«бытие». В «Ареопагитиках» говорится, что Бог превышает всякое бытие, и поэтому наше слово «есть» не описывает Его бытие. По-другому это называется принципом трансцендентности Божества.

Креационизм (от лат. creatio – созидание, творение). Креационизм означает, что мир существует не сам по себе, не является результатом саморазвития, т. к. создан Богом, причем во всей своей полноте, включая пространство и время. Поэтому Августин Блаженный учил, что творение мира Богом актуально и современно любому моменту во времени. Творение мира было не когда-то, потому что только с него время и началось, а продолжается до сих пор. Мир существует только потому, что его творит Бог: когда окончатся шесть дней творения, окончится и мир. Такое отрицание стихийности в объяснении мира ведет к более оптимистичному (по сравнению с языческим) мировосприятию. Язычники считали, что мир появился стихийно, сам собой, а поэтому зло, страдание, смерть присутствуют в нем необходимо, жизни без этих отрицательных вещей быть не может. Средневековые христиане считали, что мир создан благим Богом, который желает добра всему, что создал, а значит зло, страдания и смерть есть искажение бытия, есть результат грехопадения. А значит, что это может быть «исправлено»: вера во всеобщее воскрешение, в Царство Небесное есть один из краеугольных камней христианского мировоззрения.

Из теоцентризма и креационизма следует провиденциализм (от лат. providentia – провидение). Провиденциализм есть первая попытка описать специфику исторического процесса, чем история отличается от природы. Согласно этому принципу, ход истории не стихиен, не случаен, он направляется волей Бога. История здесь понимается буквально как «история», т. е. рассказ, повествование, с которым Бог обращается к человеку. Это значит, что, во-первых, история имеет свой предел. Она не только когда-то началась, она должна когда-то и закончиться, должен наступить конец света и Страшный суд. Собственно учение о конце света называется эсхатологией. Во-вторых, это значит, что все зло, все противоречия реального исторического процесса имеют место не сами по себе, но попущены (позволены) Богом для научения человека. Здесь мы видим еще одну своеобразную черту средневекового сознания – понимание страдания как полезного человеку. С этой точки зрения, находясь в комфорте, не страдая, человек отвлекается от себя, и только страдание позволяет ему вновь сосредоточиться на себе. Воля Бога, Божественный замысел, смысл истории недоступны пониманию человека, поэтому история есть последовательность знамений – знаков, с помощью которых Бог проявляет Свою волю. Обратив внимание на эти знаки, человек может догадаться, чего хочет от него Бог, каков смысл происходящего.

В общем виде представления о природе познания в эпоху Средневековья описываются термином ревеляционизм (от лат. revelatio, т. е. откровение, обнажение). Согласно этому принципу, Истиной, к которой должен стремиться человек, является Бог. Человек может познавать и природу, и общество, и себя самого, но для того, чтобы понять смысл или цель всего этого, он должен познать Бога, Его волю. Однако, сама по себе Истина, которой является Бог, непознаваема. Поэтому, поскольку Бог любит человека, Он открывает Себя ему, дарует человеку Откровение. Другими словами, познание, со средневековой точки зрения, происходит не силами человека, но только силой Бога. Человек может познавать (природу, общество, самого себя) и своими силами, но это будет принципиально неполное, бессмысленное познание. По этой причине средневековая наука была в основном богословием, толкованием Св. Писания (именно Библия понималась как Откровение в собственном смысле) и Предания, а познания в физике, химии, медицине и вообще – в науках, отличных от богословия, рассматривались как «низкие».

Персонализм (от лат. persona – личность). В этом принципе, собственно, и содержится то новое понимание человека, о котором мы говорили выше. Если античность понимала человека как тело, по этой причине в изображении человека преобладали статуи, скульптуры, то средневековое сознание понимает человека как личность. Это означает, что человек есть, конечно же, тело, но тело значимо не само по себе, оно есть храм души (личности). Посредством тела душа действует в мире, совершая поступки. Человек должен выбирать между добром и злом. Собственно поступком и называется такой выбор. Поступок предполагает ответственность, причем в первую очередь перед самим собой и перед Богом. Если античный герой – это безудержное самоутверждение, ограниченное, разве что, правом, т. е. внешними пределами, то средневековый христианин – это, в первую очередь, совесть, т. е. вновь – взгляд на самого себя, непрерывный самоанализ. Таким образом, средневековый персонализм – это понимание человека как единства идеального и материального, души и тела, причем первичным в этом единстве выступает идеальное – душа. Тело – это «инструмент» души, с помощью которого она выражает себя. Отсюда феномен иконы. Икона развилась из античного портрета, однако качественно отлична от него. Если портрет – это изображение внешности человека, т. е. материального, то икона есть изображение личности, т. е. идеального, мыслимого. По словам Иоанна Дамаскина, икона есть «книга для неграмотных».

Однако и переоценивать средневековый персонализм мы не должны. Важно понимать, что для средневекового сознания Личностью в собственном смысле был только Бог. Живой, земной человек как личность не воспринимался. Как сказано в Евангелии: «Никто не свят при жизни, кроме Бога». Поэтому иконы изображают либо Бога, либо святых, т. е. умерших, «живых в Боге».

4.2. Политическое и экономическое устройство Средневековья

Описывая эпоху Средневековья, мы должны говорить о его политическом и экономическом устройстве одновременно. Происходит так потому, что в эту эпоху отношения власти и собственности тесно переплетены между собой, являются практически одним и тем же. Правосознание развито еще очень слабо, а поэтому собственность есть только у того, кто обладает властью, кто может защитить свою собственность посредством вооруженной силы. Точно так же еще не созданы экономические институты, принуждающие людей к труду, даже деньги еще не являются ценностью, а поэтому можно только внеэкономически, т. е. силой, заставлять их работать. Организация любой хозяйственной единицы предполагает в первую очередь наличие власти.

Политическое и экономическое устройство Средних веков называется феодализмом. Название феодализм происходит от термина «феод», который означает условное земельное владение – в основном – или какой-либо иной доход, так же получаемый при условии. Сеньор (вышестоящий) дает вассалу (нижестоящему) землю на условии военной, – в основном – или административной службы. Военная служба была самым распространенным условием потому, что феодализм – это такой строй, при котором эксплуатация происходит путем внеэкономического принуждения. Это значит, что крестьяне работают на феодала и отдают ему часть произведенного продукта просто потому, что он военной силой принуждает их это делать. Крестьяне в эту эпоху составляют абсолютное большинство населения, поэтому требуется большое количество военных, которые будут держать их в подчинении. Еще одной причиной, объясняющей потребность в большом количестве военных, является