Экстрим так уж экстрим, решил я и пустил в ход тяжелую артиллерию. В самом прямом смысле слова – в штатную комплектацию «гарпии» входили две анкерные пушки.

«Ба-бах!» – из круто задравшегося к небу короткого дула вылетел анкер, описал высокую дугу и упал в паре сотен метров впереди. Послышался второй «ба-бах!», гораздо слабее, – пирозаряд растопырил, вогнал в грунт полуметровые лапы-зазубрины. Зажужжала лебедка, выбирая слабину кевларового троса – вскоре он натянулся как струна, завибрировал, и точно так же натянулись мои нервы: выдержит ли анкер? Не вырвется ли из земли? Не лопнет ли трос – на вид тоненький и несерьезный?

Пользоваться подобными устройствами мне до сих пор не приходилось. Но первый блин не получился комом, – и трос выдержал, и анкер не подвел. «Гарпия» поползла вперед, камень (или на что там меня угораздило напороться) вновь дико заскрежетал по днищу. Я старался не думать, чем это скрежетание может завершиться для подвески, рулевых тяг, глушителя… Утешал себя мыслью, что конструкторы проектировали «гарпию» для езды по самым разным неудобьям, в том числе и по горам с их каменистыми осыпями.

Наконец мерзкий скрежет смолк, лебедка начала вращаться быстрее и с менее натужным звуком. Следы предыдущих посетителей болотца вблизи оказались принадлежавшими не грузовику, оставил их восьмиколесный армейский вездеход старого образца. Ну, этому-то монстру ничего не страшно, он здесь и весной пройдет, только брызги в стороны полетят.

Увидел я и еще кое-что, неприятно удивившее. Там, где по моим расчетам должна была находиться дренажная труба, из болота торчал небольшой серый островок. Как раз слева от остатков насыпи. Застывший бетон…

Полное впечатление – кто-то привез полный кузов раствора, да и вывалил на оголовок трубы, наглухо ее закупорив. И всё здешнее безобразие создано преднамеренно. Тогда неудивительно, что камень, а то и не один, оказался на дороге, так удачно замаскированный грязью… Кто-то здесь все-таки живет, и незваных гостей не жалует.

Грязеплавание завершилось, «гарпия» выползла на твердое место и подкатила к анкеру, намертво засевшему в грунте. Наверняка опытные экстремалы знают, как его извлекать, не возят же они за собой прицепы, набитые анкерами, запасной пирозаряд куда легче и компактнее… Но я не знал, и ограничился тем, что отцепил трос. Поразмыслил и переставил свой последний анкер с задней пушки на переднюю.

Система диагностики порадовала, не обнаружив никаких серьезных повреждений (глубокий мой поклон конструкторам «гарпии», не пожалевшим металла на защитные кожухи!), лишь посоветовала не забыть сменить масло еще через пару тысяч пробега. Сменю, сменю, если не застряну навеки в здешних лесах и болотах…

Ну и что теперь? Я стоял возле машины – свинья, только что покинувшая грязную лужу, могла дать «гарпии» фору по чистоте и опрятности, – и не знал, куда направиться.

Назад? Но вдруг вновь застряну, а последний анкер упадет неудачно – деформируется о камень и выйдет из строя, не зацепившись?

Вперед? Нет никакой гарантии, что обитатели здешних мест не подготовили более изощренных сюрпризов. Да и личная встреча с ними не сулила приятного общения.

– Нормальные герои всегда идут вперед! – громко оповестил я округу о принятом решении, переиначив старую песенку.

Придется рискнуть – время сейчас работает не на меня, на Пастушенко. В конце концов, если встретится нечто вовсе уж непроезжее, вернусь. Все здешние препоны и преграды сильно напоминают самодеятельность дилетантов – серьезные люди попросту бы заминировали дорогу. А если действовали бы официально – перекрыли бы ее блок-постом.

Вторая преграда поджидала через три километра – завал из деревьев, надежно перекрывавший путь. Доставать из багажника цепную пилу не пришлось – объехал по крутому откосу насыпи, включив компенсаторы крена. И ничуть не удивился, увидев, что деревья не повалены ветром – кем-то спилены, судя по срезам – несколько лет назад.

Слабая надежда на то, что болотце в лощине всё же имеет случайное происхождение, рассеялась. Что же здесь так берегут, от чего так старательно заворачивают чужаков?

Проконсультироваться по этому вопросу я решил у бортового компьютера, но тот отказался показывать местоположение «гарпии» – потеряна, дескать, связь с навигационными спутниками. Вот даже как… С нехорошим предчувствием я вытащил смарт – так и есть, телефонная связь тоже не работает. Куда ж это меня занесло? Ну-ка, а что с единой аварийной частотой? Теоретически, связь на ЕАЧ возможна из любой точки России, хоть бы и с какого-нибудь безлюдного арктического архипелага. Но практика блестяще опровергла теорию – вместо позывных ближайшего эмчеэсовского диспетчерского центра я услышал лишь завывание помех…

Ладно, попробуем по-другому… Активизировав систему навигации в автономном режиме, я получил привязку к местности: к результатам последней спутниковой пеленгации прибавились данные автопилота о направлении и длине проделанного с тех пор пути.

Ну, в общем, соответствует действительности… Вот и синяя пунктирная ниточка ручья, где я чуть не застрял. Так и этак меняя масштаб карты, ничего интересного я поблизости не обнаружил. А в бортовик «гарпии», надо сказать, у меня был закачан не стандартный атлас, на котором иные объекты отсутствуют по соображениям секретности… До ближайшей деревни, к тому же нежилой, два десятка километров. Вдвое ближе какая-то группа строений, судя по обозначающему их значку – исторические руины… Крепость? Монастырь? Барская усадьба?

Точно, монастырь, – исправно отрапортовала мне нужная страница автолоции, выведенная на экран. Вернее, развалины монастыря. Памятник архитектуры конца восемнадцатого века.

В общем-то, понятно, отчего во время церковного реннесанса девяностых годов РПЦ не стала возрождать обитель. Святость святостью, но любой монастырь – еще и коммерческое предприятие. Поток паломников нужен, бойкое место с хорошими подъездными путями, – совсем как для какого-нибудь гипермаркета. А тут…

Непонятно другое – кто же все-таки так старательно блокировал дорогу. Не призраки же монахов восемнадцатого века…

И тут я увидел… Не призрак, не скелет в монашеском клобуке, разумеется, – вполне живого аборигена, выскочившего на дорогу и отчаянно размахивавшего руками.

Останавливаться совершенно не хотелось.

Но я остановился, держа пистолет наготове.

Рабы подобны тем животным, которые могут существовать только в низинах, ибо задыхаются на высоте: воздух свободы убивает их.

Шамфор, «Максимы и мысли»

Когда дверь с грохотом рухнула внутрь, у Стрельцова не было времени, чтобы соображать: что произошло и чем все это может закончиться. И действовал он исключительно на рефлексах – отшвырнул в угол Людмилу, и тут же сам, воспользовавшись вторым законом Ньютона, очутился в противоположном углу, используя холодильник как прикрытие.