их были скрыты под шлемами, кожаные ботинки и наголенники защищали ноги. Они приготовили стрелы на носу и на корме; вместе с Джиджи подготовили к стрельбе самострелы, кремень, масло, бечеву.

Корабль выплыл из канала, задержался на гребущих против движения веслах, пока Кентон и викинг осматривались. Слева и справа двумя большими арками тянулись высокие стены из сплошной красной скалы. Гладкие, неприступные, продолжаясь, они могли бы сомкнуться и образовать круг диаметром в милю или больше. Но смыкаются ли они, Кентону не было видно.

Они вздымались из воды вертикально, а в центре круга, если они действительно образовывали круг, возвышалась огромная скала, ее острая, как игла, вершина втрое превышала высоту скал, закрывая перспективу. Основанием ее был единый блок, восьмиугольный, в форме звезды. Из центра звезды расходились лучи, длинные и узкие, как титанические крылья, их края высотой в пятьдесят футов и острые, как ножи.

– Идем налево, – сказал Сигурд. – Пусть черный пес знает, куда мы движемся.

Кентон вспрыгнул на крышу каюты, замахал оскорбительно руками, услышал ответные крики.

– Хорошо! – сказал Сигурд. – Теперь пусть придут. Здесь, Волк, мы устроим засаду. Смотри, – корабль проплывал мимо первого луча звезды. – между концами лучей и стеной едва хватит места, чтобы разойтись кораблю с галерой. Камень высок и скроет нас. Да, это место подходит! Но не здесь, не за первым лучом, мы спрячемся. Кланет будет ожидать этого, его галера приплывет медленно и осторожно. И не за вторым – потому что он опять пойдет медленно, хотя и не так медленно, как раньше. Но, не найдя нас там, он поверит, что наша единственная мысль – убежать. Поэтому он пройдет третий луч как можно быстрее. И тут мы прыгнем на него!

– Хорошо! – ответил Кентон и спрыгнул с крыши каюты, став рядом в Шарейн и Джиджи.

Джиджи выразил одобрение и пошел еще раз проверить самострелы. Но Шарейн обвила руками шею Кентона, прижала его лицо к себе и печальными глазами смотрела на него, не могла насмотреться.

– Это конец, любимый? – прошептала она.

– Для нас не будет конца, о мое сердце, – ответил он.

Так они стояли молча, а мимо проплывал второй луч звезды. И вот они поравнялись с концом третьего, и Сигурд приказал сушить весла. И когда корабль проплыл около ста ярдов, резко развернул его. Он подозвал к себе надсмотрщика.

– Мы ударим по левому борту биремы, – сказал он. – Но я не хочу, чтобы корабль налетел на скалу. Когда я крикну, втяни левые весла. А когда мы срежем их весла и пройдем, пусть рабы опять гребут изо всех сил. Когда протараним бирему, изо всех сил гребите в обратном направлении, чтобы освободиться. Понятно?

Глаза чернокожего сверкнули, он обнажил белые зубы и побежал назад в яму.

Теперь из-за края камня послышался плеск весел, скрип такелажа. Две девушки подбежали к Сигурду и присели со стрелами наготове у прорезей высоких щитов. Напряжение охватило корабль.

– Один поцелуй, – прошептала Шарейн. Глаза ее затуманились. Губы их слились.

Ближе слышались звуки, ближе, ближе, быстрее…

Негромкий свист викинга, и гребцы согнули спины под ударами бича. Десяток гребков, и корабль, как дельфин, выпрыгнул из-за луча звезды.

Пролетел острие луча, наклонился, когда викинг резко положил кормовое весло вправо.

Впереди, на расстоянии в десять длин корабля, была бирема, летевшая вперед на четырех многосложных весельных лапах, как гигантский паук. Когда корабль вылетел из засады, шум поднялся на полной людей палубе биремы, крики, звон оружия, дикая смесь команд – и во всем этом шуме изумление.

Весла биремы остановились на середине гребка, они лежали неподвижно, едва касаясь воды.

– Быстрей! – взревел Сигурд, под свист бича он развернул корабль параллельно курсу биремы.

– Суши весла! – заревел он снова.

Нос корабля Иштар ударил весла биремы. Он прошел через них, как лезвие через щетину. Расколотые, поломанные, длинные стволы падали, задерживая корабль Иштар не больше, чем если бы были из соломы. Но на биреме те, что держали эти весла, падали со сломанными спинами и шеями от упавших на них тяжелых ударов.

И с палубы проходящего корабля прямо в ряды солдат, оцепеневших от этого неожиданного нападения, падали огненные стрелы. Свистя, как змеи, разгораясь в полете, огненные шары жгли солдат, они падали на палубу и в открытую яму и все, что могло гореть, загоралось.

Снова на галере послышались крики – на этот раз крики ужаса.

Корабль Иштар освободился, заработали его весла. Он упрямо устремился вперед, в свободное пространство между концом луча и стеной. Здесь викинг опять быстро развернул его. И корабль полетел на бирему.

А бирема беспомощно болталась, как паук, у которого отрезали ноги, и ползла, как тот же паук, к острому, как нож, краю луча звезды. С ее палубы и из трюма поднимались небольшие столбы дыма.

Сигурд понял, в какой опасности бирема, увидел, что ее вот-вот пронзит острый каменный конец, понял, что он может загнать ее на этот конец и тем самым разрезать ее каменным ножом, уничтожить.

– Охраняйте нос! – закричал он.

И, сделав широкий разворот, направил корабль не на корму галеры, как предполагал раньше, а прямо на середину. Таран корабля ударил и глубоко вошел в бирему, нос тоже. От удара Кентон и остальные упали, вцепившись в палубу.

От удара бирема вздрогнула, наклонилась, море хлынуло через дальний борт. Весла правого борта пытались оттолкнуть ее от камня. Но галера продолжала сближаться с камнем.

Она ударилась об острый конец скалы.

Камень прорезал борт, послышался треск.

– Хо! – заревел викинг. – Тонете, крысы!

На корабль обрушился дождь стрел. Они свистели вокруг Кентона, пытавшегося встать. Втыкались в палубу, падали в трюм. Прежде чем гребцы могли начать грести обратно, высвободить корабль, они падали, свисали со своих весел, пронзенные стрелами.

На нос корабля упал десяток крючьев, намертво прикрепив его к тонущей биреме. По веревкам заскользили мечники.

– Назад! Ко мне! – закричал Сигурд.

Бирема задрожала, ее нос опустился, скользнул по скале на десять или больше футов, на палубу хлынула вода. В море плыло множество голов солдат, их уносило в сторону, они плыли к кораблю. На палубе биремы готовились перейти на борт корабля.

– Назад! – закричал Кентон.

Он схватил Шарейн за руку, они побежали, наклонив головы; с места рулевого в поток солдат, приближающихся к розовой каюте, полетели стрелы Сигурда и девушек.

Бирема опустилась еще ниже, нос ее уже был под водой, но ее держал таран корабля. И этот таран резко опустился вместе с биремой. Палуба корабля наклонилась, Кентон упал, увлекая за собой Шарейн. Он мельком видел людей, прыгавших