Скорее всего, он хотел пробраться в дом маркизы, воспользовавшись ее отсутствием. Значит, он знает, что ее там нет, и тем более что там нет графа и барона – иначе вряд ли рискнул бы. Но зачем? Затем, что видимо, нужно что-то изъять. Деньги, например, компромат на Тиану или кого-то еще. Или что-то, для чего этот дом прежде был хранилищем более надежным, чем банковский сейф.

Пока пойманный в двух кварталах от «моего нового дома» извозчик везет меня в направлении центра города, я пытаюсь решить, что делать дальше. Пока по всему выходит – благополучное подавление заговора в моих интересах. Особенно если после этого для Серой стражи наступит скучная сытая дрема. Графу легче будет выполнить свои обещания, и осадок от моего отказа покажется ему менее горьким.

Когда до Жасминовой площади, которую я назвал извозчику в качестве промежуточного финиша (мол, потом скажу, куда дальше), остается меньше квартала, я начинаю испытывать очень мерзкое ощущение. Словно оказался в клетке. Или тупике. Еще и внутренний страж начинает недовольно шевелиться: чего, мол, спишь, хозяин?

Меня кто-то нашел? Но кто? И как?

Демон меня пережуй, трофейный кинжал!

Ксивен верно рассчитал, что я мог его подобрать. И теперь его стая окружает меня. Словно на запах крови или свет маяка идет.

Вытаскиваю кинжал. Вроде обычный клинок, качественно сделан и сбалансирован хорошо, удобная рукоятка. А если вторым зрением глянуть?

Оп-ля. И почему я этого прежде не углядел? У меня в руках – ящерица, прижавшая к туловищу лапки и механически открывающая-закрывающая пасть и глаза.

Выбросить? Поздно.

Окружающий мир словно погружается во тьму, в то время как глазки ящерицы начинают светиться кроваво-красным, а все ее тельце – кислотно-бирюзовым. У извозчика под шляпой ободранный череп в лохмотьях почерневшей кожи. Вздрогнув, моргаю, снова смотрю на привычный вроде бы мир. Вижу затылок вполне живого извозчика. Впрочем, от этого не легче – выкатившаяся из-за угла фура перегораживает улицу, сзади пока никого, но понятно, что развернуться не успеем. Да и места не хватит. Однако как их заело-то…

Из-за фуры сразу в обе стороны выбегают непонятные личности, вскидывая револьверы с уже знакомыми набалдашниками. Верно, зачем здесь шуметь, столица все-таки. Так, уже вижу четверых, и явно бежит кто-то еще…

Едва успеваю осознать, что ширина улицы не позволит мне скрыться в подворотне, до которой лишь чуть меньше чем до фуры – от пули убежать не успею. Рука, дотянувшаяся до револьвера, сжимает рукоятку. Или сдаться без драки? А нужен ли я им живым?

Внезапно, вскинув руки, извозчик спрыгивает с сиденья и бежит куда-то в сторону. В него никто не стреляет. Ах ты ж… До вожжей не дотянуться. Это последнее, о чем я успеваю пожалеть, прежде чем нож-ящерица внезапно растягивается в ленту, охватывающую запястья на манер наручников, а на меня обрушивается тьма. Тяжелая и непроницаемая.

Сознание возвращается вместе с болью во всем теле и неприятным ощущением, что нет никакой возможности пошевелиться. Хорошо хоть, не сломано ничего, судя по всему, – иначе болело бы совсем по-другому. На глазах повязка, сквозь которую не проникает даже намек на свет. Уши тоже чем-то заткнуты. Даже голову не повернуть – зафиксирована очень плотно. Я лежу на чем-то жестком, руки-ноги пристегнуты не менее надежно, чем голова, пальцы рук и вовсе в каких-то деревянных перчатках, даже не согнуть. Во рту кляп. Спасибо, хоть нос не заткнули.

Внутренний страж напряжен, но молчит. Значит, пока убивать меня не собираются.

Очень похоже, что меня хотят показать кому-то, но так, чтобы я даже мысленно не мог навредить этому человеку.

Все-таки где я? Применить второе зрение? А стоит ли обнаруживать, что оно у меня есть? Захват явно провел настоящий маг, сильный и опытный. Парни с пушками были отвлекающим маневром – ни одного выстрела я так и не услышал. Интересно, что Ксивен мог им сказать о моих магических способностях? По идее, кроме чрезмерной везучести и явного знакомства с магией, не требующей наличия дара, которой он и сам неплохо владеет (а значит, легко признает такие же навыки за кем-то другим), он ничего предполагать не должен. Не настолько близко я с ним общался. Разве что кто-то мог сказать лишнего при нем. Но кто и что? Телохранители маркизы всю дорогу старательно держали дистанцию не только от меня, но и от остальных, вряд ли кто-то стал бы с ними делиться… впечатлениями.

Так, а если попробовать все же «прочитать» окружающее пространство? Поработать на прием, ничего не отражая? Ага. Довольно большое помещение, но потолок не очень высокий, скорее всего, подвал. Две ниши, очень похожие по форме на окна, со стороны моих ног, обе под потолком. Кстати, очень фигурным потолком. Не простой это подвал. И защита от активной магии, наподобие той, что я видел в поездах, присутствует. А вот людей в помещении нет. По левую руку глубокая ниша, там железо. Много. Видимо, вход. Он же выход – со всех прочих сторон только камень…

Лязг, скрип, стук, шорохи. Кто-то пришел. И этот кто-то не один.

Надо же, сквозь затычки в ушах пробиваются голоса. Небольшое усилие – и я начинаю различать отдельные слова, потом фразы.

– …Я не понимаю, зачем ты притащил его сюда? – незнакомый мужской голос, явно привыкший повелевать, полный не слишком скрываемого неудовольствия. – Зачем он нам? Если он встал у тебя на пути, почему ты его не убил?

– Для этого есть причины… ваше высочество. – А это явно Ксивен. Надо же, какая почтительность в голосе.

Высочество? Кто это? Принц Бархарих? Герцог Ханаранский? Нет, не может быть. Из подслушанного мной в Тигуре разговора Пелера с Ксивеном ясно следует, что как раз эти две сиятельные персоны отпадают. Правда, говорил как раз Ксивен. Дурил голову тогда еще приятелю? И что имел в виду граф Урмарен на той лесной дороге, когда шептал: «…Все равно никто не поверит»?

– Какие же?

– Барон Фогерен, ваше высочество, сказал при мне, что этот человек не просто везуч. Его везение и удача распространяются и на тех, кто рядом с ним. В дальнейшем я имел возможность в этом убедиться. И не раз.

– Но с твоих же слов ясно, что нашу сторону он уже не примет. Разве что под угрозой смерти. Тогда зачем он нам? Ты думаешь, что навредишь имперским псам, лишив их его везения? Но граф Урмарен и до встречи с ним неплохо справлялся – иначе бы…

– Все верно, ваше высочество. Но он помешал мне слишком много раз, чтобы я позволил ему умереть легко. Даже если так было бы правильнее.

– Хм, ладно. И как же он умрет, если в легкой смерти ты ему откажешь?

– Отдам его мастеру Гремуру, с вашего позволения. А если мастер не будет знать, что с ним делать, на этот случай кое-какие мысли есть у меня.

– Какие же? – И хохоток, от которого меня пробирает озноб. Ничего, ваше высочество, кто бы вы ни были, ваш голос я не забуду. Если выберусь из ваших подвалов, вы сильно об этом пожалеете.

– О, ваше высочество, я бы не хотел забегать вперед. К тому же… вдруг он нас слышит? Чего доброго, умрет сам от… восхищения.