«Вперед! – приказала себе Ольга. – Ты должна это сделать! Верни себе свою жизнь!»

Она опустила руки и двинулась дальше – в тумане, в бессмысленном шуме голосов, болью отзывавшихся у нее в голове, туда, где стояла ее ожившая тень.

И вдруг она увидела Скрябу. Он стоял за спиной у самозванки, мощный, как медведь-шатун, скользя быстрыми, проницательными взглядами по лицам людей.

Ольга остановилась: этого не обманешь черным париком и новым макияжем.

Скряба посмотрел в ее сторону. Она отвернулась и, напустив на себя небрежный вид, отошла к мраморным кадкам с декоративными пальмами и японскими бересклетами. Остановилась возле них и вновь почувствовала, как в голове адским пламенем полыхнула боль. От приступа боли и головокружения к горлу Ольги подкатила тошнота.

Открыв сумочку и пытаясь дрожащей рукой нащупать флакон с таблетками, она скользнула в нишу, подальше от посторонних глаз. Угол стены и декоративные растения надежно скрыли ее от публики, и здесь, в укромном месте, она проглотила таблетку кодеина.

Ольгу снова замутило, и она прикрыла глаза.

– Мертв?.. – услышала она знакомый мужской голос. – Господи… Как это произошло?

Ольга открыла глаза и увидела сквозь ветви бересклета профиль Марата Гареева. Он говорил с кем-то по телефону и явно был встревожен.

– Я бы хотел поговорить со Спасом, – сдавленно проговорил он в трубку. – Свяжите меня с ним. Я вам не мальчишка, и… Всего один разговор. Пусть Спас сам скажет мне это!

– Маратик!

Рядом с Гареевым появилась рыжеволосая красавица в темно-зеленом вечернем платье и с бокалом шампанского в руке. Ольга узнала Жанну Князеву.

– Маратик, куда же ты скрылся?

Жанна приобняла Марата за талию и поцеловала его в уголок губ. На каблуках она была выше низкорослого Гареева и выглядела как слегка постаревшая фотомодель.

Ольга прижалась к стене, моля бога, чтобы эти двое не заметили ее.

– Я перезвоню, – буркнул Гареев в трубку и убрал ее в карман. – Какого черта ты делаешь? – хриплым шепотом спросил Марат.

– Не бойся, нас никто не видит, – проворковала Жанна. – А кто такой Спас?

– Что? Ты о чем?

– Ты только что просил связать тебя со Спасом.

– Ты ослышалась.

Марат хотел уйти, но Жанна удержала его.

– Подожди. Ты так толком и не сказал мне – мы выиграли или нет?

– Акции «Паруса» практически у нас в кармане, – раздраженно проговорил Марат. – Послезавтра имущество компании будет арестовано, Ольга Князева отстранена от руководства, и ее место займет временный управляющий.

– Значит, мы уделали эту гадину?

– Значит, да.

– Надо это отпраздновать! – Жанна тесно прижалась к Марату, ее левая рука опустилась на ширинку его брюк. – Поехали ко мне! – страстно проговорила она.

– С ума сошла? – тихо и возмущенно воскликнул Марат и отбросил ее руку. – Я здесь с женой!

– Плевать! Я тебя хочу. И ты меня тоже. Признайся себе в этом, наконец!

– Может быть… Но сейчас я не могу. Нас не должны видеть вместе. Дай мне уйти!

Жанна вздохнула:

– Ладно. Но пообещай, что приедешь ко мне сегодня ночью.

– Да. Приеду.

– Обещаешь?

– Обещаю!

Жанна улыбнулась и хотела поцеловать Гареева, но он грубо ее от себя оттолкнул, пробормотал какое-то ругательство на татарском языке и, развернувшись, зашагал прочь.

– Сволочь, – с горечью проговорила Жанна, отпила из бокала шампанского и двинулась в зал.

Ольга выждала немного, потом выскользнула из ниши. От боли, пульсирующей в затылке, у нее слезились глаза. Но нужно было довести дело до конца, ведь, возможно, другого шанса уже не будет.

Она высмотрела в толпе самозванку и, слегка пошатываясь от боли, направилась к ней. Вдруг высокая фигура перекрыла ей путь. Ольга остановилась и подняла взгляд.

– Густав? – с изумлением вымолвила она, не поверив собственным глазам.

Он нежно взял ее за плечи и слегка прижал к себе.

– Как ты меня нашел? – тихо и взволнованно спросила Ольга.

– Ты взяла мой телефон, – ответил Густав нежным голосом. – Я попросил друзей-электронщиков отследить его.

– Но эти гады сломали его! Разбили об пол.

– Видимо, не до конца.

– Густав, я…

– Ты попала в беду, я это понял. – Он заглянул ей в глаза. – Давай уйдем отсюда. Мне не нравится это место. И мне не нравится, как ты выглядишь.

Ольга чуть отстранилась и посмотрела через плечо Густава на Лизу.

– На что ты смотришь? – спросил он и повернул было голову, но Ольга удержала его движением руки и посмотрела ему в глаза.

– Я очень рада, что ты меня нашел, Густав, – с искренней улыбкой сказала она. – Пожалуйста, увези меня домой!

Он широко, как ребенок, улыбнулся и сказал:

– Конечно!

И бережно повел ее к выходу.

…Перед тем как сесть в машину, Ольга хрипло пробормотала:

– Подожди, Густав…

Она вялым движением откинула со лба прядь волос. Ее лицо было бледным и измученным, в зрачках, чуть расширенных из-за обезболивающего опиата, отражались усталость и боль. Взявшись за дверцу машины, Ольга вдруг покачнулась и резко согнулась пополам – ее шумно, мучительно вырвало.

Десять минут спустя какая-то полная дама в безвкусном платье вошла в туалет. Она направилась в первую же кабинку, взглянула на сигнальное табло, которое замерло в среднем положении между «занято» и «свободно», нахмурилась, схватилась толстыми пальцами за медную ручку и дернула ее на себя.

Дверь кабинки распахнулась, и дама замерла с открытым от изумления ртом.

Рядом с унитазом лежал мужчина в костюме. Край унитаза был испачкан кровью. Левая часть лица мужчины, от виска до скулы, была покрыта чем-то багровым и блестящим.

Секунду или две женщина молчала, а потом, догадавшись наконец, что мужчина мертв, отшатнулась и громко закричала.

В этот день майор полиции Мария Любимова взяла отгул, чтобы хорошенько отоспаться. Старший сын Димка уехал с дедом и его друзьями рыбачить на Волгу и должен был вернуться только через пару дней. Младшего Алешку, которому было всего полгода отроду и который обычно был на попечении няни-кормилицы, забрала к себе на недельку бабушка.

Предыдущей ночью Любимова была на вызове и здорово вымоталась. Придя домой в полдень, Маша приняла душ и сразу же легла спать. В восемь часов вечера она встала, совершенно не отдохнув.