Я всегда завидовал смерти Сократа; я убежден, что в последнее мгновение душа начинает постигать то, что раньше было от нее скрыто.

Когда находишься между возможностью сохранить жизнь и позором, то это напоминает, что надо собраться в путь, – даже для тех, кто нас все еще любит. Капля воды в конце концов пробивает гранит, ливень [слово неразб.]. Близ Хорола в Хомутце, там, где разветвляется дорога из Хомутца в Бакумовку и Обуховку[27], есть источник; по малороссийскому обычаю здесь стоит деревянный крест. Возвращаясь [слово неразб.], я отдыхал у креста, и там бы я хотел быть похороненным.

Я дорожу воспоминаниями о своих. Но по воле судьбы я родился и умер в Петербурге. Я убежден, что мои дорогие Екатерина, Анна, Елена не забудут меня. Для Дуняши, Лизаньки и для самого Васиньки я буду лишь воспоминанием детства[28].

Завещаю своему брату Висилию это Евангелие, которым я обязан моей доброй матери[29] и которое было мне утешением в последние мгновения моей жизни. Прошу его вспоминать обо мне каждый раз, что он заглянет в него. Пусть он также говорит иногда о своих братьях с нашим добрым дорогим отцом и с моей дорогой матерью. Мне жаль, что я оставляю жизнь и не увижу своего брата Василия взрослым, а также не заслужу его расположения своим дружеским отношением. Прощай, мой дорогой Васинька. Будь счастлив и будь хорошим сыном.

1826. В Петропавловской крепости.

Единственное благо побежденных – не надеяться ни на какое спасение[30].

Я получил это Евангелие 20 января 1826 года в Петропавловской крепости.

Чтение этой божественной книги пролило благодетельный бальзам на раны моего сердца. Только в горести наша святая религия предстает во всей своей красоте. Поняв все – а это свойство Божества, – делаешься снисходительным; только посредственность не умеет ни сострадать, ни прощать[31].

Матвей Муравьев-Апостол 1826 года.

Васиньки от его друга Матюши 15 марта 1826.

Придите благословении отца моего, наследуйте уготованно вам царствие от сложения мира – наг и оденете меня; болен и посетите меня; в темнице бех и придосте ко мне от Матфея 25–34. 36.

Брат Ипполит скончался 3 января 1826 года, в воскресенье, в три часа пополудни, похоронен в деревне Трилесов Киевской губернии.

Брат Матюша [зачеркнуто: февраля] марта [пропущено место для цифры] 1826 года в [оставлено место для названия города].

Брат[32].

Воспоминания детства

1793 года отец мой[33] написал Русскую комедию: «Ошибки», или «Утро вечера мудренее». Комедия имела некоторый успех, и в 1814 году, когда гвардия возвратилась из заграничных походов, она представлялась в Петербурге. В 1793 году, служа в Измайловском полку, отец получает пригласительный билет в Эрмитажный театр. Комедия его представлялась. По окончании представления государыня подзывает отца и благодарит за удовольствие, которое его комедия доставила ей. Государыня назначила отца моего кавалером при двух ее старших внуках.

В год смерти Екатерины II батюшка был дежурным кавалером при Константине Павловиче. Однажды великому князю вздумалось проехать верхом по Петербургу. Дежурный кавалер обязан был сопутствовать в прогулке великих князей. На Царицынском лугу они встречают конногвардейский полк. Константин Павлович подскакивает к полку, берет над ним начальство и производит полное полковое учение. Великий князь был уже женат. Кавалерам предписано было государыней не допускать ее внуков вмешиваться в дела гвардейских полков, в которых они числились. На другой день, сменившись с дежурства, отец сообщает Салтыкову, воспитателю старших внуков государыни, о случившемся на его дежурстве. Салтыков говорит отцу, что государыня будет очень недовольна, что ее приказания не исполняются. В самое то время, когда батюшка выслушивает это замечание, его приглашают в Гатчину к наследнику. Только что батюшка приезжает в Гатчину, тот же час он введен в кабинет наследника. Павел Петрович, подходя к батюшке, три раза касается рукою до паркета, говоря: «Благодарю, что вы не хотите сделать из моих сыновей пустых людей». По вступлении Павла I на престол старшие внуки покойной императрицы вступили в действительную службу, а отец был назначен министром-резидентом в Гамбург.

При тогдашних политических обстоятельствах гамбургское посольство служило нашему правительству дипломатическим аванпостом. Первые переговоры нашего правительства с Французской республикой вел отец мой. Профессор Гейдельбергского университета в своей истории Европы в ХIХ веке отзывается с похвалой о деятельности на дипломатическом поприще отца моего в Гамбурге.

Большая часть французских эмигрантов съехались в Гамбурге. Многие из них, бежав из отечества, лишились всего своего состояния, взялись за торговлю, за ремесла. Помню, как по утрам у нас в доме про маркиза де Романса говорили, что он сын Людовика XV, ходил в рабочей куртке, с фартуком, а потом в кафтане сидел за обедом с нами. Этот маркиз сделался обойщиком. Сын его по ходатайству отца был определен в первый кадетский корпус, выпущен из него офицером в Александрийский гусарский полк, которым начальствовал эмигрант граф Ламберт. Полк прославился под его начальством. Брат графа Ламберта совершил с Бугенвилем кругосветное плавание и был в Мадриде при батюшке секретарем при нашем посольстве. Молодой маркиз де Романс был убит под Аустерлицем.

Революционное правительство французское требовало выдачи одного эмигранта, проживавшего в Гамбурге. Сенат гамбургский готовился выдать жертву, обреченную на смерть. Отец взял эмигранта под покровительство России и выпроводил его в Петербург. В инструкциях, данных батюшке об эмигрантах, не было вовсе о том упомянуто. За свое заступничество отец ждал быть отозванным или получить наистрожайший выговор. Отец имел анненскую ленту, единственный орден, который он имел. Павел остался совершенно доволен заступничеством, оказанным эмигранту. «M. Mouravieff a agi comme un Dieu»[34], – вот как выразился Павел о поступке отца моего.

Пятилетний мальчик в красной куртке, изображенный на нашей семейной картине, был ярый роялист. Эмигранты рассказами своими о бедствиях, претерпленных королем, королевой, королевским семейством и прочими страдальцами, жертвами кровожадных террористов, его сильно смущали. Отец его садится бывало за фортепиано и заиграет «la Marseillaise», a мальчик затопает ногами, расплачется, бежит вон из комнаты, чтоб не слушать ненавистные звуки, которые сопровождали к смерти жертв революции.

Начальствующий французскими войсками в Голландии Дюмурье бежал и прибыл в Гамбург. Батюшке поручено было от нашего правительства не приглашать его официальным образом в Россию, но дать уразуметь, что у нас его ждет благосклонная встреча. Чтобы успешно исполнить это поручение, батюшка угощал обедами генерала. Во время званых обедов нас, детей, приводили в гостиную, и гости вставали из-за стола. Дюмурье хотел взять за руки мальчика, чтоб