litbaza книги онлайнНаучная фантастикаВторая Отечественная - Даниил Сергеевич Калинин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 62
Перейти на страницу:
темным пояском на гильзе патрона.

Кстати, подобные экземпляры имеются и в моих трофейных обоймах…

Парень отступил чуть назад, укрывшись за поленницей — и кажется, стреляет с колена… Что же, взяв упреждение от вспышки пламени на дуле вражеского маннлихера чуть вправо (примерно на полфигуры) и вниз (чтобы наверняка поразить корпус!) я вновь нажал на спуск — и тут же рванул вперед.

Отчаянно надеясь, что мой противник именно правша…

Отчаянный вскрик раненого стал сигналом, что я попал — а парой мгновений спустя по кустарнику за моей спиной ударили сразу две пули. Но я бегу так быстро, насколько вообще могу! И чуть более пятнадцати метров, отделяющих меня от околицы села, преодолеваю не более, чем раз три секунды.

Очередные выстрелы оставшейся пары австрияков сильно опаздывают, и лишь режут воздух на пустыре. Я же, переведя дух за хозяйской пристройкой (расположенной позади дома, ставшего столь ненадежным укрытием для подстреленных зольдат!), двинулся вперед — между русинских хат, перепрыгивая на ходу через невысокие ограды. По хорошему, мне нужно сделать большой крюк для того, чтобы зайти со спины группы охраны, оставшейся с единственным уцелевшим командиром… Но последний, после довольно-таки громкой переклички (эх, как жаль, что я не знаю вражеского языка!), повел оставшихся бойцов вперед. Офицер по ходу реально молодой, да еще и азартный! Чувствует себя охотником — хотя ведь ситуация уже изменилась, и в роли дичи вновь выступают немцы…

Меня сильно выручает неопытность врагов, хмельная смелость их командира — и густая темень в селе, жители которого попрятались в подполы, от греха подальше. Кроме того, торс покрывает жидкая грязь (спасибо «маскировочной» жиже из промоины!), а к ночной тьме добавляются практически непроглядная зона у многочисленных сельских построек. Наконец, напуганные выстрелами собаки или прячутся по конурам при моем приближении, либо озлобленно лают. Но лают-то они на всех — так что маршрут моего движения сидящим на цепях псам не выдать…

Решив, что необязательно делать большой крюк, раз австрийцы удалились к окраине села, уже пяток минут спустя я осторожно добрался до дома старосты. С тактической точки зрения я сильно рискую — рядом с лошадьми могли остаться возницы. Хотя, как кажется, вражеский офицер включил в бой всех подчиненных… Но как бы то ни было, я должен узнать, уцелела ли несчастная, ставшая жертвой жирного борова — а главное, была ли это Любава, или мне просто показалось?!

Осторожно обойдя дом с тыла, стараясь держаться как можно дальше от впряженных в повозки лошадей (мало ли, выдадут чужака встревоженным ржанием, а то и копытом ударить надумают!), я увидел все еще лежащую у ступенек девушку. Свет из открытой двери дома упал на ее лицо — и похолодев, я узнал Любаву. Хотя австрийский выродок успел лихо так «подправить» ее лицо, разбив ударами ног нос и губы… Понять, жива ли еще девушка, или нет, невозможно — рядом с ней все залито кровью ее мучителя, так же валяющегося на земле. Но самое хреновое — из дома доносятся мужские голоса. Один высокий, визгливый, едва ли не плачущий, второй же угодливый, даже подобострастный… Выходит, кто-то из охраны все же остался с одним из раненых офицеров. Баб, правда, не слышно — но те наверняка сбились где-нибудь в уголке, и стараются не подавать признаков жизни.

В их ситуации — самая верная тактика…

Между тем, счет для меня идет на секунды — уцелевший офицер, немного протрезвев, в любой момент может вернуть зольдат назад. Любаву нужно отсюда уносить, уносить как можно быстрее — но ведь если меня заметит оставшийся в доме австриец, то срежет в спину одним выстрелом! Его надо снимать — и немного подумав, я мягко потянул из ножен штык-нож, без особого труда приладив его к стволу трофейной винтовки. Попробую сработать штыком — ну, а если не выйдет, в магазин уже вставлена свежая патронная пачка…

Стараясь ступать как можно более осторожно, аккуратно перенося вес тела с пятки на носок, я принялся подниматься наверх. Одна, вторая, третья… Но четвертая ступень издала предательский скрип, остро резанувший по натянутым нервам — и плюнув на осторожность, я рванул вперед, к все еще распахнутой двери дома старосты.

— А-а-а-а!!!

— Scheisse…

При виде меня, влетевшего в дом с винтарем наперевес, измазанного в грязи (и со стороны наверняка похожего на какого-нибудь упыря из местного народного фольклора!), отчаянно завизжали сгрудившиеся в дальнем углу светлицы девки — да с явным ужасом на лице обернулся австрияк. Как видно фельдфебель (судя по трем звездам на малиновой петлице) не услышал скрипа на лестнице, или не придал ему значения — а теперь, оцепенев при виде врага, потерял столь драгоценные секунды жизни… Но и я, едва не растянувшись из-за обильной лужи крови, натекшей из второго офицера — труп его все еще лежит в проходе — потерял пару секунд, чтобы восстановить равновесие. За это время унтер все же успел прийти в себя — и рванулся к стоящей в стороне у стены винтовки… А я бросился за ним — и когда австрияк только схватил свой маннлихер за ложе, я со всей силы, с размаху всадил ему в спину ножевой штык!

Как раз в момент удара фельдфебель начал разворачиваться — и клинок пропорол бочину отчаянно вскрикнувшего от боли врага. Рванув винтарь на себя, я резко, не жалея силы, вновь ударил, в этот раз всадив штык точно в живот австрийца. Последний так и не успел отпрянуть или парировать мою атаку…

Какое-то движение сзади, скрип дерева — и чувство опасности буквально обожгло со спины. Привычно доверившись солдатской чуйке, я резко присел — одновременно с тем вырвав клинок из плоти смертельно раненого фельдфебеля, и разворачиваясь к лежащему на лавке офицеру…

Выстрел табельного австрийского штайера — надежного, испытанного временем и будущими войнами пистолета, — ударил, как кажется, не очень негромко. Но девятимиллиметровая пуля впилась в деревянную стену прямо над моей головой, выбив из нее щепу. А раненый в спину офицер, белобрысый и обрюзгший, но еще довольно крепкий мужик лет сорока пяти, с перекошенным от ненависти лицом, опустил ствол пистолета, направляя его на меня…

— Schweinehund!

— Жри!

Мы выстрелили практически одновременно — но бесценный боевой опыт обращения с винтовками, полученный в реальности «Великой Отечественной», позволил мне хоть и на долю секунды, но опередить противника. Резко вскинув приклад к плечу и нажав на спуск — стреляя практически не целясь, навскидку, — я уделал фрица, попав разрывной пулей тому в грудь. Тело немца рывком дернуло на

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 62
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?