У Микаэлы перехватило дыхание – может быть, это все еще сон? Она спустила с кровати ноги, и ее сомнения сразу рассеялись: от устланного камышом каменного пола потянуло холодком. Нет, Дайрмид не привиделся ей во сне, он действительно стоит у окна в ее комнате! Микаэла соскользнула с кровати, и Дайрмид оглянулся.

– Не надо, ложитесь и постарайтесь заснуть, – бросил он через плечо.

– Не могу, пока не узнаю, что вы тут делаете, – ответила она вполголоса.

– Я жду, просто жду. Спите, я совсем не хотел вас будить. – Он говорил жестко, почти сердито, продолжая смотреть на море. – Сорча убьет меня, если узнает, что я заявился к вам среди ночи, да еще и разбудил. Моя бедная сестра терпеть не может таких непозволительных вольностей.

– Позвольте мне самой решать, что позволительно, а что нет, я ведь уже давно вышла из детского возраста!

– Знаю, знаю! – проворчал Дайрмид.

– Так зачем же вы пришли? Может быть, вас мучает бессонница? В таком случае позвольте дать вам совет: горячий настой целебных трав успокоит вашу разгоряченную кровь и поможет заснуть.

– Господи, вы действительно врач до мозга костей! Бессонницей я не страдаю. А вот если вы и дальше будете стоять так посреди комнаты, то мне действительно понадобится лекарство, успокаивающее кровь!

Микаэла нахмурилась: интересно, что он имел в виду?

– Я ни за что не пойду спать, пока не узнаю, что привело вас сюда в такую пору! Может быть, вы просто любите смотреть на ночное море?

Лэрд вздохнул и снова повернулся к окну. Свежий ветер из раскрытых створок пахнул ему в лицо, взъерошил волосы, раздул ворот полотняной рубахи. Микаэла поежилась.

– Поступайте как знаете, но по крайней мере накиньте на себя что-нибудь, не то совсем закоченеете, – посоветовал горец.

Она схватила висевший на стене черный шерстяной плащ и поспешно накинула его на плечи, а потом тоже подошла к окну и встала рядом с Дайрмидом. Перед ними простиралась темная гладь моря с блестящей дорожкой лунного света; на черном бархате неба тускло серебрилось ночное светило, таинственно мерцали звезды. Захваченные величественным зрелищем, Микаэла и Дайрмид молчали. Прислушиваясь к его дыханию, она чувствовала, как на ее душу снисходят мир и покой.

– Вы так и не скажете мне, зачем пришли? – негромко спросила Микаэла.

– Я пришел сюда, чтобы кое-что увидеть, – таинственно ответил горец.

– Что? – удивилась она. – Море, восход солнца?

– Нет, – покачал головой Дайрмид. – То, что хотел увидеть из этого окна Ранальд Максуин.

– Как это понять?

– Все очень просто. Когда сегодня вечером мы с Мунго спустились вниз, кухарка сказала, что Ранальд рвет и мечет, требуя немедленно подать ужин, чтобы поскорее отправиться спать. В последние несколько месяцев он ночевал не у себя в супружеской спальне, а здесь, в этой комнате. И еще: по словам кухарки, он был очень недоволен, узнав о нашем приезде. Почему Ранальд так спешил сюда и почему испугался, что гости могут ему помешать? Все это очень странно, вот я и решил разобраться.

– Вы правы, он ведет себя странно, – согласилась Микаэла. – Когда Сорча в моем присутствии попросила его переночевать в другом месте, он прямо рассвирепел и наговорил ей грубостей. Впрочем, наверное, его поведение можно объяснить усталостью…

– Усталому путешественнику совершенно безразлично, где спать, он не капризничает, как избалованный ребенок! Думаю, Ранальд так стремился сюда совсем по другим причинам. И если я прав, то мы скоро об этом узнаем.

Скрестив руки на груди, Микаэла чуть подалась вперед.

– Ничего, кроме моря, звезд и лунного света, – сказала она, вглядываясь в даль. – Но Ранальд совсем не похож на любителя морских видов.

Дайрмид положил ей руку на плечо, и от его прикосновения по ее телу пробежала привычная дрожь.

– Лунный свет, – прошептал он, погладив распущенные светлые волосы.

– Что? – не поняла она, оборачиваясь к нему. – Ранальду нравится лунный свет?

Дайрмид рассмеялся таким тихим, волнующим смехом, что сердце Микаэлы затрепетало от любви. Она прислонилась к его плечу, как это было на палубе галеры.

– Идите спать, Микаэла, – неожиданно резко сказал он.

– Нет, не пойду, пока не узнаю, зачем вы пришли, – упрямо ответила она, мысленно добавив: «И если б ты только знал, как я счастлива, что ты пришел!»

– Я бы ни за что не пришел, если бы допустил даже мысль, что разбужу вас. – Он осторожно развернул ее и слегка подтолкнул к кровати: – Отправляйтесь же наконец спать!

Резким движением она вырвалась и сердито выпалила:

– Перестаньте мной командовать, я не ребенок! Теперь я вижу, что совершенно вам безразлична, иначе вы бы не старались так избавиться от моего общества. Вы просто не хотите меня… – Поняв, что сказала что-то не то, она запнулась, вспыхнула и поспешно добавила: – Видеть.

Дайрмид с досадой шлепнул ладонью по оконному косяку и с шумом выдохнул воздух.

– Боже мой, Микаэла, неужели вы не понимаете, что я о вас только и думаю?! – воскликнул он.

– Но, Дайрмид… – растерянно пробормотала она.

– Да, с некоторых пор все мои мысли о вас, и как я ни стараюсь, я ничего не могу изменить! А теперь ступайте в постель, потому что, если вы и дальше будете вот так стоять, мне просто не хватит сил сделать то, зачем я сюда пришел!

– И зачем же вы пришли?

– Ах, совсем не за этим! – со стоном отозвался он и сгреб ее в объятия.

Микаэла тихонько охнула и прижалась к его груди, а Дайрмид обхватил ее затылок рукой и жадно припал к губам. В его поцелуе была и властная требовательность, и мольба, и безграничная щедрость; горячие ладони скользнули под ее плащ и стали ласкать спину, бедра, грудь. Истосковавшаяся по мужской ласке, Микаэла задрожала от наслаждения, встала на цыпочки и приникла к Дайрмиду всем телом. Он глухо застонал и прижал ее бедра к своим так, что она сквозь складки пледа почувствовала неистовую силу его плоти. Микаэла тоже застонала, ощущая, как кончик его языка проник меж ее губ, и коснулась языка Дайрмида своим – нежным, влажным, жаждущим…

Из его горла вырвался глухой сдавленный звук, но в следующее мгновение Микаэла почувствовала, что Дайрмид отодвинулся от нее, хотя и продолжал обнимать. Ветер с моря дохнул холодом на их разгоряченные лица.

– Довольно, – хрипло произнес горец, отворачиваясь от нее. – Простите меня, я этого не хотел.

– Почему нас так влечет друг другу, Дайрмид?! – в отчаянии воскликнула она и прижалась лбом к его плечу. Этот человек сводил ее с ума, его прикосновения будили в ней такую необузданную страсть, что она забывала обо всем на свете, желая только одного – быть рядом с ним.