– Наш человек в отряде или наш человек в Триполитании?

– В вовлеченном агенте я уверен. Гиммлер покачал головой.

– И как вы свяжете это со Шпеером? Зиверс пожал плечами.

– Неприятности начались именно с приходом Шпеера. Я хочу верить в то, что это совпадение.

– И правильно делаете, Зиверс. Кстати, я не верю в то, что в этом замешан Карл Виллигут. У меня нет никаких оснований полагать нечто подобное.

– Но артефакт должен был прибыть именно в лабораторию Виллигута.

– И именно поэтому самого Карла в заговоре заподозрить очень трудно. Так или иначе он бы получил доступ к артефакту. Для этого совсем не обязательно подключать к процессу третьих лиц. И вести настолько грубую работу с второсортной агентурой. Вам отлично известно мое отношение к Виллигуту. Я знаю его слишком хорошо, чтобы подозревать в столь грубой работе. Это человек, который не упустит из рук такой ценный предмет. И не отдаст его никому. Вы не станете отрицать, что сработано по меньшей мере бездарно?

– Да, конечно. Это напоминает… блуждание вслепую. Как будто кто-то попал в темную комнату и натыкается на предметы. Так обычно получается, когда ничего не известно о той организации, с которой приходится работать.

– Согласен. Кстати, вы достаточно хорошо изучили досье Вернера? Откуда он… Слабые места? Я верю в интуицию, скажите навскидку!

– Служил советником по научным вопросам в Риме… – не задумываясь ответил Зиверс. Он знал досье Вернера наизусть.

Гиммлер потер глаза.

– Пусть этим занимается Шпеер. Он отвечает за операцию. Он должен быть в состоянии справиться с любой проблемой. Итальянцы могут играть в собственные игры или в игры англичан, русских, французов, американцев. Пусть ими занимается Шпеер. Это будут его лавры… Насколько хорошо вы знаете нашего человека внутри отряда?

– Очень хорошо, рейхсфюрер.

– Ну вот и замечательно. А тот связной в Триполитании… Это бессонница господина рейхсминистра. Но никак не наша. Вы меня понимаете, Вольфрам?

– Так точно, рейхсфюрер!

– Генрих… – поправил его Гиммлер. – А с Виллигутом я буду говорить лично. Заходите почаще, Вольфрам, мне часто бывает не с кем поговорить так… На короткой ноге.

«Не прошло, – думал Зиверс, проходя мимо здоровенных эсэсовцев, охранявших двери. – Шпеер останется у руля «Тангейзера», а выскочка Виллигут в худшем случае будет иметь длительную беседу с рейхсфюрером, которого так любит. А с другой стороны, все могло бы быть и хуже. Неизвестно, что получится у того же Шпеера…»

Из служебной записки заместителя начальника архива «Анненербе»:

»… Вследствие внезапного пожара, возникшего из-за неисправности электропроводки, сгорели некоторые архивные документы. В основном ущерб нанесен секциям ВХ-502. Утраченные бумаги уничтожены полностью и восстановлению не подлежат. На данный момент детали происшествия уточняются. Виновные подвергнуты соответствующему наказанию…»

Зиверс подумал и вписал вместо слов «соответствующему наказанию», слова – «строгому наказанию».

И вернул записку заместителю.

– Переделайте и доложите. Свободны.

– Хайль Гитлер!

Человек, вызванный на ковер и принесший эту бумажку, исчез. У него была семья и дети. А сгоревшие документы не такая большая беда. Документиком больше, документиком меньше…

К тому же проводка действительно шалила, о чем было своевременно доложено соответствующим службам. За эту предусмотрительность заместитель начальника архивной службы поблагодарил бога. Не то чтобы он был примерным верующим, но на всякий случай…

И великая жажда с ним.

Апокриф. Книга Пяти Зеркал. 17

– Господин капитан, у нас проблема, – Обст как будто вырос из песка рядом с Фрисснером.

– Вы не слишком меня удивили, унтер-офицер, – скривился Артур. – Докладывайте.

– Наши запасы воды сильно пострадали.

– Пострадали?

– Так точно, господин капитан!

– Пойдемте посмотрим…

Поднимая сапогами облачка пыли, они прошли к ближайшему грузовику и заглянули внутрь. Фрисснер негромко выругался.

Судя по всему, напавшие ночью арабы успели изрядно поработать, прежде чем их обнаружили. Большая часть водных запасов была уничтожена. Цистерны были вспороты, и драгоценная жидкость, беспрепятственно просочившись сквозь швы корпуса, ушла в песок.

Целыми были только канистры, которые лежали внутри кабин.

– Да, впечатляет, – сказал из-за спины Фриссне-ра Ягер.

– Не нужно паники, – неприязненно отрезал Артур.

– Конечно не нужно, – невозмутимо отозвался Ягер. – Нужна вода, а не паника. Тут вы правы.

Фрисснер сделал вид, что не заметил подтекста в словах штурмбаннфюрера.

– Возможно, придется менять маршрут, давайте посоветуемся с профессором.

Юлиус Замке воспринял неприятную новость довольно легко.

– Знаете, нам даже не придется сильно отклоняться от маршрута.

– То есть?

– Очень просто, на карте в этом регионе отмечены только два оазиса, лежащие на нашем пути. Сдвоенный оазис Тмесса и Завила и второй, Эль-Катрун. Эль-Катрун находится довольно далеко от нашего курса, но Тмесса и Завила – это как раз то, что нам надо.

– Что это означет – сдвоенный оазис?

– Ну, когда-то это были два отдельных оазиса, находящиеся рядом, но потом воды стали подниматься и оазисы слились. В этих селениях проходят ежегодные празднования в честь духа воды.

– Разве это не противоречит Корану? – спросил Ягер.

– Не совсем. – Профессор покачал головой. – Местные говорят, что Ангел – Покровитель Воды, всесильный Ибрахим, был послан самим Аллахом с миссией на эту землю. И теперь Ибрахим охраняет воду, не давая пропасть ей в огромной пустыне. Что-то я не слышал о таком…– Об этом вообще мало кто слышал. Эта информация хранится в архивах, с которыми я работал как раз в то время, когда мой отец ушел в экспедицию по этим пескам. Обрывочные данные сохранились то в той, то в иной точке пустыни. Некоторые ученые мужи утверждают, что некогда существовала так называемая Книга Пяти Зеркал. И что в этом писании были указаны истинные события, начиная от Сотворения мира.

– Что значит истинные? – спросил Ягер, но, видя, что Фрисснер уже теряет терпение, свернул разговор: – Мы можем поговорить об этом в машине?

– Да, конечно, это довольно интересная тема.

– Ну вот и замечательно, – сказал Артур, несколько удивленный столь внимательным отношением штурмбаннфюрера к обыкновенно третируемому им профессору. – А теперь давайте решим, куда мы отправляемся.