Ермолович и Баскаков, оторвав от земли тяжелое тело Зубова, подтащили больного к сухому деревцу. Закатав рукав куртки и разорвав на груди генерала майку, врач принялся за работу…

– Что в поселке, Саня? – тихо спросил Жулин. Он сидел, уложив автомат между ног и опустив руки. Лицо его было покрыто толстым слоем пыли, на лбу виднелись черные полосы – он стирал пот. Губы прапорщика шелестели как бумажные. Потрескавшиеся и сизые, они давно не прикасались к воде. Вода закончилась у всех, лишь Ермолович держал во фляжке запас для Зубова.

– В поселке около ста пятидесяти бойцов под началом пяти-шести офицеров. Вакуленко мертв.

– Это хорошо.

– Это хорошо до тех пор, пока Ждан не связался с «Миражом» и не попросил бандюков помочь гвардейцам в Южном Стане.

– Ты думаешь, в его интересах выводить банду из тюрьмы?

– Я думаю, что в его интересах прихлопнуть нашу группу. – Подумав, он, наблюдая за тем, как врач колдует с препаратами, пожал плечами: – Хотя я не думаю, что такое возможно… Люди Вакуленко заряжены на выполнение двух задач: уничтожение беглых арестантов и уничтожение разведгруппы. Увидев боевиков, они вступят с ними в бой. Хотя, с другой стороны… Это Другая Чечня. Здесь все не то, чем кажется…

– Как странно, – промолвил Жулин. – Как только начинаешь здесь мыслить логически, как тут же подводишь себя к дилемме или, еще лучше, к трилемме. Здесь не бывает однозначных ответов.

Зубов наконец-то успокоился и закрыл глаза.

– Что с ним? – поднимаясь, поинтересовался Саша.

– Я ввел его в искусственную кому. Иначе он не перенесет комплекса препаратов… Хорошо бы аппарат искусственного дыхания сюда, но…

– Тогда уж лучше палату в Склифе и бригаду человечных врачей, а не лепилу вроде тебя, – отрезал Ермолович. – Сука.

– Майор, вы обещали мне возможность лечиться самому…

– Лечись.

– Но я не смогу сам. Вы должны доставить меня в НИИ и передать в руки врачей.

– К сожалению, не могу доставить вам такого удовольствия. Вход в НИИ контролирует ваш начальник, приказ которого о всеобщей вакцинации вы с такой охотой выполнили.

– Но я выполнял его приказ! – И врач кивнул на Зубова.

– Он думал, что это прививки от гриппа. А ты знал, что ему вводишь. И не ври, утверждая обратное! Ты мог поверить, что генерал велел превратить в скотину все население Южного Стана, но разве ты мог поверить, что он и себя велел превратить в потерянного? Молчи… Лучше – молчи…

– В таком случае мне нужно получить помощь здесь! У вас есть санинструктор?

– Я санинструктор, – бросил Ермолович.

– Так выполните свое обещание! – вскричал врач. – Отдайте ему приказ!

– Ермолович, выслушай его внимательно и сделай, что он скажет.

– Помочь ему?..

– Выполнять.

Ермолович нехотя направился к главврачу.

– Сначала, поймите, нужно ввести кордиамин, чтобы поддержать сердце…

– А оно у тебя есть? – процедил санинструктор, опускаясь на колени над опрокинувшимся на спину доктором.

Когда на самой границе «зеленки» и равнины повисла тишина, Стольников осмотрел двоих, лежащих под одним деревом. Впервые в жизни он не знал, что делать дальше. Доктор сказал, что все займет не более полутора часов. Но что потом? Ждан сделает все возможное, чтобы группа не вернулась. Это значит, что у входа разведчиков будет ждать взвод с пулеметами. Взвод у Ждана есть. Расстреляют как в тире.

– Я помню, где вход в тоннель, – пробормотал он.

Бойцы повернулись к нему, ожидая продолжения. Повернулись как по команде, давно ожидая от Стольникова приказа.

– Я пойду туда и поговорю со Жданом.

– Это безумие, нет! Нет! – замотал головой Жулин.

– У нас нет другого выхода. Я должен встретиться с полковником и выслушать его условия.

– У него одно условие – чтобы мы исчезли!

– Ну, нам не привыкать. Правда, впервые это кажется неизбежностью. Если бы был другой выход, поверь, я бы его предложил.

– Он убьет тебя?

– Нет. В НИИ он не станет этого делать. И передавать меня ФСБ тоже не решится. Пока вы здесь и живы, моя безопасность там гарантирована. Но я должен знать, Ждан был «кротом» или это просто пешка в руках исламистов.

Поднявшись, Саша скинул с плеч жилет и освободился от оружия:

– Действуйте по обстановке. Спасти генерала нужно во что бы то ни стало. Я вас найду.

– И как же ты это сделаешь, если мы тронемся с места?

– А где громче всего будет раздаваться пальба, туда я и пойду. – Саша хмыкнул: – До встречи.

Через два часа он вышел по приметам к месту, где располагался вход в тоннель, ведущий в НИИ. Его обнаружили сразу, но это и было его задачей. Дверь открылась, он вошел:

– Передайте полковнику Ждану, что его хочет видеть майор Стольников.

Немолодой уже майор с землистого цвета лицом развернулся и направился куда-то в операторскую. Вскоре вернулся и пригласил Стольникова в помещение «вокзала».

Все время, что поезд мчал его к Ведено, Саша раздумывал, каким взглядом Ждан посмотрит ему в глаза. И сможет ли посмотреть. Теперь, когда карты были открыты, каждый играл себя, настоящего. «Крот» ли Ждан? Орудие в руках исламистов? Или просто псих?

Когда полковнику Ждану сообщили, что у входа в тоннель находится майор Стольников и просит полковника Ждана о встрече, он не удивился. Он принял вызов с достоинством, молча. Он всего лишь поинтересовался, имеет ли майор при себе оружие. Узнав, что нет, велел доставить в НИИ.

Стольникова ввели в НИИ, и Саша, услышав за спиной звук закрываемой двери, уперся взглядом в полковника. Но тот вел себя спокойно, словно встретились они посреди рабочего дня. По руке полковника бегал хомяк. Обычный хомяк, каких не раз майор видел в зоомагазинах.

– Я иногда вывожу их погулять, – объяснил Ждан, вынимая из кармана связку ключей. – Дома его ждет гражданская жена, хомяки, как вы понимаете, лишены возможности посещать ЗАГСы, и для того чтобы красавчик зарядился энергией, я даю ему возможность порезвиться. От бега у хомяков возрастает потенция. Но стоит его перекормить, как он превращается в ленивого дурака. Его сразу начинает интересовать все, кроме продолжения рода и любимой.

Он все это говорил, поднимаясь с ключами в руках по лестнице НИИ. Он говорил, не отворачивая от майора головы, и это было приглашением следовать за ним.

Стольников вошел в открытую дверь и тут же сел на стул. Мягкое кресло приняло его, и Саша тут же почувствовал усталость. Первое, что он почувствовал, это нестерпимый запах. Сидя в кресле и глядя прямо перед собой, он видел огромную клетку, заполненную хомяками. Штук тридцать или сорок зверушек двигались во всех направлениях, мешая друг другу, и только при внимательном рассмотрении можно было заметить, что они не мешают друг другу, а подчинены единому закону рационального движения.