— Стой, — предупредил меня Бергман, когда я потянулась к ней.

Еще пара секунд — и дверь щелкнула в последний раз. Бергман кивнул, и я решилась повернуть ручку. Дверь открылась, а Вайль сказал:

— Ты только не забудь, Бергман, что рано или поздно тебе придется дать нам способ проникать сюда без сопровождения твоего глаза.

— Без проблем. Как только разгрузимся, я модифицирую систему.

Я вошла в прихожую — и пронзительный свист заставил меня застыть на месте. С Бергмана станется: еще шаг — и мне голову снесет пушечным ядром.

— Это что такое? — спросил Вайль у вошедшего Бергмана, который посмотрел на меня критически. Я подняла руки: — Я ничего не делала.

— Это не так, — возразил Бергман. — Ты передаешь какой-то сигнал.

— Может, часы?

Я дернула ремешок — посмотреть, замолкнет ли тревога. Не-а.

Бергман выбежал к фургону, вернулся с какой-то коробкой, покопался в ней и вытащил что-то вроде огромной зажигалки. Этой штукой он стал водить рядом со мной, начав с головы. Дойдя до пупка, зажигалка запищала сама.

Я подняла рубашку.

— Кольцо на животе, — сказал Бергман и настойчиво добавил: — Дай его сюда.

Я сняла кольцо и отдала ему. Он прыгнул в фургон, завел двигатель и уехал. Как раз пока мы сообразили, как отключить сирену, он вернулся.

— Прилепил его на грузовик с мороженым. Тот, кто ловит сигнал, прицепится к грузовику и, даст бог, забудет, что источник здесь останавливался на пару минут.

— Пит говорил, что для включения его нужно сломать. И только тогда будет вызвана резервная группа.

Бергман скривился:

— Кто-то его включил дистанционно, а резервной группе послал поддельный сигнал отбоя.

— Тот же «кто-то», который это кольцо и выдал? — поинтересовался Вайль.

— Это не из моих запасов, — ответил Бергман.

— Вот так они нас и нашли, — заключила я. — Эти липовые сектанты из «Руки Господа» на дороге. Лилиана в ресторане и потом в кондоминиуме. Мистер и миссис Магу в отеле. Достаточно было следовать за сигналом кольца. — Я стиснула зубы, чтобы не пробить в стене дыру ногой. — Когда поймаю этого сенатора, уши ему оторву и в глотку засуну.

— А если это Марта? — спросил Вайль.

Я нетерпеливо отмахнулась.

— Нутром чую, она тут не замазана. И если против нее не будет серьезных свидетельств, в мой список она не войдет.

А что я запустила Альберта искать эти свидетельства, я им расскажу потом.

— А Раптор?

— Его я оставлю тебе, поскольку ты умеешь убивать медленно и мучительно. Черт побери, как же я зла!

Однако злость мешала мыслить ясно, и я попыталась от нее отвлечься, исследуя дом. Интерьер не обманывал ожиданий, внушенных внешним видом. Деревянные полы, цветные ковры, мягкая мебель, антикварные украшения витого железа и резного дуба придавали дому вид декорации из мыльных опер, которые любила смотреть бабуля Мэй. Она называла их своими «книжками» и никогда не упускала случая горестно покачать головой, когда большая любовь прошлого сезона оказывалась большим обломом текущего.

Когда мы разгрузили фургон Бергмана в гостиную, я уже сумела справиться с эмоциями. Обстановка в гостиной тоже впечатляла: светлое просторное помещение, бледно-голубые дощатые стены, огромная рыбацкая сеть, свисающая с потолка. Длинный стол черного дерева отделял гостиную от кухни/столовой, где вполне могли бы пировать человек тридцать. Пастельной зелени коридор вел к трем спальням и ванной комнате. Справа от двери поднималась лестница в общую комнату, домашний кабинет и главную спальню — оттуда открывался такой вид на океан, что мне сразу захотелось научиться ходить под парусом. Наверное, есть рациональное зерно в мысли, что обстановка меняет настроение. Может, мне тоже стоит перекрасить свою квартиру.

Когда все было внесено внутрь, мы с Кассандрой стали распаковывать вещи, а Бергман и Вайль — устанавливать и налаживать. Несколько ящиков были набиты электроникой, и очень скоро обеденный стол превратился в коммуникационный центр. Встали плечом к плечу четыре компьютера, соединенные друг с другом, с Интернетом и центральным принтером путаницей проводов, залегшей между ними как большая и неряшливо сплетенная проволочная корзина. Рядом с ними пристроился наш лэптоп, но отдельно от них — как замурзанная и затюканная падчерица. На все это хватило всего лишь половины стола — такой он был длинный.

Бергман и Вайль устанавливали на баре мини-лабораторию, Кассандра складывала пустые ящики в спальне первого этажа, так что я пошла искать себе работу где-нибудь еще.

— Жас, зачем ты мебель переставила? — спросил через несколько минут Бергман, с любопытством глядя на меня поверх сверкающего ряда лабораторной посуды.

— Ты про что? Я тут просто…

Оглядев комнату, я поняла, что опять сделала то же самое: без малейшей мысли, будто целая секция мозга была отключена от сознания, воспроизвела то же расположение мебели, что и в «Бриллиантовых номерах».

— Что за хрень? — спросила я себя в недоумении.

Подошла из коридора Кассандра, посмотрела на мою деятельность и подарила мне полный тревоги взгляд, проникший до самого сердца. У Вайля выступил на лбу пот, опустились углы губ. У него это был эквивалент грозовой тучи.

— Ты меня обманула? — спросил он с нажимом, рукой показав на новую расстановку мебели. — Дело не в том, что так стояла мебель у тебя дома? — Я покачала головой. — Я не выношу лжецов.

Сказано это было в лучших традициях «Руководства для школьных надзирательниц: как правильно ломать пальцы». Я скрипнула зубами, решая, сразу начать защищаться или сперва составить план войны жеваными бумажками с участием Джимми и Сьюзи, за который бы нас наверняка выгнали, но дело того стоит, как вдруг заговорила Кассандра:

— Наверное, я лучше Жасмин смогу объяснить, в чем дело.

Взяв самый маленький из своих чемоданов, она поставила его на оттоманку, которую я отодвинула от дивана не далее как пять минут назад. Сейчас она занимала авансцену. Я села рядом с Кассандрой, Вайль, все еще злясь, занял место напротив в синем твидовом кресле с высокой спинкой.

Кассандра, открыв чемодан, достала оттуда пирамидку высотой в фут, сделанную из разноцветных стеклянных шариков, каждый размером с ноготь. Я убрала чемодан, поняв, что у нее руки заняты, и она осторожно поставила пирамиду на оттоманку.

— Это то, что я подумала? — спросила я.

— «Энкиклиос», — ответила она, кивнув. — Здесь зафиксировано то, что я видела про твоего… мое второе видение. — Она тронула верхний шарик пирамиды, и вся конструкция содрогнулась. — Может быть, лучше тебе посмотреть его одной.

— Ну уж нет. — Я вызывающе глянула на Вайля. — Пусть все видят. Чтобы никто больше не обвинял меня во лжи. А потом обсудим, насколько я выношу тех, кто набрасывается, не разобравшись!