Джозефина кивнула.

— Джемма говорила, что я — вылитая мама.

— А как звали вашу маму? — спросила Джейн.

Джозефина ответила не сразу, словно тайна скрывалась так долго, что она была не в состоянии припомнить ее. Когда Джозефина наконец заговорила, ответ прозвучал так тихо, что Джейн, чтобы расслышать, пришлось придвинуться поближе.

— Медея. Ее звали Медея.

— Имя на картуше, — догадался Фрост.

Джозефина снова опустила взгляд на фотографию.

— Почему же она не рассказывала мне о нем? Почему я никогда не слышала это имя?

— Похоже, ваша мама — и есть ключ ко всему, — предположила Джейн. — Именно в ней заключена разгадка, почему этот человек убивает. Вы можете не знать его, зато он наверняка знает вас и, возможно, даже занимает какое-то место в вашей жизни, где-то на периферии зрения. Возможно, он ежедневно проезжает мимо вашего дома. Садится в автобус, на котором вы едете на работу. Вы просто не замечали его. Когда мы снова привезем вас в Бостон, нам понадобится список тех мест, где вы часто бываете. Всех кафе и книжных магазинов.

— Но я не поеду в Бостон.

— Вам придется вернуться. Иначе мы не сможем вас защитить.

Джозефина покачала головой.

— Мне будет лучше где-нибудь еще. В любом другом месте.

— Этот человек выследил вас даже здесь. Думаете, он не сможет повторить этот фокус? — Голос Джейн звучал тихо и непреклонно. — Хотите, я расскажу, что Брэдли Роуз делает со своими жертвами? Сначала калечит их, чтобы они не смогли убежать. Так же, как он покалечил вас. И Госпожу Икс. На некоторое время он оставил ее живой. И держал в таком месте, где ее никто не услышал бы. Несколько недель она была у него в плену, и только Богу известно, что он делал с ней все это время. — Голос Джейн стал тихим, почти задушевным. — Даже после смерти она осталась его собственностью. Он хранил ее как сувенир. Она стала частью его гарема, Джозефина. Гарема покойниц. Гарема мертвых душ. А следующая жертва — вы, — спокойно добавила Риццоли.

— Зачем вы это делаете?! — воскликнула Джозефина. — Вы считаете, я еще не достаточно напугана?

— Мы сможем уберечь вас, — пообещал Фрост. — Ваши замки уже заменили, а для выхода из дома мы обеспечим вам сопровождение. Куда бы вы ни направились, кто-нибудь обязательно пойдет с вами.

— Я не знаю. — Джозефина обхватила себя руками, но даже так не смогла унять дрожь. — Я не знаю, что делать.

— Нам ясно, кто убийца, — настаивала Джейн. — Нам известно, как он действует, так что преимущество на нашей стороне.

Джозефина молча размышляла, как поступить. Бежать или сражаться? Здесь не могло быть промежуточных вариантов или полумер.

— Возвращайтесь в Бостон, — снова надавила Джейн. — Помогите нам покончить с этим.

— Окажись вы на моем месте, вы бы и вправду так поступили? — тихо спросила Джозефина, подняв глаза.

Джейн ответила ей прямым взглядом.

— Именно так я бы и поступила.

Дверь ее квартиры украшал ряд блестящих новеньких замков.

Джозефина навесила цепь, поворотом закрыла врезной замок и задвинула засов. Затем — просто на всякий случай — загнала под дверную ручку стул: преградить путь он вряд ли сможет, зато сигналы предупреждения подаст наверняка.

С загипсованной ногой и на костылях Джозефина неуклюже добралась до окна и посмотрела вниз, на улицу. Там она увидела детектива Фроста — выйдя из ее дома, он забрался в машину. Раньше он наверняка посмотрел бы наверх, улыбнулся бы и дружески помахал рукой, но сейчас он этого не сделает. Теперь он обращается с ней по-деловому, так же холодно и невозмутимо, как его коллега Риццоли. Вот что бывает, когда врешь, подумала Джозефина. Я поступила нечестно, и теперь он не доверяет мне. А ведь прав, что не доверяет.

«Я так и не открыла им самую большую тайну», — вспомнила она.

Когда они прибыли в Бостон, Фрост проверил ее квартиру, однако теперь ей захотелось самостоятельно осмотреть спальню, ванную, а затем и кухню. Пусть этот дом — скромное и маленькое королевство, но зато оно полностью принадлежит ей. Все здесь осталось по-прежнему, как было неделю назад, в день ее отъезда; все было знакомо, а потому успокаивало. Все снова казалось нормальным.

Но в тот же вечер, стоя у плиты, перемешивая лук и помидоры в кастрюле с томящимся чили, Джозефина внезапно вспомнила о Джемме, которая больше никогда не сможет насладиться едой, почувствовать аромат специй или вина и ощутить жар, исходящий от плиты.

Когда Джозефина наконец села и принялась ужинать, она с трудом проглотила несколько ложек, после чего аппетит исчез окончательно. Она просто сидела и смотрела на стену, на единственное украшение, которая сама туда и повесила, — календарь. Он свидетельствовал о том, с какой неуверенностью она обживалась в Бостоне. Джозефина так и не успела как следует украсить свою квартиру. Зато теперь я сделаю это, решила она. Детектив Риццоли права: пора стать хозяйкой положения и наконец-то сделать этот город по-настоящему своим. Я перестану бегать. Я должна сделать это ради Джеммы, которая пожертвовала для меня всем и умерла, чтобы я продолжала жить. Так что теперь я буду жить. Я обустрою дом, заведу друзей, возможно, даже в кого-нибудь влюблюсь.

И начну это делать прямо сейчас.

Дневной свет за окном сменился теплыми летними сумерками.

С загипсованной ногой Джозефина не могла выйти на обычную вечернюю прогулку, была лишена возможности даже как следует походить по дому. Поэтому, откупорив бутылку вина, она поставила ее возле дивана, села и принялась переключать телевизионные каналы — о существовании большинства из них Джозефина знать не знала, впрочем, все они были одинаковы. Красивые лица. Мужчины с пистолетами. Снова красивые лица. Мужчины с клюшками для гольфа.

И вдруг на экране возникла совершенно иная картинка; из-за нее рука Джозефины застыла на дистанционном пульте. Шли вечерние новости, и на экране появилась фотография молодой женщины — темноволосой и красивой.

— …Мумифицированное тело этой женщины обнаружили в Криспинском музее и идентифицировали. Двадцать пять лет назад Лорейн Эджертон исчезла из отдаленного парка в Нью-Мексико…

Это была Госпожа Икс. «Она похожа на маму, — решила Джозефина. — Она похожа на меня».

Рука сама собой выключила телевизор. Теперь эта квартира казалась не домом, а клеткой, а сама Джозефина напоминала себе безумную пташку, бьющуюся о прутья решетки. «Я хочу снова жить своей жизнью», — подумала она.

В конце концов, выпив три бокала вина, она заснула.

Когда Джозефина проснулась, за окном начало светать. Сидя у окна и наблюдая за восходом солнца, она гадала, надолго ли застряла в этих стенах. Это ведь тоже своего рода смерть — ожидание очередного нападения, очередной записки с угрозами. Она рассказала Риццоли и Фросту о почтовых отправлениях, адресованных Джозефине Соммер, о тех вещественных доказательствах, которые она — увы! — разорвала на мелкие кусочки и спустила в канализацию. Теперь полиция следила не только за квартирой, но и за почтой Джозефины.