— Ты лучшее, что случилось со мной этой жизни, — голос осип и срывался на писк. Все, что я чувствовала, как его губы нежно собирают слезы на моих щеках, а руки гладят волосы, вызывая мурашки. — И, естественно, я хочу быть твоей женой! Ничего вообще не хочу больше!

Витя облегченно выдохнул, будто действительно ждал моего отказа. До последнего надеялся на что-то плохое? Его поцелуй был требовательный и в чем-то даже грубый. Будто мы не касались друг друга по меньшей мере год. И я разделала его чувства и желания. Мечтала никого и никогда не пускать в наш маленький мирок, но это было невозможно.

— И, все-таки, кое-что должно пойти по плану, — подмигнул меня мужчина, не на долго отрываясь и ударяясь лбом об мой лоб. — Завтра у нас с тобой вылет на Багамы. А сегодня мы идем на шопинг. Без возражений! Мне, конечно, очень понравилось, как ты купалась голенькая, но это… — он многозначительно обвел мое тело горячим взглядом, — теперь только моя собственность.

Я сделала тоже самое и глаза мужчины загорелись опасным огнем.

— Хочу сказать тоже самое!

Отдых на Багамах стал самым настоящим сладким сном, после которого совершенно не хотелось просыпаться. Я даже не знаю, что впечатлило меня больше: белый песок с атлантическим океаном или вид моего мужчины в плавках.

Видимо, именно поэтому возвращение в реальность стало таким тяжелым. Словно холодный душ знойным летом. Витя полностью окунулся в работу, которой стало в трое больше из-за недельной пропажи. Я же прозябала дни на пролет одна и виделись мы только с двенадцати ночи до восьми утра. А то и меньше.

Спустя неделю такого графика я лежала в постели одна, было уже около двух часов ночи. Ворочаясь в странном поту, я безумно хотела увидеть любимого мужчину. Сама это мысль доводила меня до такого безумного возбуждения, что кружилась голова. Несколько дней соски болезненно ныли, а низ живота странно тянул.

Дверь в спальню открылась, и мужчина вошел в нее безмолвно, словно тень себя самого. Вряд ли он вообще заметил, что я не сплю. И когда после душа он упал на постель рядом с закрытыми глазами, я не смогла сдержаться и подползла под бок.

— Не спишь, зай, — бархатно низко, с нотками рычание прозвучало из его губ. По коже прошел импульс, вызывающий на теле головокружительные мурашки. И, между тем, звучал мужчина настолько обессиленно, что было не понятно: вопрос это или утверждение.

Мне было чертовски стыдно, но я ничего не могла с собой поделать. Желание коснуться мужчину стало таким сильным, что это пересиливало здравый смысл. Осторожно перекинув ноги через него, я заползла сверху на Витю, а тот сомкнул руки на моей талии. Этого хватило, чтобы окончательно повело.

Витя едва слышно беззвучно рассмеялся, лишь грудная клетка немного пошевелилась.

— Тебе мало, да? — с издевкой выдал он, а затем опустил руки на мои ягодицы. Уже давно я предпочитала спать лишь в топике и трусиках.

Перед глазами возникла пелена, во рту предательски пересохло. Я закусила губу и только спустя целую вечность, превозмогая возбуждение, пискляво выдала:

— Котенок?

— Тогда… — я поерзалалась на его паху, с трудом сдерживая стон, вырывающийся наружу. Думать с каждой секундой становилось все сложнее и сложнее. — Кот? Вполне себе брутально.

Витя неопределенно хмыкнул, мол уже лучше, но не то чтобы он прям согласен. И тогда я окончательно сдалась, обреченно застонав от бессилия и стыдобы.

— Прости-и-и, — уткнувшись носом в его шею, я опрометчиво вдохнула прекрасный аромат его кожи и ком между ног дал болезненный спазм. — Ты так устаешь на работе, а я пристаю к тебе…

Витя ничего не ответил. А потом одна его ладонь совершенно неожиданно вклинилась между нашими телами и проникла мне в трусики. Я задрожала, впиваясь пальцами в его серую майку.

— Охренеть, — Витя резко распахнул глаза, в них было столько удивления, что это выглядело бы почти комично. Не будь я на грани! — Ты такая мокрая, котенок. С ума сойти…

Этот его поникающий в самое нутро взгляд… Его теплая родная рука, так нежно скользнувшая по набухшему клитору... Ощущения, как его пальцы утопают в моем наслаждении…

Тело затряслось в оргазме еще до того, как я поняла, что вообще происходит.

— Дважды охренеть, — совсем живо и совершенно не сонно воскликнул мужчина. Прищурив глаза, он задумчиво протянул: — А-а-аль, солнце мое… Напомни-ка мне, когда у нас последний раз был секс? Я же тебя почти не коснулся! Неужели так давно?

— Сегодня утром, — пожала плечами я, будто извиняясь. — Не знаю, последние дни меня просто клинит… Не о чем думать не могу кроме секса. Никогда такого не было. С ума сойти!

Витя задумчиво и недовольно выслушал мою эмоциональную тираду, а затем более медленно и нежно очертил контур набухшей горошины. Раз, еще раз, а потом еще… Из глаз моих брызнули слезы, когда меня снова накрыла волна наслаждения. Не менее стремительная, чем первая.

Бровь мужчины вопросительно поползла ко лбу. Но не успела я сказать и слова, как он резко поменял положение вещей, придавив меня своим громоздким телом к простыням.

— Это моя вина. Как ты еще с кем-то на стороне не потрахалась… — нервно пробурчал он себе под нос, спускаясь лицом между моих ног, а затем вдруг обратился ко мне: — Чего ко мне с этим не пришла, Аль?

— Ты работаешь! — ахнула я. И вот возмущения и от ощущения его шершавого языка между складочек. — Что я должна была прийти к тебе в офис и такая: «Галочка, пустите меня к Витечке! Занят? Совершения? Ну, ничего. Я подожду! Мне тут секса не хватает!»

— Хотя бы так! — рявкнул он и меня снова накрыло. Просто безумное какое-то! Поспешно поднявшись, Витя приспустил свои домашние штаны, а затем я ощутила, как его каменный член наполняет меня до самого конца. Он входил медленно и осторожно, несмотря на то, что я была совершенно готовая для него. Витя еще не успел сделать первый толчок, как я просто кончила в каких-то совершенно безумных судорогах. — Блядь, Аля! Что за хрень!

— Я… Я не знаю, — меня затрясло от страха и адреналина, волнами разливающегося по телу. — Я просто сильно соскучилась и очень тебя хочу, любимый.

— Я тоже, котенок, — губы мужчина нежно коснулись моих, и я растворилась в этих невероятных ощущениях. В этот раз старательно концентрировалась, чтобы не произошло очередного конфуза. — Прости меня. Эта гребаная сделка с немцами все нервы вымотала. Им все время что-то нужно…

— Ничего страшного, — от каждого медленно и размеренного толка меня словно кто-то бил током по телу. Мышцы сокращались, ощущения казались на грани возможностей. Обхватив талию мужчины ногами, я крепко его обняла, стараясь сделать контакт как можно теснее. — Ты не должен ничего менять. Это твоя работа.

— Должен, — непоколебимо отмахнулся он, неторопливо стягивая мой топ. От трения сосков с ткань стало физически больно. — Если я не хочу рога. А я не хочу, Аль.