— Вы о чем?

— Об этом самом. Из-за чего люди по чужим углам прячутся. На кой черт тебе надо было их сумки с гранатами развозить?

— Да шо такого? — отмахнулся Василь. — Я ж не знал, что там гранаты. Думал, какая-нибудь контрабанда. Меня просто подставили. Понимаете, когда приходится работать с грязноватыми типами, надо быть готовым, что тебя рано или поздно подставят.

— Не очень-то ты оказался готов.

— Да нет, все было нормально. Только я со стариком этим погорел. Когда у вас выпивали после футбола, помните? Ляпнул, что выхожу из дела. А он, гад, настучал. Вадим Андреевич, не хотите за руль? Заодно с дорогой познакомитесь.

— Дорога, она и есть дорога, чего с ней знакомиться, — сказал Вадим Гранцов, пересаживаясь на водительское место. — Тоже мне дорога, ни развилок, ни поворотов. Ни одного поста ГАИ.

— Скрупулезно подмечено. С ГАИ тут явный дефицит, — сказал Василь, устраиваясь рядом с Оксаной. — А второй пары наушников там нет? Я бы тоже радио послушал. Новости спорта.

— Минуточку, — она подняла палец, напряженно вслушиваясь в голос диктора. — Еще один взрыв. Большой взрыв. Так, сейчас… Взорван отель Глобо Торизмо. Это где мы жили… Полностью разрушен верхний этаж. Там шел бой. Полиция пыталась арестовать кого-то. Террористы оказали сопротивление. Наверно, они подорвали себя, чтобы не попасть в плен.

— Или им помогли подорвать себя, — добавил Кирсанов. — Вот видите, Вадим Андреевич! А вы ехать не хотели. Самое главное — вовремя унести ноги.

— Мы-то унесли, а кто-то — не очень, — невесело ответил Гранцов.

Он быстро освоился с управлением, вот только немного раздражала педаль газа. Такого огромного хода педали он еще не встречал. Причем двигатель реагировал на движение ноги только на первой трети, и бесполезно было топить педаль до упора.

— Да не гоните вы так, — посоветовал Василь. — Нормально успеваем. Все равно ночевать придется на пристани.

— На какой еще пристани?

— Извините, забыл сказать. Через пару часов доедем до реки. Там пристань, там баржа. Грузимся на нее и рано утречком отходим в Буццо. Оттуда до Сан-Деменцио сорок километров. Днем будем на месте.

— Буццо? — переспросил Гранцов и оглянулся на Марата.

Тот невозмутимо кивнул. Ему тоже было знакомо это слово. «Вот ведь как получается, — подумал Вадим. — Мы могли попасть в это самое Буццо еще пару дней назад. Только не как туристы, а как заложники».

— Завтра днем? — уточнил он. — Нам бы хотя бы денек еще погулять по окрестностям.

— И таки погуляете, — спокойно сказал Василь. — Если в программе записана прогулка, то погуляете. А потом Олежек вас отправит домой. Все будет путем.

— Да ладно вам, — сказала Оксана. — Васек, не отвлекайся. Расскажи еще о твоих сатанистах. Ты сам все это видел?

— Я видел девочку, на которой они это делали, — Василь повернулся к Оксане. — Она лежала на ритуальном камне, а они обмазывали ее кровью и, извините, спермой. Потом они отключились, а она выбралась из пещеры и, умница, завалила проход. Тут как раз я случайно проходил по берегу, слышу, вроде щенок не то скулит, не то лает. Откопали мы их только на следующий день. Все честь по чести, с ментами, с понятыми, с видеокамерой. Навесили им на полную катушку, от осквернения могил до расчлененки.

— И ты говоришь, что они нормальные?

— В смысле «не душевнобольные». Они все это вытворяли в полном сознании. Нормальных людей в секте быть не может по определению.

— Тогда что ты называешь сектой? — не выдержал Вадим.

