— Слушай, Джерри, не надо. Да, большое тебе спасибо. Эти ребята и вправду спасли мне жизнь. Но я тебя очень прошу, не надо разыгрывать доброго папочку. И я понимаю, чего ты так злишься. Теперь ты уже точно ничего на мне не заработаешь!

— Ты меня обижаешь, Моско. А то ты не знаешь, что дядюшка Джерри любит тебя как родного сына! Взять хотя бы последние несколько дней… Думаешь, я почему напрягаюсь, пытаясь тебя защитить?! Потому что мне не все равно, что с тобой будет!

— Да, Джерри, я знаю. Но я в жизни не слышал, чтобы ты так ругался…

— Да, Уолли. Ты прав. Я еще раз прошу прощения. Хорошо? Дело не в деньгах. Я не должен был так срываться. Но ты меня тоже пойми… Да, я взбесился. Потому что мне не все равно, что с тобой происходит. Я за тебя беспокоюсь! Но теперь я убедился, что с тобой все в порядке…

— Ага.

— И, кстати, еще не все потеряно. Я только что говорил с «Bionic». Наш договор остается в силе. Все замечательно. Я даже договорился, чтобы тебе дали аванс, и ты теперь сможешь отдать выкуп за свою собаку. Я им все рассказал, и они очень тебе сочувствуют. Видишь, как я о тебе забочусь!

— Они дают мне аванс?

— Да, малыш.

— И я смогу отдать выкуп за Доктора?

— Считай, что Док уже дома.

— О господи, Джерри. Это же классно. Нет, правда.

— А то! Я обо всем позаботился. Дядюшка Джерри умеет вести дела. Все договоры подписаны, все бумаги оформлены. Деньги будут, наверное, уже завтра.

«Я смогу вернуть Доктора! И потеряю свои книги…»

— Спасибо, Джерри.

— Пожалуйста. Ну что, Уолли, мир? Мы по-прежнему друзья?

— Да, Джерри. Да.

— Вот и славно. В общем, ты там держись. А я попробую уладить все остальное. Хотя сразу скажу, это будет непросто.

— Джерри… я ничего никому не рассказывал, честное слово. Я здесь вообще ни при чем.

— Да, Моско. Я знаю. Я тебе верю. Просто я так за тебя волновался… вот поэтому и психанул. Я рад, что с тобой все в порядке. Я пытаюсь тебе помочь. Не волнуйся, с Винни ты в безопасности. У меня, кстати, есть план. Надо только продумать детали. Я тебе перезвоню. Как только, так сразу.

— Хорошо, Джерри.

Он отключился.

Я не знал, что и думать. Все так запуталось…

И у меня было дурное предчувствие, что это только начало.

Прошло полчаса. Душка Винни по-прежнему спал как младенец. Его подчиненные по-прежнему резались в карты, положив свои пушки на столик. Джем ушла в ванную и не торопилась выходить. Я сидел на диване и осторожно ощупывал себя. Пытаясь понять, где болит больше всего. Как ни странно, но после всех многочисленных избиений, выпавших на мою долю в последнее время, я себя чувствовал на удивление бодро. Я решил посмотреть телевизор. Может быть, в новостях что-нибудь скажут…

Мне даже не пришлось переключать канал. Еще до того как зажегся экран, хриплый голос в динамике отрывисто произнес: «…ганста». Я попал на CNN. Дородный, ухоженный чернокожий дядька с седеющей эспаньолкой и в темно-бордовом костюме в тонкую полоску (согласно надписи внизу экрана, Хайрам Джонс, профессор афроамериканской культуры в Университете Южной Калифорнии) говорил с нарастающим пылом:

— Этот человек, или, вернее, эти люди… на протяжении нескольких лет совершенно бессовестно обманывали все сообщество афроамериканцев. На протяжении нескольких лет! Они нагло обманывали людей, которые им доверяли, которые их уважали… я бы даже сказал, превозносили… людей, которые избрали их в качестве образца для подражания. Я убежден, что обманщики должны ответить за эту ложь. Речь идет не о банальном мошенничестве. Речь идет о крушении идеалов целого этно сообщества. Вы согласны?

— Нет, я не согласен, — ответил худощавый молодой человек азиатской наружности с прической в виде торчащих во все стороны игл дикобраза, с небольшой аккуратной эспаньолкой, в очках с квадратными линзами, в белой футболке и пиджаке спортивного покроя. Вон Юн Хонь, редактор журнала «BANG BANG», согласно надписи внизу экрана. — Во-первых, еще ничего не доказано. Обвинения, которые сейчас выдвигаются против Авраама Лайонза и Орал-Би, — это может быть обыкновенная клевета. На самом деле никто даже не знает, кто именно предал огласке эти сенсационные сведения…

— Эти сведения подтверждаются несколькими источниками! — перебил его профессор.

— Какими источниками, профессор?! — воскликнул молодой человек. — Какими источниками?! Я только слышал, что есть доказательства. Но я до сих пор их не видел! Вы обвиняете людей в мошенничестве, не имея вообще никаких убедительных доказательств…

— Я никого ни в чем не обвиняю, молодой человек. Но факты…

— Факты на данный момент таковы, что никаких фактов нет! — вновь перебил профессора Хонь. — Есть только слухи и некий мифический парень по имени Уолли!

Я испуганно вздрогнул, услышав свое имя, произнесенное с экрана.

— Мистер Хонь, позвольте, я все-таки завершу свою мысль.

— Да, конечно, профессор, — натянуто улыбнулся Хонь, хотя было видно, что он еле сдерживает себя, чтобы не броситься на культуролога с кулаками, и при этом старается сохранять показную преувеличенную невозмутимость, характерную практически для любого «простого смертного», который впервые «попал в телевизор».

— Спасибо, сынок. Так вот, если мы говорим о фактах, никто не станет оспаривать тот факт, что эти люди — в частности, мистер Лайонз — это не просто шоумены, а столпы современной афроамериканской культуры в нашей стране. Подобное положение накладывает определенные обязательства, в том числе и морально-этические.

— К вам это тоже относится, профессор!

— Прошу прощения?

— Вы обвиняете этих людей, даже не выслушав, что они скажут в ответ на подобные обвинения! А как же расовая солидарность?! «Мы своих не бросаем» и все такое!

— Молодой человек, уж поверьте мне на слово, я все-таки лучше вас знаю свой этнос…

— Дядя, я в этом [БИП] не один год кручусь! — выкрикнул Хонь.

— Джентльмены, прошу вас… — проговорил голос за кадром, и на экране сменилась картинка. Белый мужчина средних лет, что называется «белая кость», «истинный американец» консервативного вида в строгом синем костюме с красно-сине-белым галстуком, продолжал, глядя в камеру: — Страсти в студии накалились. Вот наглядный пример того, насколько полярные отклики вызвало в обществе это сенсационное, хотя, безусловно, сомнительное разоблачение. Очень хотелось бы послушать, что сам мистер Лайонз скажет по этому поводу. Так что мы с нетерпением ждем его пресс-конференции, которую он проводит сегодня вечером. А пока переходим к…

Пресс-конференция? Что, вообще, происходит?

Я переключился на четвертый канал. Ведущая, молодая азиатка, представленная как Сьюзен Хакатоми, говорила: