– Нет, – удивился великан, – а что?

– Может… вы тут чуточку посидите… – смутилась она. – А то вдруг я… не то что-нибудь…

– Посижу! – с удовольствием согласился Кефирыч. – Только ты меня кофием напои. И… сделай доброе дело, выключи радио!

Песня про «батяню-комбата», доносившаяся из приёмника, конечно, была ни в чём не виновна. Просто так уж случилось, что Семён Фаульгабер её физически не выносил.

Генка Журавлев обожал рассказывать смачные истории про тёлок и мужиков и обещал сводить к двоюродному брату – тот жил в доме напротив бани и мог показать из окна в бинокль раздевалку в женском отделении. Однажды на уроке физкультуры учитель крикнул ему:

– А ну распрямись! Ты же не гном, что сутулишься? Так он и стал Гномом.

Кармена на самом деле звали Армен, у него мать была из Еревана.

Витя Жмурко когда-то похвастал:

– А я знаю, как член по-научному называется, – пенис. Вот.

– Сам ты пенис, – сказали ему. И на многие годы он сделался Пенисом. А Жорке Коклюшкину просто подарили на день рождения книгу про физика Фарадея.

Однажды Фарадей принёс начатую пачку сигарет и зажигалку. Денег на курево ни у кого не было, Но Пенис пообещал, что стянет у родителей.

Спустя месяц Гном приволок две неполные бутылки вина, оставшиеся после дня рождения матери. Они забрались в подвал, в котором летом было сухо и зажигался свет. Среди сплетения труб, покрытых бахромой пыли, в гуше застоявшейся вони, эти бутылки с роскошными иностранными этикетками казались призраками из другой жизни.

– Крысы тухнут, – объяснил более опытный Фарадей насчет запаха, – в нашем подвале тоже… Скоро принюхаемся.

Кармен раздобыл пластмассовую кружку… Потом они бродили по микрорайону, и Гном всё повторял:

– Давно так не оттягивался.

Зачем-то они вернулись в подвал и увидели, что там уже спал пожилой обросший мужик. И вонь от него исходила погуще, чем от сдохших крыс.

Кармен и Пенис остались возле двери, а Гном с Фарадеем не побрезговали: перевернув на спину, порылись в карманах и вытащили столько, что хватило на новую бутылку и курево.

С того дня они стали выслеживать бомжей, как дичь, а скоро перешли и на обычных подвыпивших мужиков и хилых старшеклассников в дорогом прикиде. В микрорайоне их уже побаивались, и это было приятно. Вечерами, распив три-четыре бутылки, они сидели на каменных ступенях у парадной, рядом крутилась дворовая мелкота, а прохожие делали непроницаемые лица и старались обойти стороной опасное место.

Однажды к ним во двор въехал грузовик, рабочие в одинаковых комбинезонах стали выгружать на асфальт и затаскивать наверх по лестнице мебель: шкафы, диваны, пианино, две высокие пальмы в огромных горшках, а около груды мелких вещей была поставлена для охраны девочка в джинсах и модном свитерке со светлыми длинными волосами – настоящая куколка «Барби». Фарадей даже присвистнул:

– Вот это киса!

А Гном наставительно ответил:

– Чтобы иметь таких девочек, сынок, надо хорошо учиться…

На другой день, когда они снова сидели на крыльце и расслаблялись, она выскочила во двор, неуверенно оглянулась и подошла к ним:

– Мальчики! Пробки выкручивать умеете?

– Че?.. – обрадованно загоготали они. – Откуда выкручивать? Из шампанского или из водяры?

– Электрические. У нас свет погас, а электрика вызывать…

– Во! А у нас как раз Фарадей есть, – дурачась Гном ткнул пальцем в сторону Фарадея. – Все электрические законы открыл!

– Да пошёл ты! – Фарадей даже обиделся. – Чё тебе я открыл?!

Они уже поднимались следом за Кисой на третий этаж.

Когда свет загорелся, Киса благодарно предложила:

– Кофе хотите?

К кофе она принесла сигареты.

– Оба! Такие директор «Ночного шанса» курит! – обрадовался Кармен. Его мать работала в ресторане «Ночной шанс» судомойкой, и он-то уж знал.

Киса в ответ рассказала, что на другом конце города, где она жила, у неё была хорошая компания – взрослые, серьёзные парни. Может, они скоро приедут сюда, проведать её.

Потом вышли на улицу.

Фарадей как раз собирался вести их на очередную «охоту» и попробовал отделаться от Кисы:

– Мы щас наедем кой на кого, ты бы погуляла пока…

– Разборка? – оживилась Киса. – Я с нашими на все разборки ходила!

– А чего… – лениво предложил Гном, – возьмём её, пусть посмотрит…

И он начал объяснять план охоты.

– Не так всё делается, – перебила она, не дослушав. – Эх вы, умники!

– Ну, тёлка! – восхищённо процедил Гном. Киса о чём-то беседовала с лысоватым, слегка подвыпившим мужчиной лет пятидесяти. Как она сама говорила, именно такие на неё обычно и «падали». Вот она развела руками, потом смущённо посмотрела вниз и опять что-то сказала, ни дать ни взять усомнившись. Клиент заулыбался, почесал в ухе и стал её убеждать.

Она отрицательно замотала головой…

– Дура! – разозлился Кармен. – Чё отказываешься, соглашайся! – Он было рванулся подойти ближе и навести порядок, но Фарадей успел схватить его за рукав:

– Клиента заряжает, не понял, что ли? Клиент продолжал убеждать. Киса что-то там такое отвечала… И вот наконец мужчина взял её за руку и повёл за ларьки.

– Вперед! – скомандовал Фарадей. Они быстро, но так, чтобы народ не слишком обращал внимание, устремились вдогонку.

– Ты чё, козёл, я те дам мою сестрёнку лапать!!! – истерично заорал Гном, рубанув клиента по руке, которой тот пытался обнять Кису за плечики.

– Мальчики!.. – Киса почти плакала от якобы пережитого страха, да так искренне, что ей сейчас поверил бы кто угодно. – Схватил меня!.. И давай сюда тащить!.. Ой, мальчики…

– Ах ты, козз-з-зёл!.. – Четвёрка придвинулись к клиенту вплотную.

– Эй, ребята, вы что? Да она сама меня позвала… – бормотал тот растерянно.

– Дяденька, совсем уже стыд потеряли! – вскрикнула Киса.

– Ах ты, пидор! Своих старух мало, школьницу захотел? Отойди, мы с ним поговорим! – скомандовал Фарадей Кисе. Он грозно возвышался над клиентом. Да и остальные, кроме Пениса, были ребята не мелкие.

– Пацаны, я, честное слово…

– Да я тя, гнида позорная, за сеструху!.. Давай, выкуп плати, а то…

– Сколько? – Клиент схватился за слово «выкуп», как за соломинку.

– Ещё спрашивает! Сто баксов!

– Ста у меня при себе нет…

– Тогда пятьдесят, – некстати высунулся Пенис. Этот его писклявый выкрик на минуту как бы отрезвил клиента. Мужчина оглянулся – поблизости, в каких-то метрах десяти, с другой стороны ларьков, толклись люди; рядом, чуть в сторонке, старательно глядя на носки туфель, стояла маменькина дочка-красавица, школьница-скромница, а четверо угрюмых то ли подростков, то ли взрослых парней с лицами недорослей продолжали напирать на него, пожилого мужчину, требуя за эту скромницу выкуп… На мгновение он заколебался – не позвать ли на помощь прохожих. Но потом решил, что выкупиться проще будет.