— Вас интересует мое мнение или научное определение? — Василь ненадолго задумался, прикуривая очередную сигарету. — Так я вам скажу, что такое секта. Секта — это сборище придурков, которые поклоняются хитрой сволочи, а всех остальных считают врагами.

— Это твое мнение?

— Считайте, что это мнение науки в моем изложении.

— Ты упустил одну деталь. Только одну, — вмешался Марат. — Эти придурки, как ты их называешь… Эти придурки абсолютно счастливы. Их там держит не страх, а счастье. Как только они слегка из команды выпадают, это счастье гаснет моментально, и надо любой ценой в команду вернуться. Ты понимаешь это? Они там счастливы.

— Да я знаю, знаю, — отмахнулся Василь. — Наркоман тоже счастлив, когда ломка проходит.

— Это другое. Это простое человеческое счастье. Согласен?

— Ну, и шо такого?

— А то, что это нормально, понимаешь? Нормально быть счастливым. Все хотят счастья. Так что они нормальные, а не придурки.

— Сначала нормальные, а потом… — сказала Оксана. — Счастье? Да, конечно. Значит, все-таки я была в секте. Получается так.

— Ни одна секта себя сектой не называет, — сказал Василь. — Возьмем, к примеру, коммунистов. Самая большая секта в мире…

— Секундочку, — перебил его Гранцов. — Просто хочу, чтобы ты знал, у меня есть привычка нехорошая… Ну, ничего не могу с ней поделать. Даже стыдно говорить…

— Да говорите, тут все свои, — сказал Василь.

— Ладно, скажу, — Гранцов вздохнул. — Когда при мне начинают ругать Советский Союз, советскую власть, коммунистов, БАМ, Афганистан и так далее, то я почему-то хватаю первое что под руку попадется и начинаю просто бить по башке. Вот такая привычка. Ничего не могу с собой поделать. Так что ты там о коммунистах?

— Учтите, вы за рулем, — предупредил Василь.

— Ничего не могу поделать.

— Насчет хитрой сволочи ты, конечно, прав, — сказал Марат. — Секты — это бизнес. Кто-то хорошо наживается на чужой беде. Добраться бы до них…

— У тебя есть шанс, — подсказал Гранцов. — Завтра ты встретишь Старицына.

— Старицын? Олежек? — переспросил Василь. — Да он такая же шестерка, как и я, только на ступеньку повыше. Им точно так же командуют, как и всеми остальными. А вот те, кто на самом верху — до них нам не добраться. Остается только надеяться, что в аду им придется сидеть на хорошем паяльнике.

— А вы как думаете, Вадим Андреевич? — спросил Марат. — Что делать с этими сволочами? Грохнуть их при случае или ждать, пока они сами отправятся на паяльник?

— Трудно сказать. Но вы, ребята, немного заблуждаетесь насчет ада. Паяльник — это слишком просто. К тому же человек ко всему привыкает. А через пару тысяч лет он уже без паяльника не сможет. Нет, ребята, в аду все не так, как на картинах Страшного Суда.

— А как? — спросила Оксана.

— Извини, я приведу пример, который тебе покажется непонятным. Но ребята поймут. Если выпить литр водки, а потом литр портвейна и запить все это пивом…

— Дальше не надо, — попросил Василь. — Все ясно.

— Так вот считай, что жизнь — это пьянка, а после смерти наступит похмелье. И от того, чем ты наполнял свой стакан, зависит, каково тебе будет потом. Теперь второй пример. На ту же тему. Представь, Марат, что у тебя есть любимая девушка. Или, например, у тебя есть дети, сын лет десяти и дочка лет пятнадцати. И, допустим, выпил ты перечисленный набор — водка, портвейн, пиво, и всю ночь куролесил. А когда очнулся, видишь, что лежишь поперек сломанной детской кроватки, весь в дерьме, все стены в блевотине… И твои дети стоят рядом и на тебя смотрят. Или девушка.