Но правда заключалась в том, что события последних месяцев сделали из него неврастеника, способного легко терять над собой контроль. Всякие мелочи выводили его из себя. Кейн сердился на Бернетта за покровительственное отношение к Фейт, сердился на Фейт за то, что она занимает все его мысли, даже сердился на Дайну за то, что она ввязалась в какую-то опасную историю, стоившую ей жизни.

— Вам хочется, чтобы я извинился за то, что сказал Бернетту, не так ли? — резко осведомился он.

Фейт напряглась, услышав гнев в его голосе, но внешне осталась невозмутимой.

— Если вы чувствуете, что были не правы, то так и скажите. Но не делайте это только для того, чтобы успокоить меня.

На краткий момент Кейна снова поразило то, как она похожа на Дайну. Дайна так же ненавидела неискреннее раскаяние и отказывалась принимать пустые извинения. Она всегда предпочитала честный бой ложному миру, чего бы это ей ни стоило.

— Я не чувствую себя неправым, — медленно отозвался он. — Разве только я ошибся, предполагая, будто вы нуждаетесь в моем покровительстве. Прошу за это прощение.

— Премного благодарна. Но я сама могу за себя постоять.

— Однако эти ваши принципы не распространяются на доктора Бернетта, — не удержался от замечания Кейн.

— Доктор Бернетт, — с достоинством произнесла Фейт, — помог мне встать на ноги, когда я вышла из комы. Я всегда буду ему за это признательна.

— Это его работа, Фейт. За это он получает деньги.

— Мне это известно.

— А ему?

— Я его пациентка, и ничего более, — ответила Фейт после короткой паузы. — К тому же это не ваше дело.

Кейн знал, что она права. Это было абсолютно не его дело.

— У вас при себе ключи от вашей квартиры? — спросил он, чтобы хоть что-нибудь сказать. — Если да, то мы можем заехать туда по пути на стройку.

— Кажется, при себе.

Фейт открыла сумочку и пошарила в ней. Кейн услышал звяканье ключей и увидел, как она нахмурилась, — В чем дело?

Фейт вынула сложенный листок бумаги и развернула его. Он увидел, как задрожали ее пальцы, когда она читала то, что там написано.

— Фейт?

Она посмотрела на него, и на момент ему показалось, будто она борется с желанием скомкать бумагу или разорвать ее на кусочки. Но Фейт молча протянула ему записку.

Это была половина листка, небрежно вырванная из записной книжки. Единственная фраза была написана размашистым почерком, словно автор послания очень спешил:

«Фейт, загляни в книгу в моей квартире».

— Это не мой почерк, — сказала Фейт.

Слова расплывались перед глазами Кейна.

— Нет. Это почерк Дайны.

Фейт не хотела ехать в квартиру Дайны. Кейн сидел рядом с ней молча и неподвижно, и она живо представляла себе его чувства.

Он не верил, что Фейт не видела записку раньше и что ее не было в сумке несколько дней назад. Он не верил, что она сама не написала записку, ловко имитируя почерк Дайны.

Любые другие объяснения казались ему невероятными. К тому же он сердился на Дайну, так как… так как что? Так как считал, что она играет его эмоциями, насмехается над его горем?

Фейт сама не знала, чему ей верить. Она не сомневалась только в том, что до сегодняшнего дня записки не было в ее сумке и что она не писала ее сама, пытаясь по какой-то непонятной причине обмануть Кейна или кого-либо еще. Но Фейт знала и то, что записку не писала Дайна, потому что Дайна была мертва.

И еще один факт, в котором она была твердо уверена: откуда бы ни взялась записка, содержащееся в ней сообщение было от Дайны.

— Если это займет много времени и я буду опаздывать на встречу с инспектором, то позвоню и попрошу его подождать. — Голос Кейна звучал спокойно, но Фейт это спокойствие показалось угрожающим.

«Он сердит на весь мир, потому что Дайна умерла. А я просто удобная мишень для его гнева», — с горечью подумала она.

Фейт не порицала Кейна за эти чувства, но гнев закипал и в ней, и она не знала, сколько ей еще удастся его сдерживать.

Добравшись до дома, где жила Дайна, водитель объехал вокруг здания, дабы они могли убедиться, что нигде не прячутся репортеры. Но так как здесь не произошло никакого преступления, квартира Дайны пустовала, а соседи давно перестали отвечать на вопросы прессы, журналисты, торчавшие тут несколько дней после исчезновения Дайны, наконец прекратили дежурство.

Тем не менее охранник поднялся с ними на третий этаж, тщательно обследовал дверь квартиры с помощью электронного устройства и, после того как Кейн отключил сигнализацию, вошел первым, чтобы удостовериться в отсутствии опасности. В конце концов, Кейн платил ему именно за это.

Фейт была признательна за несколько минут задержки.

— Не знаете, я когда-нибудь бывала здесь раньше? — спросила она у Кейна, когда охранник закрыл за собой дверь, оставив их вдвоем на лестничной площадке.

— Дайна никогда об этом не упоминала.

«Он все еще сердится…»

Фейт умолкла, ощущая на себе взгляд Кейна.

Появился охранник и сказал, что в квартире все в порядке и они могут войти.

Фейт медленно шагнула в гостиную и огляделась. В квартире пахло лимоном. Кейн говорил ей, что вызывал сюда уборщиц каждую неделю, как это обычно делала Дайна, но квартира пустовала слишком долго и казалась нежилой.

Поежившись, Фейт продолжала рассматривать комнату. Просторное помещение, пропускающее много дневного света. Мебель хорошего качества, дерево блестит от лимонного масла, обивка из дорогого материала, уютные мягкие подушки, на кофейном столике с каменной крышкой несколько журналов… Нигде никакого беспорядка, но аккуратность лишь усиливала ощущение пустоты.

Фейт чувствовала уверенность, что уже была здесь, и не один раз. «Я знаю, что здесь две спальни и ванная. И хотя кухни отсюда не видно, знаю, что над столиком висят круглые деревянные часы, а абажур на лампе оранжевого цвета. А растения все искусственные — Дайна любила цветы, но забывала их поливать, и они погибали…»

Стараясь избавиться от странного ощущения, Фейт подошла к стене между двумя большими окнами, где стояла полка, до отказа набитая книгами.

«Загляни в книгу…» — вспомнила она слова записки.

В какую именно книгу? Только здесь их не менее сотни, и, хотя Фейт еще не видела коридор, ведущий к спальням, она знала, что он также уставлен книжными полками.

Чувствуя, что Кейн наблюдает за ней, Фейт протянула руку и начала касаться пальцем корешков книг, задерживаясь на каждом, чтобы прочитать название.

— Что вы ищете? — спросил Кейн.

— Не знаю.

— В самом деле?

Фейт обернулась к нему: