бы возражений. Увы.

Мне очень жаль, моя дорогая. Мальчик оказался недостаточно умён или удачлив - и был убит. Не знаю, где его похоронили. Важно одно: его больше нет.

Фрэнсис мёртв. Ты никогда его больше не увидишь. А значит, пора жить дальше.

Проживи своё горе, но живи дальше. Ты наследница клана Равьер, и ты нужна клану. Твоя сестра надеется на тебя. А муж, которого ты выберешь, будет прикрывать тебе спину. Поверь, для высшей ринии нет ничего важнее.

Люблю тебя, моя дорогая,

Тера».

Я разжала пальцы, и листок медленно опустился на пол.

- Бабушка знала, - тяжело сказала я. - Все эти годы она знала, что Фрэнсис мёртв. И Тейя знала тоже. И обе боялись, что если я узнаю правду, то никогда его не забуду.

- Мёртвый лев милее живого осла, - согласился Альто. - Не самое плохое решение.

Сердце сжалось. Я должна была горевать по Фрэнсису... но, кажется, всё горе пролилось в песок за эти десять лет. Только укололо иглой где-то глубоко внутри.

Почему же все эти годы я так верила, что он жив? Даже сейчас. даже сейчас.

Я посмотрела на Альто:

- Думаешь, я бы забыла Фрэнсиса? Если бы все десять лет знала, что он мёртв?

- М-м-м. - По лицу Альто скользнуло странное выражение. - Десять лет - это десять лет. Возможно, тебе понадобились бы эти годы в любом случае, кто знает? Для моей. для одной ринии, которую я когда-то знал, - поправился он, - не хватило и всей жизни. Возможно, некоторые женщины и впрямь созданы для того, чтобы любить один раз.