Потом майор вызвал проводника – лейтенанта, объяснив новую задачу.

– Если ты потеряешь по дороге хоть одного яйцеголового, без которого нам не оживить эти железяки, сам будешь ковыряться вместо него в схемах. Понял? Делай, что хочешь, хоть на спине их тащи, но чтобы дошли все! С платформами не мучайтесь, не пройдут они в лабиринте. Что там еще? Не угробьте в зубастой трубе приборы. Сразу проверь, чтобы по размерам все подходило. Насчет светового поля… Я тут подумал, а может, стоит отрегулировать скафандры на жесткий режим? Будут шагать, как роботы, что бы им не померещилось.

– Неделя в лазарете с вывихами конечностей, – позволил себе короткую реплику лейтенант.

– Хоть две недели! Хоть год! Важно, черт побери, чтобы они оказались здесь, в бункере, и были способны соображать. С вывихами или без вывихов – зато живые! Все. Скафандры выставляешь на жесткий режим.

– А что делать нашим, которые снаружи держат периметр?

– Пусть остаются на местах. Попутно подкиньте им боеприпасов, неизвестно, чем тут все закончится.

– Принято, ком! – Лейтенант возглавил отряд в двадцать человек и, отбиваясь от насевших со всех сторон исследователей, которым в последний момент вспоминалось еще о каких-нибудь необходимых вещах, что нужно доставить в бункер, ушел в лабиринт.

Прежде чем продолжить разговор с Джоктом, Балу многозначительно скосил глаза на маковое зернышко видеочипа, уютно пристроившееся возле основания шлема, а после, отодвинувшись, так, чтобы не попасть в поле зрения видеочипа, что имелся у Джокта, аккуратно ковырнул пальцем в перчатке, отключая звук. Джокт понял и проделал то же самое со своим видеочипом. Запись продолжалась, но теперь они могли чуть-чуть поговорить конфиденциально, хотя каждый понимал, что потом это временное отключение записи звука вызовет немало вопросов.

– Джокт, как ты думаешь, чего от тебя добиваются Бессмертные на переговорах? И почему пожелали вести разговор именно с тобой? Неужели, это так важно для них – твой поступок и спасшийся транспорт? Мне кажется, если мы не поймем, – тут он поправился, – ты не поймешь причину, все эти разговоры попросту лишены смысла. А вот в штабе кое-кто приготовит тебе по этому поводу не самый ласковый прием…

– А сам ты как считаешь? – вернул вопрос пилот.

– Не думаю, что им требуются твои признания в любви ко всему червеобразному. Возможно, Бессмертные изучают твое мышление…

– Зачем оно им?

– Чтобы понять, в какой ситуации должен оказаться пилот «Зигзага», что должно происходить с этим пилотом, чтобы он вот так, как ты, не стал расстреливать транспорты.

– Это если меня действительно отличают, как человека, не нажавшего на гашетку.

– Разумеется. Пока можно отталкиваться именно от этого признака. Тем более, такая причина самая очевидная. Итак, что ты скажешь насчет скрытой формы изучения твоей психики, мыслей, чего там еще можно исследовать по голосовым сообщениям, для массовой переориентации наших истребителей в пилотов-миротворцев?

– Вряд ли. Все, что случилось тогда, – слишком мелкий эпизод в сражении. Кстати, ничего мне не помешало больше никого не пощадить. Меня смущает наше незнание того, насколько хорошо осведомлены Бессмертные о каждом пилоте истребителя. Как они меня вычислили, например?

– Уместнее был бы вопрос – зачем они вообще тебя вычисляли? А все остальное – имя, порядковый номер, позывной звездолета…

– Я не совсем это имел в виду, Балу. Номер, позывной, – такую информацию никто и не скрывает в бою. Зато есть вещи посерьезнее.

– Не понимаю тебя. Бессмертные научились как-то добывать и другую информацию, из внеэфирных переговоров?

– Видишь ли, я начинаю подозревать, что все намного хуже. Например, я не удивлюсь, если узнаю, что Бессмертные собирают полное досье на каждого офицера флота. Хотя зачем им это нужно, даже не представляю. Что касается меня, ты забыл одну деталь. Прилив. Черные корабли. И то, что я встречался с ними дважды.

– Я не забыл и тоже об этом думал. Но откуда могут знать Бессмертные? Ты же не вел разговоров в эфире: вот только что увидел нечто, имел контакт. И так далее. Все это известно в штабе ВКО, в определенных структурах власти, вот там на тебя точно собрали полное досье.

– И тем не менее все эти сведения есть теперь и у Бессмертных. Я чувствую, как они прощупывают меня. Вроде бы ничего не говорят напрямую, но… Вот она причина, Балу. Корабли из Прилива. Чужие корабли. Не наши, но и не Бессмертных. И Блестящий Седьмой именно поэтому говорит со мной, хочет узнать, как я смогу использовать свой козырь, и вообще – есть ли он у меня. Кто-то очень много сообщил ему о встречах в Приливе.

– Кто-то? Уж не хочешь ли ты сказать…

– Уже сказал. Балу, где-то в штабе есть предатель. Или не в штабе, или не один. Но есть.

Балу огляделся вокруг, проверив, не слушает ли их кто-то еще.

– Какие-то слишком быстрые выводы ты делаешь… Джокт, я не понимаю, откуда такие догадки, но это всего лишь догадки. Блестящий даже не пытался узнать насчет призраков Прилива. Знаешь, что? Наверное, это просто стресс. Прорыв к звезде, посадка под фанфары на чужую планету, этот бункер, и в конце – то, что Бессмертные вышли на переговоры и выбрали именно тебя для этой цели… Просто слишком много невероятного, и ты неосознанно добавляешь еще одну невероятность. Стоит ли сейчас вообще об этом думать?

– Не все так просто, Балу. И вспомнил я только что не посадку на планету и все, связанное с посадкой. Не Блестящего, не его выбор. Совсем другое.

– Тогда поделись – чем ты можешь подтвердить свою догадку.

– Многими вещами, о которых известно и тебе, и Спенсеру, и Барону. Помнишь, ты рассказывал о прорыве штурмовиков Бессмертных к Европе? Я потом проверил твой рассказ. Все сходилось, но были и некоторые другие детали.

– Ты имеешь в виду танковый батальон с лучшими стрелками, которые уничтожили весь десант еще при посадке, не дав ему развернуться по-настоящему? Но это не единственная часть, укомплектованная лучшими из лучших. Такие батальоны готовят для особых случаев. Ты уж мне поверь, случаев этих предостаточно. А в истребительном флоте – «Саламандры», «Фениксы»… В большом флоте существует особый крейсерский отряд, но он только называется крейсерским, там и истребители, и линкоры, и группа мониторов. Не слышал? Такой отряд находится вблизи Земли. Но даже его корабли участвуют в сражениях, где же еще им набираться опыта и как не растерять уже имеющийся?

– Я знаю, и я не о том сейчас говорю. Меня абсолютно не удивляет, что танковый батальон на Европе был укомплектован отличными экипажами, меня удивляет другое: что он вообще там оказался. Маневры на водной планете, где из суши – всего несколько островов, тебе ли не понимать, насколько это глупо?

– Не глупо, Джокт. Странно, но не глупо! Может быть, шла подготовка к ведению боев на ограниченных участках суши? Нет, не проходит твоя догадка. Я, кажется, знаю, на что ты захочешь обратить мое внимание – на сроки развертывания батальона. Не нужно, потому что это может быть простым совпадением – переброска танковой группы на Европу за несколько дней до прорыва.