были на волосок от смерти. Просто Витя первый выпил свой бокал и вот… Бедняга… Но зачем это понадобилось террористам? Такое зверское преступление.

— Но яд не смертельный, — сказал следователь, глядя в мои округлившиеся глаза. — Снотворное, вредное для организма, но быстродействующее. Вы должны были заснуть. А в стакане у Виктора кроме этого, был еще цианид. Вот так.

— Вероятно, хотели отравить кого-то одного, — предположил я. — Только я этого не знаю.

— И про снотворное не знали?

— Конечно, нет, — сказал я. — В моем стакане ведь было то же самое.

— Это плохой аргумент, — возразил следователь. — Вы же не стали его пить. А Виктор стал, и умер. Отчего вы не пили вино?

— Вы спрашиваете так, как будто сожалеете, что я не выпил это вино с подмешанной гадостью, — сказал я.

— Нет, конечно, — ответил спокойно следователь. — Но если бы вы его выпили и заснули, у вас было бы алиби… А вы не пили, значит, вы знали о том, что вино отравлено.

— Ну и логика у вас, — ответил я. — Наверное, это у вас профессиональное… Ничего я не знал, а пить не захотел потому что мне не понравилось, что бутылки принесли на стол открытыми. Вот и все. Кстати, это было правильно с моей стороны. Официант-то оказался липовый, как вы знаете.

— Я знаю, — согласился следователь. — Но вы-то тогда не знали этого. Или знали? — Его взгляд опять стал подозрительным…

Пришла пора действовать.

— Знаете что, — сказал я, делая над собой усилие и приобретая воинственный вид. — Никого я не отравлял. Никому ничего не подмешивал и усыпить никого не собирался. Я пригласил синьору Роман в ресторан — это мое дело и это не преступление. Меня избили, причем фактически у вас на глазах, — я опять потрогал нос рукой.

— Отдыхающего туриста какие-то хулиганы избивают на глазах местной полиции… Как вам нравятся такие заголовки в газетах? Нет, не нравятся? Мне тоже…

А вот у вас тут бардак творится. Да-да… Сначала меня бьют в отеле, и никому нет до этого дела, а портье отсутствует на месте… Потом я пошел в ресторан, и там напали, как вы говорите, террористы… Как это понимать? Это что — курорт?

Я перешел в наступление. Лицо мое сильно болело, я ничего не понимал, кроме того что иметь дело с полицией нехорошо в любой стране, а в чужой — особенно… Тем более, что дело с двумя трупами и испанскими террористами — это не мое амплуа. Я — человек исторический, но мирный.

Как поется в известной песне: «На всю оставшуюся жизнь нам хватит подвигов и славы»…

Достаточно я уже повоевал тут с террористами в предгорьях Пиренеев… Хватит, и пора уходить. Отпуск проходит.

— Вы еще спросите меня, как я отношусь к вопросу о независимости Каталонии, — сказал я в сердцах. — Как будто это меня интересует хоть немного. В России своих проблем хватает, а я приехал отдыхать.

— Проблем хватает везде, — миролюбиво ответил следователь. — Просто все очень запутано. Мы тут боремся с террористами, а на фоне этого вы еще убиваете друг друга почем зря… Все перемешалось, и трудно разобраться. — Он как будто пожаловался мне. Сейчас попросит его пожалеть…

— Ладно, идите отдыхать, а завтра я к вам приеду в отель. Пожалуйста, не уходите никуда, — сказал следователь.

— А медицинская помощь? — спросил я, вставая. Как быстро человек наглеет… Стоит ему почувствовать, что первая опасность миновала, и он сразу начинает наглеть и «качать права»…

— А, доктор… — сказал устало следователь. — Пойдемте, я вас провожу.

В большой комнате, похожей на дежурную часть, где стояли стулья в ряд, сидело несколько человек. Среди них я узнал парня, который напал на меня в ресторане. Он сидел, согнувшись пополам на стуле и не поднимал головы. Рядом стояли двое полицейских в синей форме.

— Вот доктор, — сказал следователь, подводя меня к врачу. Это был полный респектабельный мужчина моего возраста с бородкой клинышком. Богатый человек — врач на курорте…

Он посмотрел мой нос, пощупал его пальцами. У меня из глаз опять брызнули слезы.

— Может быть, там есть трещина, — сказал доктор. — Маленькая. Вам нужно сделать рентген. Это — завтра днем. Вы можете зайти ко мне. Но в принципе ничего страшного.

— Это вот этот меня ударил, — вдруг сказал я. Должен же я был кому-то пожаловаться… Странно, я даже в школе не был ябедой, а тут вдруг мне стало жалко себя.

— Вот этот? — указал доктор на скорчившегося парня. Я кивнул утвердительно, а доктор нахмурился.

— Ну, вы можете утешать себя тем, что вы неплохо отомщены. Ваш товарищ сильно его покалечил.

— Гера? — спросил я, вспоминая, что Гера действительно что-то такое кричал этому парню, пока другие тащили Эстеллу…

— Ну, не знаю его имени, — сказал доктор. — Во всяком случае, ваш товарищ — серьезный злодей. Так ему и передайте. Мы отправляем парня в тюремную больницу.

Я поблагодарил за консультацию и отошел, обескураженный. Парня мне было нисколько не жаль, но слова «серьезный злодей» меня задели…

— Он раздавил ему половые органы, — сказал следователь, когда мы отошли в сторону. — Доктор очень возмущен. Хотя, конечно, Санчес сам виноват. Что тут говорить… Санчес знал, на что идет. Только, конечно, не ожидал того, что последует.

— Это — Санчес? — спросил я удивленно. — Он — террорист?

— Вы его знаете? — быстро спросил насторожившись следователь. Я не знал, что ему было известно из истории Эстеллы, и потому ответил, что, конечно, нет.

— И вообще, успокойтесь, — сказал я следователю, держась за нос. — Я приехал сюда отдыхать и вообще не знал, что существует такая провинция — Каталония… Так, читал что-то в старинных книгах, но совершенно не соотносил с реальностью. А через десять дней я отсюда уеду. Так что бросьте, пожалуйста.

— Ладно, — сказал он, хлопнув меня по плечу. — Все же никуда не уходите завтра из отеля. И не уезжайте в Фигерас, как вчера.

— Не уеду, — ответил я. — Во-первых, я там был уже, а во-вторых без синьоры Роман мне туда ехать не хочется…

Следователь посмотрел на меня грустными глазами через давно не промытые очки и покачал головой.

— Вам в детстве мама говорил а, что вы должны не накликать на себя приключений?

— Говорила, — ответил я, улыбнувшись. — Но я никогда ее не слушался. Она именно так и говорила, как вы сказали. Странно, откуда вы знаете… Вы что, знакомы с моей мамой?

— К сожалению, нет, — ответил следователь. — Но она была совершенно права, и вам следовало бы почаще вспоминать ее слова. Чем скорее вы вообще перестанете упоминать вслух имя синьоры Роман, тем